Траурный эндшпиль

— Попы тоже были правы, — вздохнул я. — Бог есть. Только вот никого он сюда не присылал, никаких потопов не устраивал и кар божьих не насылал. Он просто был рядом и всё.

— Но как о нём узнали люди? — не поняла бабушка.

— Чувствовали, — пожал я плечами. — Он один на всех, универсальный, а разные образы его — это только точка зрения. Но он ничего не делал, просто был и всё.

— А как он смотрит на существование других богов? — поинтересовалась она.

— Да никак, наверное, — пожал я плечами. — Они, по сравнению с ним, просто ничто, как я понимаю. Аид его боится до усрачки, остальные тоже. Сатана, который руководил вот этими грудами пепла, тоже с богом никогда не взаимодействовал, потому что не вышел божественными качествами. Он и сам не знает, в чём замысел, как говорит Аид. И даже не знает, есть ли замысел вообще.

— А Рай? — спросила бабушка.

— Он тоже есть, — ответил я. — Праведники, критерии отбора которых не совсем понятны, богу зачем-то нужны, поэтому он их собирает. Аид предупредил меня, что все мои теории на этот счёт — ничто. Бог трансцендентен, поэтому познать его не могут даже древнегреческие боги и Сатана. Мы — тем более.

— М-хм… — бабуля задумалась. — Мы можем что-то получить от сотрудничества с богами?

— Вообще-то, да, — заулыбался я. — Богиня насилия, Бия, дочь Стикс и Палланта, предложила мне организовать небольшой культ её имени. Думаю, Ника, богиня победы, тоже не против организовать что-то наподобие. Перс и Кратос, как я полагаю, не будут дураками и захотят себе такой щедрый источник божественной силы. Не знаю, надо ли это Стикс и Аиду, но за спрос не бьют.

— А что они могут дать нам? — спросила бабушка.

— А как же марксизм-ленинизм? — усмехнулся я.

— Он основан на материализме, а не на догмах, — пожала бабушка плечами. — Если мы получим убедительные доказательства существования богов, то их существование не будет противоречить марксизму. А если они существуют и заинтересованы в нас, то это даёт возможность наладить сотрудничество.

— Только будь готова к тому, что сотрудничество будет неравным, — предупредил я. — Я даю им гораздо больше, чем они дают в ответ. Но мне не жаль, потому что ничего не поделаешь, а крутить им яйца я не собираюсь. С вами же всё может быть иначе.

— Если Сократ был прав, то мы сумеем найти с ними общий язык, — улыбнулась бабушка.

— Да, скрывать неравноценность взаимоотношений они не будут, — согласился я.

— Это открывает нам широчайшие перспективы…

Глава тридцать три. Неравноценный обмен

/14 июня 2022 года, г. Санкт-Петербург, Коммуна/

— … если всех всё устроит, то это даст тебе целый населённый пункт, полный твоих адептов, но ради этого придётся пойти на определённые уступки, — закончил я.

— Отдельный храм — это даже не обсуждается, — потребовала Ника. — Крупное празднество раз в год, и не в честь Победы, как вы уже делаете, а именно в честь меня. Назовите это праздником Ники.

— Ладно, это мы устроим, — согласилась бабуля.

Совет нардепов проголосовал и дал ей карт-бланш на переговоры со сверхсущностями, оставив за ней последнее слово.

— Взамен я буду даровать вам артефакты, ежемесячно, по десять штук, качеством не ниже необычного, — продолжила Ника. — Ещё я буду благословлять ваше воинство на победы — это придаст храбрости даже трусу.

— Жертвоприношения, — напомнил я.

— Это должны быть трофеи, взятые честным боем, — произнесла богиня и прошла к окну своего капища. — Я хочу, чтобы в моём храме было отдельное хранилище, где будут собираться все добытые трофеи. Можно обставить это как музей, где будут экспонироваться трофеи с тел врагов.

— Тогда это будет музей при зале воинской славы имени богини Ники, — решила бабушка.

— Это будет храм, — вздохнула богиня. — Но, ладно, называйте его, как хотите.

— Священники, надеюсь, не нужны? — спросила Агата Петровна.

— Я буду присутствовать в храме лично, — покачала головой Ника, неопределённым взглядом смотрящая на двор через окно. — Мне не нужны посредники.

Это значит, что она хочет получить персональную обитель, в которой и будет проводить всё своё время. На самом деле, царство мёртвых — это не естественное место обитания для большинства древнегреческих богов. Так-то они жили на Олимпе, но сейчас идти туда нет никакого смысла, ведь устойчивых людских сообществ там нет.

Ракетами дубасили по всем крупным городам, Греции это касалось в том числе. Но в мелких городах проживало очень много потенциальных зомби, поэтому Европу неизбежно захлестнула необоримая волна мертвецов. В таких условиях не может идти и речи ни о каких устойчивых сообществах живых. Чудом будет, если там вообще кто-то выжил. Впрочем, люди всегда отличались повышенной приспособляемостью…

Вообще, я считаю применение ядерного оружия малоэффективным, когда речь идёт о зомби-апокалипсисе. Зомби не надо есть и пить, им всё равно на альфа- и бета-частицы, которые наиболее губительны для живых, поэтому побочный поражающий фактор, которого и боялась больше всего человеческая цивилизация, практически никак не влияет на мертвецов. Гамма-излучение же действует только в эпицентрах, но и оно не гарантирует, что мертвецы будут уничтожены. Бабуля вон пропекает их до хрустящей корочки, хотя ей достаточно мазнуть волной по живому человеку, чтобы ему резко стало не до боя.

— А ещё что-то будет из привилегий? — поинтересовалась Агата Петровна.

— Я изберу среди адептов своих избранных чемпионов, — ответила Ника, отвернувшаяся от окна. — Они будут воевать во славу мою и во имя моё. Они станут костяком воинства, которое сможет блистательно одолевать величайших врагов рода человеческого. Но для этого потребуется время. Бия, тебе сюда нельзя. Мы ведь договорились.

Богиня насилия выглядывала из-за двери в её капище.

— Я просто хочу узнать, когда же они закончат тратить время с тобой и придут ко мне, — ответила она.

— Уйди, — недовольно потребовала Ника.

— Поторопитесь, смертные, — произнесла Бия и вернулась в своё капище.

Ника прошла к своему алтарю и зачерпнула горсть золотых монет, после чего осыпала их обратно, задумчиво глядя на то, как они падают на алтарь и издают приятный уху звон.

— Вы заинтересованы в победах, как и я, — произнесла она. — Так побеждайте.

— Приложим усилия, товарищ Ника, — пообещала бабушка.

— Товарищ? — усмехнулась богиня. — Товарищество предполагает равенство. Мы не равны. Я трачу на вас время только потому, что нахожусь в отчаянном положении. В будущем, когда у меня будет много сил, вашими стараниями и мольбами, я больше не буду заинтересована в том, чтобы откликаться. Но до этих времён ещё очень долго, по человеческим меркам.

Бабуля всё это прекрасно знала, поэтому на лице её не дрогнул ни один мускул.

— Тебе может быть неприятно это слышать, но не хочу, чтобы ты неверно понимала мои намерения, — продолжила Ника. — Это неравноценное сотрудничество, вы будете давать больше, чем я буду отдавать взамен. Просто всегда помни об этом, смертная.

— Я это знала изначально, — ответила бабушка. — И меня это устраивает. Как это устраивает и народный совет.

— Тогда у нас с тобой и твоим народным советом не будет никакого недопонимания, — улыбнулась Ника. — Можете идти к Бие, она уже изнывает от нетерпения.