Трафик

– Я не прошу тебя забыть его и простить меня сейчас. Со временем мне удастся вытеснить воспоминания о прошлом и заполнить другими - радостными, счастливыми. Со мной. И я приложу все усилия, чтобы ты ни секунды не сомневалась, что поступила правильно.

– А если ты не сможешь?

– Смогу, - уверенно ответил он.
– Я больше не позволю тебе терзаться противоречивыми мыслями. Если ты позволишь мне быть рядом.

– А если не позволю, Стас?

Лера видела ответ в его глазах. Он не смирится и будет хвататься за любую возможность изменить ее решение. И у него получится, рано или поздно.

Глава 32

Стас погладил ее по руке. Он все сделает. Ради нее. Ради их будущего.

– Моя очередь делиться откровениями. Спрашивай.

– Почему ты не стал спасать Люсю?

– Потому что не обещал это сделать. Уговор был найти ее, и я нашел. Но спасение незнакомой девушки, ничем для меня не отличающейся от остальных, ставило под удар все, что я имел. Уже тогда между мной и тестем были напряженные отношения. Из-за Милы. Я попытался выкупить твою сестру, перебив цену заказа, но ничего не вышло, потому что не осталось времени, чтобы найти вместо нее другую девушку. Тогда решил, что в любом случае выполнил нашу договоренность и больше не стал вмешиваться.

– Тебе самому не было тошно от своего поступка? Я пожертвовала собой ради твоей жены, а ты ничего не сделал ради моей сестры.

– Нет, Лер. Тогда не было. Сейчас, да. И прошу тебя, поверь, я бы сделал невозможное, чтобы спасти Люсю. Мне никогда не было дела до репутации группировки, и я бы без колебаний сорвал заказ. Будь у меня возможность вернуться в прошлое.

– Но ты мог, Стас, сделать невозможное. Не возвращаясь в прошлое.

– Знаю, - согласно кивнул он.
– Но тогда я был тем, кого ты вправе ненавидеть.

– Мне бы стоило и сейчас тебя ненавидеть, - горько отозвалась она.

Стас замолчал, не соглашаясь. Он изменился. Прежде заслуживал презрения и ненависти, но не теперь. Лера поднялась, убрала пиццу и прошла в комнату. Он последовал за ней, и сел рядом на диван.

– Хочешь ещё что-нибудь спросить?

– Почему ты не забрал меня из тюрьмы? Почему оставил там на семь лет? Знал ведь, что я невиновна.

– Не хотел усложнять себе жизнь, - честно признался он.
– Да и не до тебя мне было. Я жил для семьи, а про тебя вспоминал только тогда, когда приходили письма. Лер, теперь я сожалею об этом. Настолько сильно, что места себе не нахожу, пытаюсь все исправить и загладить вину.

– Почему я сейчас не должна пожить для себя, вспоминая о тебе только тогда, когда нужны будут деньги?

– Живи для себя, Лера, - горячо заговорил он.
– К этому я и стремлюсь. Чтобы ты поскорее встала на ноги, смогла восстановиться и начала получать удовольствие от жизни. Но не отталкивай меня, позволь быть рядом.

– Но ты не согласен быть рядом, как друг!
– воскликнула она.

– Да, я не могу оставаться в стороне, в качестве наблюдателя. Ты мне нужна, это факт. Я буду держать себя в руках, сколько потребуется. Но отказаться от тебя мне не по силам.

Лера откинулась на спинку дивана, пристально наблюдая за ним.

– Когда я стала тебе нужна?

– Когда сбежала из охотничьего домика. Тогда я впервые испугался, что потерял тебя.

– И продолжил удерживать у себя.

– Я верил, что поступаю правильно и переживал о твоем здоровье.

– Хотела бы я иметь твою уверенность в том, что поступаю правильно сейчас.

– Как ты намерена поступить сейчас?
– эхом повторил за ней Стас и затаил дыхание. Не зная, каким будет итог долгого разговора.

– Дать нашим отношениям шанс.

– Ты не пожалеешь, - шумно выдохнул он.
– Обещаю, Лер.

– Если я хоть раз пожалею, ты меня больше не увидишь, - серьезным голосом добавила она.

– Я запомню.

Стас улыбнулся, впервые за этот вечер. Лера сидела так близко, но для него, по-прежнему была слишком далеко. Он не мог стиснуть ее в объятиях, уткнуться носом в шею и вдохнуть запах, по которому сходил с ума. Теперь у него не было права на ошибку.

Вымотанная за день, Лера быстро уснула. Но Стас, хоть и чувствовал усталость, долго бесцельно бродил по квартире. Его тянуло в ее комнату с невероятной силой.

Он не выдержал, заглянул в темную спальню и уселся на край кровати. Сквозь шторы пробивался свет фонаря, освещая безмятежное лицо его женщины. Да, теперь он по праву мог назвать ее своей. Но радость от осознания этого сменялась горечью. Формально его, но по факту Лера принадлежит только себе. Он рукой погладил мягкие волосы. Одеяло переплелось с ее худыми ногами и полностью закрывало грудь.

Стас лег рядом и прикрыл глаза, слушая размеренное дыхание. Представляя, как однажды проснется утром рядом с ней, он незаметно уснул.

Проснулся, получив легкий толчок в бок.

– Что ты здесь делаешь?
– сердито спросила Лера. Стас сонно потер глаза и отпустил ее ногу, с которой проспал в обнимку. За секунду оценив обстановку, он понял, что ни черта не выспался, но зато чертовски доволен. Лучшая ночь за долгую зиму. Теплая, как одеяло, в которое куталась Лера.

– Прости, я не мог уснуть, - пробормотал он и добавил, с наслаждением потягиваясь: - Ты - мое личное снотворное.

– Стас!
– воскликнула она, вскакивая с постели.
– Ты невозможен!

Он кивнул, соглашаясь.

– Вставай, мы проспали, - снова толкнула его Лера.

Посмотрев на часы, Стас спросил:

– Мы? Ты куда-то собираешься?

– Конечно, - серьезно ответила.
– В салон. Сегодня приедут рабочие. И ты обещал меня отвозить, или уже забыл?

Не забыл. Поэтому Стас с неохотой поднялся и поплелся в ванную комнату.

Он отвез Леру в свадебный салон и заехал к Олегу. Расследование убийства Екатерины Павловны шло полным ходом. Бомжи полностью признали вину. Следователь был доволен. Стас тоже. И хоть он не сомневался в исходе дела, один вопрос оставался открытым. Лера - важный свидетель, но ее присутствие на суде нежелательно. Для нее.

– Ты не можешь вместо нее давать показания в суде, - осторожно причмокивая горячий кофе произнес Олег, выслушав опасения Стаса.

– Не могу, - согласился он.
– Но я буду присутствовать на допросе. Ради ее спокойствия.

– Это можно, - сказал следователь.

Стас и сам знал, что можно. И отпускать Леру в суд одну не имел права. Теперь он отвечает за все, что происходит в ее жизни. И если у него есть возможность оградить ее от волнения и тревог, он обязан ею воспользоваться.