Трансильвания: Воцарение Ночи

— Ах, мой бедный, милый Крегин. — Темные тени скорби и отчаяния сделали лицо Лары исполненным печали и безысходности. — Если моя мать и совет узнают, что я жду от тебя ребенка, они убьют меня. Казнят. А потом найдут и казнят тебя. Мы так рискуем. Мы ходим по грани и однажды скрывать мою беременность уже станет невозможно.

— Дорогая, послушай меня! — Крегин зажал лицо любимой в ладонях, заставив ее смотреть ему в глаза, а затем судорожно обняв и прижав к себе. — Я обещал тебе, что мы с тобой сбежим, хоть на край света от них, и исчезнем. И я не отказываюсь от своих слов. Никто и никогда не узнает, где мы. Никто нас не найдет. Мы будем счастливы, обещаю.

— От Валерия-завоевателя нигде не скроешься. Он выслеживает своего сына-вампира, чтобы убить его, вот уже пять столетий. Он отыщет меня даже на краю света, потому что наш союз дает ему дополнительный резерв сил, чтобы уничтожить свое же творение и получить прощение за то, что дал ему жизнь, у ватиканских монахов, которые написали пророчество о воцарении Ночи. Сделав убийство сына своей первостепенной задачей, он ни за что не оставит меня в покое, потому что лишь брак со мной гарантирует ему эльфийский трон и эльфийскую армию. Моя мать, ненавидя вампиров, поддерживает его и говорит, что я обязана стать женой этого бессмертного шестидесятилетнего омерзительного старика и что иного выбора у меня нет. Я люблю свою мать и не посмею ее ослушаться… И, признаюсь тебе, мне болезненна мысль о том, что я оставлю Изиду Шиаддхаль и сбегу. Я люблю свою мать, и у меня разрывается сердце от одной этой мысли. Предав ее, я предам и своих людей, потому что уже в этом году я должна стать королевой, получив от матери корону и трон. А я… Я должна быть ответственна. Я не могу нарушить обет и предать свой народ… Они верят в меня.

— Твой народ, который тебя же и уничтожит, узнав о том, что ты сделала. Неужели ты думаешь, что они пощадят тебя? Хотя, наверное, ты все-таки права. Я знаю, что наши отношения — ошибка. — Обреченно вздохнул Крегин. — Между нами пропасть пролегла. Ты — будущая королева, а я — обычный человек, крестьянин, которых эльфы поголовно называют ‘презренными’. Мы обречены. Наш союз не одобрит даже Изида, не смотря на то, что она, как королева, славится своей мудростью. Предрассудки могут погубить тебя. Лучше нам вообще перестать встречаться. У нас нет будущего. Судьба решила все за нас еще до нашего рождения.

— Послушай. — Лара взяла Крегина за руку и приложила ее к своей груди. — Слышишь, как бьется мое сердце? Слышишь его ритм? Это одно сердце на двоих. Я сказала, что будет трудно. Я сказала, что не могу. Я сказала, что после того, как мы сделаем это, нам придется бежать и скрываться от Валерия-завоевателя, моей матери и армии эльфов всю оставшуюся жизнь. Что в бегах будет и наше дитя всю его жизнь. Но я не сказала, что не хочу. Лучше свобода и жизнь в бегах, чем неволя в роскоши.

На короткое мгновение Лара припала к губам возлюбленного и тихо прошептала. — Мне пора, иначе меня хватятся. Храни тебя Господь, я каждую ночь молюсь за тебя и наше дитя. У нас с тобой было два сердца, как одно. Теперь наше сердце бьется на троих. И ради нашего ребенка мы должны бежать. Какая разница, хочу ли я остаться со своим народом и матерью, если, когда вскроется правда, мой же народ убьет моего ребенка, убьет тебя мне в наказание. А потом Валерий-завоеватель покончит и со мной. Я наслышана о нем. Он дик и свиреп. А еще он — цыган. А я их боюсь… — Помедлив, Лара произнесла всего одну фразу. — Я люблю тебя, Крегин.

— Я тоже тебя люблю. И всегда буду. — Обняв любимую на прощание и ощущая тонкий запах жасмина, источаемый ее волосами, Крегин неохотно разжал объятия, выпуская птицу на свободу. Глупую молодую птицу, которая не желала лететь прочь.

— Где ты опять пропадала, дочь? — Изида окинула Лару пронзительным взглядом своих строгих изумрудных глаз. — Снова обманула охрану? Как можно быть такой беспечной? Неужели ты забыла, что вампиры — реальная угроза, а не миф? Не терпится быть изнасилованной и обескровленной кровожадным ночным созданием? Всегда где-то поблизости самый отвратительный из их племени. Сын твоего будущего мужа.

— Я… — Запнувшись и выдержав короткую паузу, Лара ответила, пересекая комнату по направлению к королеве Изиде. — Я прогуливалась по окрестностям, Ваше Величество. Я знаю, что угроза вампиров реальна. Но ведь территории же охраняются. А днем вампирам не гулять под солнцем.

В знак уважения перед королевой-матерью девушка слегка склонила голову.

— Сегодня пасмурный день, так что вампиры могут появиться в любое время. Цитадель Чайки еще даже не начали возводить, потому что ты еще не королева. Если с тобой что-то случится, ты умрешь окончательно. Ладно, глупая моя девочка. — Изида сменила напряженный и слегка гневный тон на милостивый. — Через час в замок приедет Валерий-завоеватель, чтобы познакомиться с тобой, если ты еще не забыла. Но я даже не удивлюсь, узнав, что забыла. Ты такая рассеянная последнее время, что я уже не знаю, что и думать…

Усадив дочь на стул возле огромного зеркала в позолоченной раме, Изида взяла в руки гребень, усыпанный маленькими бриллиантами, и плавно заскользила им по волнистым волосам молодой эльфийки. Умелыми и быстрыми движениями руки Изиды превратили непослушные локоны Лары в тугую длинную золотую косу, через которую королева пропустила золотистую сетку с жемчугами.

— Ты прекрасна, дочь моя. Никогда не забывай об этом. — Статная женщина украсила шею дочери ожерельем в форме тяжелого изумруда в тон платью и глазам принцессы эльфов и уже на полтона ниже произнесла. — Надеюсь, он останется тобой доволен. Сделай все от тебя зависящее, чтобы понравиться Валерию-завоевателю.

— Но я не хочу за него замуж. — В голосе Лары зазвучало скорбное отчаяние, а с глаз заструились слезы.

— Ты должна. Незамужняя женщина не может претендовать на престол и быть королевой. Где ты видела королеву без короля?.. — Заставив дочь развернуться к ней на стуле, королева Изида крепко сжала ее плечи руками. — Мне уже сорок два года, Лара. А тебе почти что девятнадцать. Мой путь в качестве королевы подходит к концу. Приходит твое время. И лучшей партии, чем Валерий-завоеватель тебе не сыскать. Кто еще станет так храбро сражаться против сил зла и кровожадных порождений ночи? Вдобавок, он — король всех цыган. Он не из ’презренных’. — Плечи Изиды передернуло от отвращения. Для юной Шиаддхаль, разумеется, это не осталось незамеченным.

— Он стар и омерзителен! Насколько я слышала, ему шестьдесят на внешний вид. Я еще даже не видела его, а уже не выношу. Почему?.. Скажи мне, почему я должна себя насиловать браком с ненавистным?

— Лара. — Изида от раздражения на повышенный тон голоса дочери свела брови дугой, и морщины проступили на волевом и прекрасном лице женщины. — Если тебя это успокоит, то знай. Я никогда не любила Иваниуса. Меня принудила выйти за него мать, когда мне только-только исполнилось семнадцать. Моя мать была более жестким человеком, чем я. Я тебя жалею, как никогда не жалели меня. Мне было семнадцать, а Иваниусу Шмидту пятьдесят два. Я очень долго переживала, как и ты, мечтая о браке по любви, но за годы совместной жизни с королем, пусть она длилась и не так долго, как нам хотелось, я поняла насколько переоценивают истинную любовь. Красивые признания, подарки, мишура — это все глупости, девочка. Мы с Иваниусом со второго года совместной жизни и вплоть до его смерти научились понимать друг друга с полуслова, доверять друг другу безоговорочно. И когда твой отец умер, умерла и часть души моей вместе с ним. Я так и не вышла замуж вновь. Потому что он стал моей душой, без которой в этом мире мне показалось пусто с любым другим. Любовь — это общий дом и понимание… Когда повзрослеешь, ты поймешь это. И, как знать, может, Валерий-завоеватель станет тем самым. Отцом, наставником и защитником…

Закончив реплику и, вероятно, предавшись воспоминаниям, Изида уставились немигающим взглядом в одну точку, будто бы смотря не на стену, а сквозь нее…

Первая встреча и первое впечатление, как и ожидала юная Шиаддхаль, произвели на нее угнетающее впечатление. Валерий-завоеватель оказался именно таким, каким он ей и представлялся: шестидесятилетним, мрачным и неулыбчивым морщинистым типом с длинными седыми волосами, седой бородой, в железных доспехах с алым плащом, развевающимся за его полуссутуленной спиной. Первый взгляд на этого человека вызвал в наследнице престола ощущение неприязни, и, чем больше она смотрела на него, тем сильнее становилось это чувство, прорисовываясь все более мрачными красками. С первого взгляда девушка ощутила, что этот человек станет не ее защитником, отцом и покровителем, а ее погибелью.

Обменявшись с Ларой парой фраз и заручившись благословением от лица Айнид Глайн и Изиды Шиаддхаль, Валерий-завоеватель настоял на проведении свадьбы уже через три дня. Что ни говори, а прибрать трон к рукам бессмертный цыган желал с неистовой силою.

Ей не дали времени обдумать план побега. И уже через три дня в белом и со слезами на глазах Лара Шиаддхаль шла к алтарю в зале для коронации эльфийских королев. Дав несколько ничего не значивших для нее клятв и свято веруя, что даже будучи женой пожилого тирана, ей удастся сбежать с Крегином, девушка приняла корону и власть из рук матери в присутствии совета семерых. До ночи оставалась всего половина дня и вечер, когда Валерий-завоеватель узнает, что Лара не девственна. Это станет началом конца и для нее, и для Крегина, и для их будущего малыша.