Трактат об удаче (воспоминания и размышления)

В «Стриптизе…» сюжет о ГВ завершается старым ковбойским анекдотом:

Техас. По дороге едут два бывалых ковбоя (возможно, с ярмарки). Генри, увидев лежащую на земле коровью лепешку:

– Юджин! Даю сто баксов, если ты это съешь!

Юджин напряженно думает. Затем слезает с лошади, берет лепешку, начинает жевать. Получив купюру, засовывает ее в карман. Оба продолжают путь. Проехав пару миль, Юджин обнаруживает еще одну лепешку. Широко скалясь:

– Генри! Сто баксов за этот бифштекс.

Все повторяется. Продолжают путь. Внезапно Юджин натягивает поводья.

– Генри! Тебе не кажется, что мы сделали что-то не так: оба наелись говна, а остались при своих.

Два слово «не по теме» в качестве послесловия.

Летом 2003 года меня пригласили в Пермь на ежегодное празднование Дня города. Накануне торжества, проводимого у театра драмы, я допоздна трудился, сочиняя авторские надписи героям «Стриптиза…», которых надеялся встретить на параде. И только один экземпляр, предназначенный для ГВ, после длительных раздумий так и остался не подписанным.

Утром более сотни экземпляров были погружены в багажник, и машина выдвинулась на «рубеж атаки». Геннадия Вячеславовича я обнаружил оживленно беседующим с двумя генералами. Подошел. Сдержанно поздоровались:

– Геннадий Вячеславович! Есть предложение подарить вам свою книжку…

– А в чем проблема?

– Хотелось бы предварительно согласовать дарственную надпись.

– А какие варианты?

– Может быть, вы помните анекдот, который завершает главу об Игумнове?

– Помню…

– Как вы смотрите на такой вариант: «Ковбою Генри от ковбоя Юджина – с наилучшими пожеланиями»?

ГВ улыбнулся.

– Пойдет!

На свой семидесятилетний юбилей в Перми в январе следующего года я пригласил ГВ. Он не только принял приглашение, но во многом украсил праздник. Особенно его присутствие было комфортно для очень многих людей, которые одинаково хорошо относятся к нам обоим. Осенью 2006 года я с удовольствием принял приглашение Геннадия Вячеславовича быть на его юбилее.

Иногда мы перезваниваемся, встречаемся, чтобы час-полтора посидеть, выпить по рюмке, поговорить «за жизнь». Благо, поговорить есть о чем.

На последней встрече он мне сказал, что мой «дурной пример» оказался заразительным: он тоже засел за мемуары.

Не удивительно, что я с большим интересом ожидаю их появления.

Независимо оттого, что и как в мемуарах ГВ будет написано обо мне, надеюсь, что последующее «взвешивание» наших творений на двух разных чашах весов окажется не только любопытным, но и познавательным занятием…

В большинстве случаев природа конфликта такова, что его «поджигателем» является одна или обе заинтересованные в чем-то одном, стороны. Но существует источник конфликта, когда вовлеченным в него оказывается человек, не имеющий к предмету раздора никакого отношения. Его положение справедливо назвать меж двух огней.

На выборах мэра Перми 1996 года основными конкурентами были действующий мэр Владимир Филь и успешный бизнесмен и политик Юрий Трутнев. Оба депутаты Законодательного собрания Пермской области, оба поддержали меня два года назад при избрании спикером. И оба дали понять, что заинтересованы в моей публичной поддержке.

И с В. Филем, и с Ю. Трутневым у меня были конструктивные деловые отношения, и тот и другой мне были симпатичны как люди.

Кому из них отдать предпочтение?

Кончилось тем, что я переговорил с каждым из них и прямо сказал, что в их предвыборной борьбе никого поддержать не смогу. Понятно, что в тот момент это сообщение их не порадовало, но, когда все осталось позади, ни один из них не держал зла на мой нейтралитет.

Через три года я сам оказался в том же положении. В состав избирательного округа, в котором я соревновался за депутатский мандат с П. Анохиным, входил Нытвенский район, где всеобщим уважением пользовался многолетний руководитель фанерного предприятия и депутат областного ЗС Юрий Гончар. На мою просьбу о поддержке в его «родовом поместье» он без выкрутасов ответил, что не один год сотрудничает по бизнесу с П. Анохиным, обязан ему как партнеру и человеку и поэтому будет поддерживать его кандидатуру. Но мне мешать не станет. Что подтвердил последующими тактичными действиями.

На фоне того, что более десятка бывших коллег и подчиненных горячо клялись в любви, а «втихую» довольно активно и не всегда бескорыстно работали на моего конкурента, я ему благодарен. На этом участке предвыборного «фронта» я мог бисер не метать, иллюзий не испытывать, а сосредоточить силы и средства на других направлениях.

Увы, далеко не всегда нейтралитет в положении меж двух огней заканчивается таким цивилизованным результатом. Практика первых трех пятилеток «демократической» и рыночной (без кавычек) новой России, показала, что многие, если не большинство, ее российских политиков и бизнесменов исходят из ленинского посыла первых лет революции: «Кто не с нами – тот против нас» [186] . В соответствии с этим лозунгом после своего прихода к власти они без тени сожаления расстаются с порядочными и профессиональными «уклонистами». Чаще всего, в ущерб делу.

186

Лишь лет пять назад я обнаружил, что корни этой фразы гораздо более древние. Один к одному она является сквозной в работах немецкого философа XIX века, идеолога эгоцентризма, анархизма и индивидуализма Макса Штирнера. Чуть измененный вариант можно обнаружить и в Евангелии: «Кто не со Мною, тот против Меня; и кто не собирает со Мною, тот расточает» (Матф. 12, 30).

Замечу, что под перекрестный огонь можно попасть не только тогда, когда перестрелку ведут вышестоящие или равные тебе по статусу люди. Очень часто конфликтующие подчиненные обращаются к авторитетному руководителю как к арбитру. Мой немалый опыт в этой сфере оптимизма не внушает. Примерно в четверти случаев после попытки примирить стороны или после вынесения собственного «приговора» я терял в лучшем случае одного, а то и двух своих давних приверженцев.

Описывая в этой книге те или иные казусы, довольно часто я осмеливаюсь дать свои рекомендации по выходу из кризисной ситуации. По отношению к ситуации меж двух огней, как говорится, ничем помочь не могу. Могу лишь пожелать, чтобы в подобных случаях вы оказались подальше от электродов.

Не знаю, остались ли в профессиональном лексиконе современных металлургов-прокатчиков эти термины сегодня. Но, когда я полвека назад приступил к выполнению обязанностей мастера на сортопрокатном стане «550», то обнаружил, что предпоследний калибр, через который проходит полоса, прежде чем стать уголком, швеллером или балкой, называется «предфор-калибр», а последний – «фор-калибр». В институте нас этому не учили.

Не учили и тому, что конфликт может возникнуть не только от корысти, зависти или бескультурья, но и на основе вполне благородных явлений.

Обсуждая все более сложные источники возникновения конфликтов, на стадиях их «прокатки» через «предфор» и «фор-калибры» нашего повествования мы неминуемо встретимся с этой странной разновидностью.

Своей авторской властью я удостоил статуса «предфор-калибра» такую причину конфликта, как различия в менталитете конфликтующих сторон.

Отнесение этой причины к разряду «благородных» накладывает на нас определенные ограничения. Говоря о менталитете, мы «выводим за скобки» экстремизм всех мастей, а под конфликтующими сторонами подразумеваем только людей со здоровой психикой.