Транквиландия или Горячий Тур по Колумбии

Я кивнул. Так или иначе, один из данной ситуации я не выберусь.

— Как вас зовут? — не унимался Родриго.

— Рене, — ответил я, — Рене Десперо.

— Очень приятно, Рене. Так, что же нам делать?

— Думаю, для начала нужно найти этого Сонни Медведя, — произнёс я.

— Отличная мысль, сеньор.

Деревня была небольшой, так что я и Родриго за несколько минут обошли все эти хижины. Однако жители деревни сами указали, кого нам следует искать. Чуть поодаль рыбного домика, в тенях огромного баобаба спал поджарый индеец, положив на своё лицо грязную и мятую ковбойскую шляпу. В отличие от своих соплеменников, Сонни Медведь был одет в джинсовую жилетку без рукавов на голое тело и короткие светлые джинсы. Рядом с ним валялись кожаные сапоги и пустая бутылка из-под хереса (судя по этикетке). Из тяжело вздымающейся груди поднимался молодецкий храп, и я понял, почему соплеменники назвали его Медведем: индеец был крупнее раза в полтора своих соплеменников.

— Эй, гринго! — потормошил я его за грязную коленку и отошёл подальше: воняло от этого индейца, как от мусорного контейнера, — Сонни Медведь! Проснись, я — Человек из реки!

Мне и Родриго пришлось изрядно покричать, прежде чем индеец соизволил снять шляпу со своего лица и взглянуть на нас мутными глазами. Судя по его опухшему лицу, пил Сонни, не просыхая, уже третие сутки.

— Э, — недовольно протянул он, смачно рыгнув, — Чего надо?

— Я — Человек из реки, — представился я немного наигранно, поблагодарив Бога, что Сонни Медведь знает испанский, — Вождь племени направил меня к тебе!

— Ну и иди к чёрту! — огрызнулся индеец и повернулся на бок, чтобы поспать дальше.

— Эй, — я слегка пнул индейца ногой, — Я тут с тобой не нянчиться пришёл!

— Да ну? — проворчал недовольно Сонни Медведь, — Ну, ладно.

Он встал, неуклюже опираясь на землю левой рукой. Тогда-то я и заметил, что у индейца не было правой кисти: рука оканчивалась культей на запястье. Он встал, покачиваясь и дыша на нас перегаром:

— Ну? — повторил он, злобно рассматривая сначала меня, потом Родриго, — Думаешь, я тебя боюсь, Человек из реки? Думаешь, что ты какой-то избранный, или знамение? Да ты просто очередной бледнолицый ублюдок, который думает о деньгах и бабах! А, да пошёл ты!

Он смачно плюнул в мою сторону, и плевок хорошо обозначился на моей правой штанине.

— Осторожней, Медведь! — сжал я кулаки, — Не нарывайся, иначе костей не соберёшь!

Сонни Медведь оглушительно захохотал, скрестив свои руки на уровне груди, а потом приблизился ко мне и ткнул своей культей в своё лицо:

— Думаешь, что ты такой крутой, да? Ну, покажи тогда мне свою силу? Ударь — вот сюда! А если не сможешь — я тебе голову оторву и засуну в твою задницу!

Последнюю фразу он выпалил так, что обрызгал меня слюной, но я ещё держался.

— Я не дерусь с пьяными инвалидами! — заявил я твёрдо.

— Отставь тут своё благородство, гринго! — ответил Сонни, — Ты — просто очередной хитрожопый козёл, что причиняет боль моему народу!

— Да иди ты! — усмехнулся я и обернулся, чтобы уйти, но в этот же момент летел в пыльную землю, от подножки индейца. Поднимаясь, я увидел, как Сонни двинулся в сторону Родриго, и его пудовый кулак повёрг молодого партизана на землю. Для калеки он дрался очень хорошо.

— Эй, ты рехнулся! — крикнул я.

Сонни, ухмыляясь, вновь двинулся ко мне. Всё-таки, не зря сержант в своё время обучал нас в Легионе приёмам савата (французского бокса). Я встретил его обманным хуком и уклонившись от выпада его культи, ударил его апперкотом в челюсть. Сонни покачнулся, но устоял. Я, не теряя ни минуты, толкнул его прямым ударом ноги в солнечное сплетение, и Сонни Медведь рухнул в пыль. Я же подскочил к Родриго и помог ему подняться:

— Как ты, гринго?

— Он мне чуть челюсть не сломал! — жалобно произнёс тот.

— Вот же сука!

Сонни захохотал, поднимаясь с земли. Мой удар в челюсть, кажется выбил ему один зуб, и индеец сейчас сплёвывал кровь.

— Очень хорошо, — пробасил он, — Я вижу, ты силён, бледнолицый! Из тебя будет толк!

— Достаточно! Хватит! — вытянув ладонь, произнёс я, — Я не хочу больше драться!

— Хватит? — хохотнул Сонни, — Да всё только начинается! Вы — слабые изнеженные педерасты из города! Я вам покажу силу моего племени! Нападайте вдвоём!

— Эй, я же сказал, что не хочу! — твёрдо произнёс я, тем не менее держа кулаки в боевой стойке.

— Я тоже, — вторил мне Родриго, вставая за мной.

— Ха-ха-ха! Я сейчас выбью из вас всю дурь, чёртовы придурки!

Сонни двинулся вперёд, и я, понимая, что придётся отправить пьяного индейца в нокаут, чтобы его успокоить, пошёл ему навстречу. Но тут Сонни остановился на полпути и прохрипел, поднимая левую целую руку:

— Погоди, погоди, гринго!

— Что? — я остановился в непонимании.

Сонни отошел к дереву и судорожно сблевал в кусты. Мы с Родриго сморщились от вони и данной ситуации, но тут же засмеялись. Сонни наскоро вытер свои облёванные губы культей и повернулся к нам:

— Вот теперь начнём!

— Да ты сумасшедший! — не переставая смеяться, произнёс я, — Совсем крыша съехала? Родриго, оставь этого пьянчугу, идём отсюда!

Сонни представлял действительно жалкое зрелище. Постояв, качаясь, пару секунд он выпалил: «Да ну вас, к чёрту, тупорылые бледнолицые!» и вновь уселся в тени дерева. Мы же вернулись в деревню и решили выкручиваться из ситуации сами.

***

Ночь выдалась на редкость холодная. Мы с Родриго развели костёр и теперь грелись возле него, протягивая к нему озябшие руки. Ночь в индейской деревне ощущалась здесь совсем по-другому: ввиду близости джунглей, все звуки, исходящие из тёмных зарослей, были слышны гораздо отчётливо: стрекот насекомых, шум крыльев птиц, зловещее рычание какого-то дикого зверя. Индейская еда была весьма сомнительной, так что мы довольствовались дикими фруктами. Я сбил с деревьев пару кокосов и связку бананов, но ели мы их очень аккуратно, потому что в некоторых случаях те же кокосы могут подействовать на организм, как слабительное.

— Нам нужно в Эсперито, сеньор Рене, — не унимался Родриго, — Там вам всегда помогут, если вы сочувствуете революции.

— А если не сочувствую? — слегка усмехнувшись, спросил я, — Пристрелят?

— Не думаю.

— Соскучился по родным? — спросил я внезапно.

— Ох, очень, сеньор Рене, — вздохнул Родриго, — Вы бы видели мою Розу. Она такая… такая необычная. Самая красивая девушка на нашей улице. А волосы её, ммм!

Я придвинул прутиком поленья костра поближе к центру и погрузился в собственные мысли, несмотря на болтовню Родриго. Интересно, что подумал Ортега, когда обнаружил этого ЦРУшника и Эль Дьябло убитыми в джунглях? Будут ли люди Ортеги меня искать? А что насчёт Рауля, Эль Гатто и остальных? Сейчас бы мне очень пригодилась их помощь. А так, я остался один, в неизвестной глуши, без особых вариантов и надежды на то, что выберусь отсюда. Хотя, тот факт, что я всё ещё жив перевесит любые перспективы, в том числе и ту, что мне придётся задержаться в этой глухой индейской деревне надолго.

— Я присяду, Человек из реки? — услышал я передо мной тихий голос и отвлёкся от своих невесёлых мыслей. Сонни Медведь стоял около костра, закутанный в старый шерстяной плед, на манер тоги. От него всё ещё несло перегаром, но он уже не шатался, а постепенно выходил из запоя.

Вместо ответа я всего лишь кивнул, и индеец сел. Яркое пламя костра взметало наверх горячие искры, которые уходили в тёмное колумбийское небо.

— Послушай меня, Человек из реки! — внезапно произнёс Сонни Медведь, — Я сам не верил во все эти предсказания и знамения, но у этого племени есть две большие беды, которые ты можешь решить! Первая — это Бог Джунглей, который мешает нам мирно существовать, и вторая — это я! Я потерял себя, и племя моё не может меня принять.