Трах!

— Нет-нет, я не об этом. Просто мне всегда казалось, что ты привыкла ко всему…

— К тому, как на меня смотрят? Ко всем этим шуточкам?

Он вспыхнул. Неужели она все знала?

— К тому, что никто не хочет танцевать со мной на школьных дискотеках?

— Я танцевал с тобой!

— Ты — совсем другой.

— И еще Бен с тобой танцевал.

— Он просто добрый.

— Ты всем нравишься! — напомнил он ей.

— Да что толку быть миленькой толстушкой? — пожала плечами Дебора. — Я всем нравлюсь, но никто меня не любит. Хотя, — помедлила она, — это не совсем правда. Вне школы в меня влюблено очень даже много ребят. Но мне нравишься ты. — Она посмотрела Джонатану прямо в глаза. — Мне наплевать на них на всех. Мне важно, что думаешь ты. Потому что ты мне очень нравишься.

Джонатан смущенно улыбнулся.

— Ты мне тоже нравишься, — выдохнул он. Он был рад, что наконец-то не пришлось врать, а можно было с чистой совестью сказать правду.

— Так что ты решил?

Он продолжал стоять напротив нее. Он не понимал, что же надо сказать, все чувства перепутались. Единственное, что он знал наверняка, — это то, что сейчас он чувствует страх и смятение.

— Тебе необязательно прямо сейчас принимать решение, — тихо произнесла она, взяла его за руку и грустно посмотрела ему в глаза.

— Это не страшно?

— Да нет, нормально. Просто было бы лучше, если бы ты сказал мне все сейчас. Но ты можешь несколько дней подумать, — улыбнулась она. — Пошли, я угощу тебя мороженым.

Они прошли через парк к фургончику с мороженым, который стоял в тени деревьев. Джонатан хотел заплатить за мороженое, но она ему не разрешила. Пока продавец их обслуживал, она улыбалась ему. Продавец положил шарики мороженого в вафельные рожки и протянул им.

— Выглядит, как собачьи какашки, — заметил Джонатан.

— Как ты можешь! — с наигранным возмущением ответила она. Это было прекрасно: ей нравились даже его дурацкие шутки!

Они вернулись в парк и сели рядышком на скамейку, облизывая шарики мороженого. Когда с ним было покончено, Дебора встала и поправила джинсы.

— Скажи мне, что ты решил, до выходных, — попросила она.

— Хорошо.

— Поцелуй меня еще раз! — велела она.

Джонатан покорно подошел и поцеловал ее. Он чувствовал себя таким беспомощным. И снова перец у него встал. Дебора просунула руку ему в штаны и обняла его член ладонью. Она отстранилась и посмотрела ему в лицо. Он с трудом мог фокусировать свой взгляд, он так ее хотел… И тут он услышал слова, которые, казалось, приснились ему в каком-то волшебном сне.

— Ты меня сводишь с ума, — прошептала она.

— Что?

— Я хочу быть твоей любовницей. Я хочу трахаться с тобой, хочу вытворять с тобой все, что только можно вообразить! — повторяла она. Потом она его отпустила. И пошла прочь, то и дело оборачиваясь и смотря на него через плечо. Она не улыбалась.

Джонатан был так возбужден, что чувствовал себя крайне не комфортно. Казалось, что его член кто-то залил бетоном — таким твердым он вдруг стал. Он пошагал взад-вперед перед скамейкой, чувствуя себя довольно глупо.

— Ах ты негодяй! — обратился он к своему перцу. Ему так хотелось помочь себе руками, что надо было срочно идти домой. Дома он знал, как снять напряжение. Ну разве могла девушка, которую он не любит, так его завести? Разве такое возможно? Он был целиком во власти гормонов. Он чувствовал, как они, словно пузырики газа, текут по его крови вверх-вниз, заставляя его мучиться от желания. Дома он дрочил три раза подряд. В конце концов, обессиленный, он повалился на кровать.

— Вот уж и вправду, вечно все это не во время! — обратился он к своему перцу. Тот кивнул.

— Да какая разница, ты слышал, что она сказала?

— Она сказала, что хочет вытворять со мной все, что угодно!

— А ты знаешь, что говорят люди?

— Что толстые девчонки в этом деле — просто золото! Толстые девчонки могут сделать такое!

— Да это уникальный случай! Смотри, не проворонь его! — подмигнул Джонатану член.

19 Сью

У Джеки есть один большой недостаток: она всегда должна быть права, все должно быть так, как она хочет. Если вдруг ты с ней не согласишься, у нее может случиться инсульт. Она будет надоедать тебе часами, и в конце концов ради спасения собственной жизни тебе не останется ничего другого, как махнуть рукой и сказать: «Ладно-ладно! Ты права, а я была не права; но мне наплевать, потому что я все равно сделаю так… оденусь так… пойду туда!..» И что такого ужасного в том, если ошибаешься?

Можно подумать, она сама всегда все делает правильно. Ведь как все должно быть? Надо быть благоразумной, усердно заниматься, все планировать заранее, и тогда у тебя все будет: хорошие отметки, хорошая работа, хорошие дети, хороший муж. А тут — Дино! Откуда он взялся? К чему тогда все эти годы правильной жизни? Конечно, иногда можно позволить себе вести себя безрассудно. Но — Дино! Это — ни в какие ворота не лезет!

После той тусовки я полагала, что она одумается. Если ей нужны были еще какие-то аргументы и доказательства того, что Дино ей не пара и она вовсе не хочет с ним спать, то она их получила: что еще могло означать ее бегство из его кровати в два часа ночи? Я привела ее к себе, посадила в гостиной, сказала маме, что она останется у нас, и предприняла еще одну попытку.

Я была очень тактичной и предельно краткой. Разложила все эмоции по полочкам! Я просто перечислила ей вещи, которые для нее были важны, но которые пострадали из-за ее отношений с Дино. Во-первых, ее работоспособность. Она сама ненавидела сложившуюся ситуацию: ведь она всегда была отличницей, а сейчас просто на глазах превращалась в какую-то дуру. Ужасно! Из-за этого она теряет уважение к себе. Это повергало ее в отчаяние. Раньше она всегда была на высоте, а теперь оказалась беспомощной как щенок. В конце концов, я ей указала на последний аргумент — и это был мой козырь! — я сказала, что она просто использует Дино.

Она посмотрела на меня так, словно я дала ей пощечину. Вот видите, Джеки не только разумная, она еще и очень добрая.

— Ведь Дино мальчик, — говорила я. Похоже, она забыла про такие очевидные вещи! Да, люди иногда об этом забывают и думают, что мальчишки абсолютно такие же, как и девчонки, только с членом. А это не так.

— Ну и что? — озлобленно спросила она.

— Ему надо трахаться, ведь так? Но это еще не все. Все его чувства сосредоточены на кончике его члена. Попробуй представить себе, что именно там находится его сердце. И это значит, что Дино хочет подарить тебе свое сердце.

Было похоже, что я ее шокировала, но я продолжала.

— И то, что ты водишь его за нос, — нечестно, Джеки. Ты ведь не просто не спишь с ним — ты отказываешься принять его сердце. И что он после этого, по-твоему, должен чувствовать?

Ей не понравились такие рассуждения.

— Да почему все вокруг так жалеют этого Дино! — вдруг разозлилась она.

— Мне лично наплевать на Дино, но если ты не хочешь подумать о себе, подумай хотя бы о нем!

— То есть ты хочешь, чтобы я порвала с Дино ради него же?