Трасса "Юг". Парни из 90-х
Шрифт:
– Думаю, у них все получится.
– Макса как приперло.
– Обломается. У нас там сзади велосипед стоит.
– Выбросят, – сказал Шериф.
Наконец в дверях показались хихикающие девчонки и Макс с тяжелым пакетом. Они влезли в автобус. Мишка шел последним. Куртка у него заметно оттопыривалась. В следующее мгновение за ними следом выскочил здоровый азербайджанец (ИЧП Джавадов, понял я) и с кулаками бросился на Мишку:
– Слюшай, чмо, положь пиво назад!
Он со всей силы вломил Мишке сзади по шее, а тот выронил свою ношу и почему-то схватился за глаза. Тогда Шериф сделал
«Идиот. Идиот, – повторял я про себя. – Что ж я с ними не пошел».
Но все в автобусе смеялись. «Ну ты даешь, пацан, – говорил Макс. – Только откинулся, и сразу за старое». «Меня как будто что стукнуло, – оправдывался Мишка. – И продавщица вроде отвернулась». «Тонька отвернется, как же, дожидайся, – возражала какая-то из девчонок. – У нее даже жевачки не с[…]дишь». «Ну, я же не знал», – отвечал Мишка. Девчонки приставали к Шерифу, но тот не поддерживал разговор. Он сидел один и внимательно смотрел назад, на убегавшую из-под колес дорогу.
Всемером в салоне стало тесно. И вот уже темненькая Наташка сидела на коленях у Макса, а рыжая, с веснушками, которую звали Ирой, обнимала за плечи Мишку. Шериф оставался невозмутимым. А Костик перебрался ко мне вперед.
Время от времени я посматривал в зеркало и только жмурился.
– Я даже не видел, как Шериф торгаша отрубил, – сказал Костик вполголоса. – Оглянуться не успел, а он уже в отключке.
– Да уж, – откликнулся я. – Это был реальный нокаут. А вот продавщица могла и номер запомнить.
– И я про это думаю, – признался Костик.
– Пит, ты бы съехал с трассы, – предложил Шериф. Он, видимо, размышлял о том же. – Догонят ведь, хреново будет.
Километра через полтора мы увидели поворот на какую-то грунтовку. Перед ним висел указатель: «Приветное». Я уже хотел ехать прямо, но Наташка встрепенулась: «Вот, вот, не проедь, это же к нам в поселок дорога! Нам же Макс обещал!» – «Вот пусть Макс и везет», – пробормотал я, но все же свернул.
Наконец впереди показался поселок. И еще кое-что.
На обочине стоял милицейский «уазик». Из него вышли сразу трое. Мешковатый деревенский сыщик, лейтенант, как-то однозначно указал нам на обочину. Макс напрягся (это было видно даже со спины) и остановил машину. Оставалась надежда, что это простая проверка. Она угасла, когда из машины показался ИЧП Джавадов. Под глазом у него был обширный синяк.
– Это они, они, – закричал ИЧП. – Вон тот меня бил. Второй воровал. Третий рядом стоял!
– Да у них тут и девушки-красавицы, – заинтересовался лейтенант, открыв дверь. Мне почему-то показалось, что эти девушки хорошо знакомы лично ему. Впрочем, хрен его знает, подумал я. А лейтенант начал следствие:
– Девушки тут зачем? Принуждение к вступлению? Ну-ка, живенько даем объяснения! Принуждали?
– Да на самом деле нет, – как-то принужденно отвечала Наташа.
–
Да или нет? Быстро отвечать.– Ну, принуждали, – сказала Ира.
– Не слышу. Значит, имело место насилие?
– Насилие.
– Та-ак. Изнасилование не-со-вер-шен-нолетних, – смакуя слово, произнес лейтенант. – Это хорошо. На зоне у вас будет много друзей. И по малолетке не проскочите, так ведь?
Двое маячили за его спиной, ожидая команды. Но лейтенант все что-то тянул. Он рассматривал Шерифа:
– Плюс ко всему, нанесение тяжких телесных. И кража. Остальное, как говорится, приложится. При-ло-жится. Это мы вам устроим, голубки залетные. И на зоне вас тоже приголубят. Это и к бабке не ходи.
– Моя фамилия Островский, – сказал сзади Мишка. Он сидел и напряженно вглядывался в милиционера. – Мой отец – Островский Борис Николаевич.
– А моя фамилия – Иванов. Ну и что с того? – спросил лейтенант. «Он редко смотрит телевизор, – решил я. – Оперативная работа отвлекает».
– У нас дом в Волкогонове, – уточнил Мишка.
Лейтенант сощурился на него:
– А, так значит, из молодых, да ранних. Волкогоново? Замечательное место. Сосны, речка. В Мордовии, я тебе скажу, климат чуть похуже. Бывал в Мордовии? Будешь.
– Я могу сделать звонок?
– Нет, вы только гляньте. Фильмов насмотрелся. – Тут лейтенант не удержался и все-таки выругался по-колхозному. – Есть другой вариант. Сейчас едем в отдел, сажаем вас в камеру. До выяснения. Митрохин, за руль.
Это он сказал сержанту. Сержант подвинул Макса и взялся за рычаг.
– И попробуйте только у меня пальцем шевельнуть, – приказал на прощание лейтенант, захлопнул дверцу нашего автобуса и проследовал в свой «уазик». Джавадов – за ним. Он еще что-то говорил лейтенанту на ходу, тот похлопывал его по плечу. Мы тронулись. «Уазик» конвоировал нас, идя сзади в кильватере.
– Сидеть тихо, – сказал сержант. Мы и так молчали, подавленные. Молчали и девушки. Теперь-то отчего же не помолчать, все уже сказано. Мне было противно на них смотреть. «Мне-то хоть изнасилование не пришьют, – помимо воли подумал я. – И все равно – прощай, папа. Сбились с пути истинного, не доехали».
Шериф был мрачен. Макс побледнел так, что стали видны веснушки на лице.
Я взглянул на Мишку, а он на меня. А потом он запустил руку в карман куртки и как-то буднично достал оттуда черный мобильный телефон, предмет гордости бандюганов и прочих хозяев нашей так себе придуманной жизни: до этого он никогда нам его не показывал. Костик и девчонки смотрели на это чудо, расширив глаза. Телефон был складной, с короткой торчащей антенной. Он нажал на нем только одну кнопку. Подождал. Затем, приложив трубку к уху, произнес:
– Папа. Нас арестовали. Везут в местный отдел. Поселок Приветное. Да. Поскорее.
Сержант заматерился, тормознул, оглянулся, но было поздно. Мишка уже спрятал трубку и выглядел теперь обессиленным и усталым, как будто и последняя его жизнь уже подходила к концу: game over. В какой это игре, Костик рассказывал, можно было звать на помощь волшебника? Не помню. Тоже какой-то дурацкий квест.
– Ну ты подумай, у этих мобила, – докладывал сержант по рации. – Вызвали отца своего. Чего? Чего? А, все, понял.