Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

– Борис Юрьевич не посыпает голову пеплом, Геннадий Вячеславович тоже никогда не говорит о собственных ошибках… Тебе зачем это надо? Кто поумнее, сам их разглядит, а остальным о них знать ни к чему. Не оценят…

Может, она права, и это интеллигентское самобичевание ни к чему. Но утешаю себя тем, что, если результат такой откровенности и отрицательный, то только в том, что я сказал нечто лишнее. Но не глупое.

Несмотря на постоянную бдительность, в моей биографии есть по этому поводу жирная клякса…

В 1992–1993 годах Пермскую область посещали представители многих солидных компаний, принюхиваясь, можно ли иметь с этими людьми (то есть с нами) дело. Так как я курировал и экономику, и внешнеэкономические связи, то наиболее крупные акулы капитализма «заплывали» ко мне. Один из визитеров – вице-президент крупной пивоваренной компании. В Минвнешторге нам дали справку, что компания эта солидная, с серьезными намерениями выбрать регион, который будет плацдармом для развертывания их бизнеса на Урале.

Я заливался соловьем:

– Спрос? Пьющих много, хорошего пива вообще нет.

– Сырьевая база? Только соседняя Башкирия производит почти 500 тысяч тонн ячменя в год.

– Энергетика? Мы энергоизбыточный регион: две ГЭС, Пермская ГРЭС…

– Стеклотара? На Сылвенском стеклозаводе есть свободные мощности…

– Лист для банок? На Лысьвенском металлургическом заводе новый тонколистовой стан…

И тут собеседник посмотрел на меня внимательно и с ударением произнес:

– Но в Лысьве катают СТАЛЬНОЙ лист.

Позорище! Перепутал сталь с алюминием! До сих пор, когда вспоминаю эту сцену, становится стыдно.

Я что-то стал лепетать о Каменск-Уральском заводе, но ежу было понятно: моя репутация в глазах гостя «обнулилась»…

А что стоило ответить:

– Жаль, но вариант розлива в банки мы не рассматривали. Спасибо за подсказку.

Если откровенничать о своих недочетах довольно рискованно, то подать себя «красиво» и абсолютно безопасно можно, слегка прибеднившись.

Первые пять лет в ППИ я читал «экономику и организацию производства» для металлургов. Так получилось, что преподаватель, работающий со студентами-кабельщиками, на семестр «выбыл из строя». Заменять его выпало мне. У меня было полгода стажа работы на заводе «Камкабель», так что основы этого производства я знал. Но, придя на первую лекцию, поскромничал: я, мол, по своему «происхождению» не кабельщик, а металлург, по сравнению с вами, матерыми кабельщиками-четверокурсниками, слабак. Не обессудьте, если что не так.

Ребята расслабились. Минут через двадцать-тридцать я спровоцировал аудиторию задать вопрос о сравнительной экономической эффективности различных видов кабельного оборудования. Мой ответ был примерно таким: вопрос интересный, но не совсем корректный. Например, свинцовый и алюминиевый прессы – оборудование не взаимозаменяемое, и сравнивать их друг с другом нельзя. А вот разновидности скручивающих машин: лицекрутильные, сигарные, клетьевые – могут быть экономически конкурентными…

Народ все понял правильно: с этим лучше не задираться.

Во время своего пребывания в председателях экономического комитета Совета Федерации поздно вечером я зашел в комнату, в которой работали работники аппарата нашего комитета. Назавтра в 10 утра должно было состояться пленарное заседание СФ, на которое мы должны были представить обоснование отклонения комитетом одного законопроекта. Советники уже более трех часов трудились над документом, но что-то «не складывалось».

– Коллеги, я в законотворчестве не спец, но попробую посмотреть на это незамыленным взглядом. Двигайте отдыхать, для страховки встречаемся завтра в восемь.

Уже за полночь я почувствовал, что нашел нужные формулировки.

Когда утром мы снова встретились и я выложил свое творение, кто-то (похоже, искренне, без подхалимажа) произнес: «В десятку»!

С тех пор мои подчиненные видели во мне не только начальника, но и старшего коллегу.

Исполнить подобный трюк, работая министром, не удалось по объективной причине: мой предшественник Вячеслав Александрович Михайлов отлично владел пером и речью, не передоверяя подготовку важнейших документов и докладов никому. Об этом знали все. По аналогии со спортом – это достижение можно было повторить, но не установить. Как известно, цена копии на порядок ниже, чем оригинала.

Понравиться именно своему «зрителю» – задача, требующая труда и способностей. Но и попасть ему на глаза не так просто, как кажется на первый взгляд. Не случайно за последние 15 лет в рыночной и сначала просто демократической, а затем в суверенно-демократической России буйным цветом разрослись службы, на советских просторах практически не произрастающие. Называются они «связи с общественностью», или PR (от англ. Public relationes).

Сегодня PR – это целая отрасль со своей наукой и миллиардными бюджетами. Нарушать «конвенцию детей лейтенанта Шмидта» [125] и отбивать у них хлеб я не намерен. Ограничусь лишь изложением собственного опыта «попадания в кадр».

125

Незабвенные персонажи И. Ильфа и Е. Петрова (См. «Золотой теленок»).

Неписаные законы научной этики требуют от меня сделать признание, что из моих друзей непревзойденным талантом попадания в телевизионный кадр обладает Валерий Иванович Федоров. Телевизионная камера обязательно найдет его фотогеничное лицо на заседании Совета народных депутатов РСФСР (где он представлял Пермскую область), в репортаже о милицейских буднях, о праздниках или о знаковых событиях в Вологодской области (сенатором от которой является в настоящее время).

В моей практике примеров удачного «попадания в кадр» не много, но отдельные успехи имеются.

Где было особенно сложно выделиться из большой «кандидатской» массы, так это на выборах в народные депутаты РСФСР 1990 года. Только российскими депутатами желали стать 143 претендента. На газетных полосах, в радио и телеэфире присутствовало еще не менее трех сотен кандидатов в областной и местные Советы.

Пермское телевидение организовало прямую передачу – встречу телезрителей с кандидатами в депутаты всех уровней. В студии присутствовало не менее полусотни претендентов, каждый из которых жаждал показать себя. Уже через пять минут мне стало ясно, что пробиться сквозь этот строй – дохлое дело. На каждый вопрос ведущего (если не ошибаюсь, Сергея Тупицина) поднимался десяток рук. Кандидаты, словно первоклашки, рвались ответить первыми и получить заслуженную пятерку. Оставалось лишь терпеливо ждать окончания передачи. На исходе первого часа ведущий передачи получил записку. Взглянув на нее, он заявил: