Трансильвания: Воцарение Ночи

А единственным истинным наслаждением, как прирожденный Нарцисс, Владислав считал лишь соитие с ним. Зная, что у Лары был всего один мужчина, и тот из крестьянского слоя населения, он причинил девушке за эти пару часов такую боль, о которой она раньше и помыслить-то не могла.

Рассуждая на тему, о которой Ларе было неоткуда знать, он с холодностью безжалостного убийцы даже этим актом гарантировал Хранителям Баланса Измерений смерть наследницы престола эльфов. Если Лара каким-то чудом избежит наказания, она сгниет благодаря трупным ядам в организме из-за своей особенной нежной эльфийской природы всего за месяц…

Не имело значения, что он, за последние шесть месяцев находясь в бегах с королевой, начал к ней испытывать, какие чувства начал питать. Имело значение лишь произнесенное им Ларе в день побега.

— …Ты нужна мне целой и невредимой. Точнее, нет, не ты. Честно говоря, мне вообще плевать на тебя, и встреться мы на нейтральной территории, я осушил бы тебя до последней капли, но сейчас я рискую единственным, что мне дорого. Жизнью. Чтобы спасти тебя. Мне нужно то, что в твоем чреве…

И, теперь, когда Маргарита больше не была частью Лары, их бега подошли к концу, а все, что было сказано ранее, вернулось на круги своя. Теперь одна Шиаддхаль должна была умереть, чтобы другая имела возможность жить…

Заставив Лару снова кричать от боли, грубо вонзившись в нее всем своим естеством, с коварной усмешкой Владислав впился в ее шею, стискивая ее руки в своих, зажимая ей рот и вытягивая яростными глотками эту манящую наркотическую и непревзойденную амброзию под названием эльфийская кровь.

Не поднимая взгляда друг на друга, в гнетущем молчании они плели корзины из соломы, сидя на полу в амбаре, скрестив ноги под собой по-турецки. То, что случилось между ними около двух часов назад было и неправильно, и непростительно, будучи и бездумной эйфорией, и тем, что не дало ничего положительного ни из одной из сторон. Оцарапывая маленькие белые пальцы грубой соломой, не знавшие никогда физического труда, Лара поминутно тяжело вздыхала. Раны на шее саднили, и болело все тело. Девушка чувствовала себя загрязненной и опороченной душой, предав все, во что верила. Предав свою любовь.

Острым концом соломинки королева эльфов выцарапала на самодельных шелковых пеленках из подола ее платья, на одной ‘Лара’, а на другой — ‘Милиэль’.

— Ты обещал, что они попадут на порог к хорошим людям, а не к убийцам или же детоненавистникам. — Хрипло произнесла Лара и даже не узнала свой голос. — Надеюсь, что это правда. Я не могу их отдать… Не могу… У тебя есть то, что не в моей власти. Вечная жизнь. Присмотри за ними, как и обещал.

Владислав только утвердительно кивнул, ни слова не молвив больше. Он все сделал правильно, так откуда? Откуда в нем рождалось это гнусное, ничем не затупляемое ощущение того, что он ведет себя, как последняя тварь? Пытаясь скинуть с себя навязчивую, разжигавшую грудь черным огнем и такую никчемную вину, он закончил с корзиной, бережно положив в нее малютку Лару, и коротко бросил.

— Пока ты спала эти два часа, лишившись сил, я раздобыл тебе новое платье. Оно лежит на мешке с зерном. Смой с себя кровь. Озеро находится за амбаром в десяти шагах. Одевайся, и мы направляемся в мир без магии.

Выбросив рваное и окровавленное платье в прибрежные кусты, смыв с себя кровь в озере, девушка зашла в амбар нагая. Вода стекала с ее длинных золотых волос и тела. Вампир даже не обернулся в ее сторону, с сосредоточенным и хмурым взглядом касаясь указательным пальцем щеки спящей малютки Лары. Одевшись, эльфийка взяла в руки корзину с Милиэль. Даже сейчас она догадывалась, что король вампиров эгоистично не позволит ей нести старшую дочь.

Портал представлял собой сиявшую синим свечением дверь в пространстве. Шагнув, девушка и граф оказались на темной улочке, густо засаженной деревьями, среди построек коттеджного типа. Поставив корзину с Милиэль Шиаддхаль на верхнюю ступеньку лестницы небольшого деревянного домика с железной буквой ‘J’, прибитой к двери, и с фонариком, освещавшим собой половину улицы, Лара и Владислав спрятались за деревьями.

В окнах погас свет, но, услышав шорохи, вскоре дверь отворилась, и на пороге показалась темноволосая полноватая женщина. Всплеснув руками от увиденного и подняв корзину, бормоча что-то о безответственных матерях, женщина хлопнула дверь с такой силой, что фонарь погас.

Почувствовав себя, как никогда, опустошенно, юная Шиаддхаль уже была готова пустить слезу, но Владислав лишь грубо подтолкнул девушку к голубоватому свечению в пространстве.

— Нет времени оплакивать дочерей. Гвардейцы эльфов повсюду. Они напали на твой след. Чем быстрее мы спрячем Лару, тем лучше. Мы высадимся в отдаленном от города Хартфорд месте. Оттуда, благо ночное небо позволяет, я донесу вас с дочерью на спине.

Шагнув в портал и, действительно, высадившись в лишь отдаленно напоминавшем город местечке, вампир моментально обратился в нетопыря. Лара невольно отпрянула, прижимая корзину с дочерью к груди. Огромная черная летучая мышь с горящими багровым огнем глазами, вертикальными зрачками и острыми, как ножи, зубами внушила ей такой страх, что девушка съежилась и затряслась в приступе паники.

— Нет времени на драмы. Залезай ко мне на спину. — Послышался голос в голове эльфийки. — Нас настигают. Быстрее.

Звериные глаза прожигали девушку багровым огнем, а оскаленная в ухмылке пасть с двумя рядами острых ножей внушала оторопь. Все еще прижимая корзинку с дочерью к груди, девушка взобралась на спину демонического создания, и они полетели, освещаемые лишь Луной да ее вечными спутниками — ночными звездами, пока мягко и плавно не опустились на асфальт перед шестнадцатиэтажным зданием из бело-желтых блоков.

— Что это за место? — В состоянии изумления и шокированности Лара подняла голову вверх, рассматривая высокий дом, неоновые вывески по соседству, провожая взглядом толпы угрюмых запоздалых с трудового рабочего дня пешеходов, череду громких и шумных автомобилей и автобусов. Все свои недолгие восемнадцать лет эльфийка провела в Благодатной Долине волшебного мира. Даже в воображении девушка не могла нарисовать что-то подобное, и сейчас чувствовала себя неуютно в этом бьющемся в бешеных биоритмах сердце города: ярком, шумном и сбивающем с толку. То место, в котором они оставили Милиэль, было, не в сравнение с этим, ей ближе. В растущих повсюду деревьях вокруг небольших коттеджей больше ощущался дух ее родного мира, в отличие от места, где кипит цивилизация и не смолкает ни на секунду вращающееся колесо прогресса.

Король же вампиров, напротив, чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Вероятно, он проводил здесь много времени.

— Этот город называется Хартфорд. Сейчас мы находимся на улице ‘Оук-драйв’. Дом пятидесятый. Хотя, вряд ли тебе это о чем-то говорит. — Коротко бросил Владислав через плечо, и, миновав проулок, набрав нужную комбинацию цифр на двери дома, добился того, что дверь пронзительно запищала и отворилась. Внутри оказалось достаточно темно, чтобы ничего не видеть юной королеве эльфов, но недостаточно, чтобы лишить создание ночи вампирского зрения. Поддержав Лару за локоть, когда она споткнулась о ступеньку, он подвел ее к лифту, который уже вскоре нес их наверх, на девятый этаж.

— С малышкой Ларой все будет в порядке. Я обещал, что присмотрю за ней. Иди же. Когда положишь корзинку у входа, нажми на звонок. Это такая черная выступающая вперед кнопка сбоку у двери.

Юная Шиаддхаль коротко кивнула и сделала несколько шагов по направлению к двери. Она держала спину прямой из последних сил, хотя все ее тело сотрясали судорожные рыдания, которые еще не успели увлажнить глаза, но успели вызвать нервный тремор.

На долю секунды остановившись возле двери из красного дерева, на которой красовалась железная, витиеватая литера ‘W’, Лара поцеловала спящую дочку в лобик, и пара слезинок упала на крошечную щечку маленькой Шиаддхаль.