Трансформация. Книга 2. Забавы Саула

Клер сразу поняла, что для Юровского английский не родной язык. Вслушиваясь в речь Жоржа, она не могла понять откуда он. Клер общалась с людьми почти всех национальностей, но никогда не слышала такого акцента.

«Пожалуй, так говорят восточные славяне, – решила она. – Русский? Но я не могу представить русского, умеющего так элегантно, со вкусом одеваться. Если он всё же из России, то это тема для отличной статьи». На всякий случай она принялась украдкой фотографировать нового знакомого.

Между тем Жорж, по старой московской привычке, заказал «самое дорогое» шампанское. Принесли две бутылки «Мадам Клико». Иностранцы были в некотором замешательстве. За вечер они всей компанией едва ли заказали больше, чем на сто долларов, а тут появился одетый с иголочки незнакомец и делает неприлично дорогой заказ.

Юровский почувствовал, что поступил опрометчиво, но отступать было поздно. Он ухватился за первую пришедшую в голову мысль и заговорил прежде, чем мозг завершил её анализ:

– Друзья, это не от меня. Это подарок от Рамиреса. Дело в том, что я проспорил ему именно две бутылки «Мадам Клико».

Он протянул руку озадаченному Рамиресу и продолжил, уже понимая, что выкрутился:

– Всё-таки бразильцы лучше всех разбираются в футболе. Надеюсь, Рамирес, ты не против, что я рассчитался сразу?

Бразилец был слишком пьян, чтобы испортить сомнительную игру, и Юровский, видя положительную реакцию части компании, с облегчением вздохнул. Усевшись на свободное место, он принялся изучать новых знакомых. Никто, кроме Клер, не привлёк его внимания. Остальным женщинам было за сорок, а мужчины походили на мелких служащих и коммерсантов.

«Интересно, что она скажет, а главное, подумает, когда узнает, что я русский?»

Компания выпила за Рамиреса, потом все пошли на танцевальную площадку и стали весело прыгать под арабскую музыку. Женщины пытались изобразить танец живота, а мужчины довольно лихо отплясывали что-то похожее на рок-н-ролл.

Юровский, конечно, заметил, что Клер его фотографирует. Отпустить её с этими фотографиями он не мог и присоединился к танцующей француженке.

– Скажите, Клер, вы давно в Каире?

– Достаточно, Жорж. А я могу вам задать вопрос? Вы русский?

– По национальности я поляк, – соврал он, – но вы, наверное, имеете в виду гражданство? Да, вы правы, я из Москвы.

Разговаривая, они вернулись к столу.

В этот момент официант принёс Юровскому счёт. Счёт был в паунтах [6] . Юровский мгновенно перевёл сумму в доллары и не смог сдержать эмоций:

– Чёрт, это же пятьсот долларов!

– Жорж, у вас проблемы? – спросила Клер.

6

Египетские фунты (разг.).

В голосе женщины Юровский уловил нотки сочувствия.

Проблемы действительно были. Во-первых, это почти третья часть его зарплаты. Во-вторых, у него с собой таких денег элементарно не было. Обычно ужин в ресторане не превышал тридцати – сорока долларов. Его обманули, но добиваться справедливости он не хотел. Важно было сохранить лицо даже не перед персоналом ресторана – перед Клер. Юровский чувствовал бессильную ярость. Нестерпимо хотелось избить официанта. Он едва сдержался и стал лихорадочно искать выход. Он мог позвонить в посольство, вызвать кого-либо из подчинённых через дежурного. Лучше Дёмина: есть надежда, что тот не сообщит в Центр. Другие заместители, особенно заместитель по линии внешней контрразведки, непременно доложат своим кураторам в Москве. Нет, есть выход и получше. Он изобразил на лице смущение и сказал:

– Клер, я, в отличие от вас, в Каире совсем недавно и совершил небольшую оплошность. Во всём виноват этот глупый спор. Спасёте меня – и я ваш слуга навеки.

Клер рассмеялась. Она всё поняла.

– Жорж, я почти не ношу с собой денег. Для этого есть мужчины. Только не обижайтесь, с каждым бывает. Давайте сюда счёт. Я знаю хозяина ресторана и договорюсь с ним об оплате в кредит.

Клер ушла в глубь ресторана. Минут через пятнадцать к Юровскому подбежал официант:

– Мистер Жорж, мы не знали, что вы такой уважаемый клиент, и не сделали обычную в таких случаях скидку. – Он протянул Юровскому новый, похудевший более чем в два раза счёт и добавил:

– Впрочем, вы можете расплатиться завтра или в любой другой удобный для вас день.

– Нет-нет! Держите. Сдачи не надо, – Юровский протянул официанту двести пятьдесят долларов.

Клер вернулась, когда все уже стали расходиться. Юровский отметил помятую одежду и помутневший взгляд женщины.

«Видимо, хозяин ресторана – её очень близкий друг», – усмехнулся он и почувствовал легкий укол ревности, который сменился острым сексуальным влечением.

«Через полчаса я должен быть в постели с этой аппетитной бабёнкой, иначе придётся брать проститутку».

Юровский довольно грубо оттеснил разговаривавшего с Клер француза, крепко взял молодую женщину за руку и жарко зашептал ей на ухо:

– Клер, я бесконечно вам благодарен! Вы спасли меня от позора. Я уже рассчитался, и мы можем покинуть ресторан. Позвольте мне проводить вас. Вы согласны?

Клер внимательно посмотрела в глаза Юровскому, потом повернулась к недавнему собеседнику.

– Дорогой, меня провожать не нужно. Сегодня месье Жорж отвезёт меня в отель.

Когда голая Клер вышла из ванной, Юровский уже засветил пленку в фотоаппарате и любовался ночным Каиром из лоджии её апартаментов, расположенных на шестнадцатом этаже «Нил-Хилтона». Она, ничуть не стесняясь наготы, направилась к нему. Юровский нашёл фигуру женщины далёкой от совершенства. Но это не испортило ему настроение. Сама ситуация была восхитительной: экзотический пейзаж восточного города, прохладный, насыщенный волнующими запахами ночной ветерок и – наконец! – настоящая француженка.

Деньги

После романтической ночи Юровский появился в посольстве во второй половине дня. Он поинтересовался у Дёмина, всё ли в порядке, и стал подписывать срочные оперативные и финансово-хозяйственные документы. Покончив с текучкой, попросил сотрудников не беспокоить его, открыл сейф и принялся считать кассу резидентуры. Юровский брал деньги из кассы почти каждый вечер, далеко не всегда делая необходимые пометки. Он рассчитывал списать расходы позже, перед составлением отчёта в Москву. Сегодня к ревизии его подтолкнул инцидент в ресторане «Рамзес». Целый час ушёл на сложные подсчеты, в результате выяснилось: в кассе не хватает почти восьми тысяч долларов. Сумма недостачи была неприятным сюрпризом. Получается, что за неполные три месяца его личные расходы составили тринадцать тысяч долларов. Восемьсот долларов – это личные подъёмные деньги, которые выплачивают каждому вновь прибывшему в длительную загранкомандировку, три месячных зарплаты по тысяче шестьсот долларов и почти восемь тысяч из кассы. Но куда он дел такую сумму? Посещая три-четыре раза в неделю рестораны и клубы, он тратил за вечер не более ста долларов. Это, со вчерашним вечером, немногим более четырех тысяч. Текущие расходы около полутора тысяч. Куда он потратил остальные деньги? Впрочем, это было не так важно. Денег всё равно уже не было. Прежде всего нужно было прикинуть, какую сумму он сможет списать на оперативные расходы.

Деньги можно было списать лишь на поощрение агентурного аппарата, кандидатов на вербовку, оперативных связей, на представительские расходы и совсем крохи на заправку и ремонт автомобилей. Однако разовая трата на поощрение и угощение не должна была превышать семидесяти – ста долларов на европейца и тридцати – сорока на египтянина или гражданина другого государства «третьего мира». Крупные суммы вознаграждения выделялись Центром только конкретным ценным агентам отдельной статьей, по определённой схеме или за информацию исключительного характера. Предшественник передал на связь Юровскому всего одного такого агента. Но тот был лишь египтянином, хотя и высокого ранга, и получал от советской разведки всего тысячу долларов в месяц. И пока Юровский не считал возможным как-то уменьшить эту сумму в свою пользу. Он также мог списать расходы на угощение нескольких английских и американских дипломатов, одного немца и нескольких египтян, с которыми познакомился самостоятельно. В число связей со вчерашнего дня можно было включить и торговца оружием Рамиреса. И всё же этого было недостаточно, тем более что не обо всех этих людях Юровский хотел докладывать в Москву. Кроме того, нельзя было все списанные на оперативные расходы деньги забирать себе. Рано или поздно, не получая поощрения, люди перестанут приносить информацию, а потом вообще начнут избегать встреч. Можно было списать несколько сотен долларов на «мёртвые души» [7] , но проблему это не решало. Согласно правилам, его личные оперативные расходы не должны были превышать тысячи долларов. Значит, за отчётные три месяца он сможет списать лишь три тысячи долларов. Остается пять тысяч. Как выкрутиться?

7

Здесь: несуществующие связи.