Траурный эндшпиль
Шрифт:
— Танки выехали из западного выезда из тоннеля, — предупредил дроновод.
Когда бронеавтомобили, за которыми шла пехота, приблизились на дистанцию до пятисот метров, наши БМП и БТР открыли огонь из пушек и пулемётов. А «Леклерк» выжидал, притаившись за ещё не успевшими прижиться кустами…
— Пусть расчёт ПТУР приготовится! — приказал я. — Координируй из по рации! Ник та мер, сейчас мы зададим им жару!
Бронебойные снаряды автоматических пушек сразу же вывели из строя три бронеавтомобиля. Пехота врага оперативно залегла, а уцелевшие машины отстрелили дымовые шашки.
—
Дуболомы, вооружённые холодным оружием, выскочили из окопов и помчались в дым.
На самом деле, я сам хотел организовать дымовую завесу, отстреляв шашки из револьверных гранатомётов, но раз уж противник сам обо всём позаботился… Нет, всё-таки, надо дать больше дыма.
— Дымовые шашки — запускай! — приказал я в рацию.
Захлопали гранатомёты и в полутора сотнях метров образовалось протяжённое дымовое облако.
Деревянные солдаты исчезли в нём, вступив в смертельный бой, в котором многие из них умрут.
Гудели двигатели, раздался первый автоматный стрёкот, а затем до нас начали доноситься человеческие крики и вопли. Дуболомы же молчали, ведь у них нет необходимости как-то выплёскивать свой страх во время боя.
— Прорвали пехоту! — сообщил дроновод. — Окружили бронеавтомобиль и возятся с ним! Разбегаются!
Раздался взрыв.
— Всё, бронеавтомобиль готов! — доложил дроновод. — Танки на правом фланге пошли в движение! Пехота на левом фланге вошла в лес!
Никаких приказов мне отдавать не пришлось, потому что всё идёт по заранее продуманному сценарию.
Логично, что противник, столкнувшись с моментальным провалом лобовой атаки, захотел попытать удачу на флангах. И времени-то особо ни у кого нет, зомби с окрестностей уже начали движение к источнику громких звуков, как и зверьё…
Зашуршал двигатель противотанковой ракеты, секунды ничего происходило, а затем раздался мощный взрыв.
— Лёгкий танк подбит! — доложил дроновод. — Детонация боекомплекта!
Со стороны левого фланга раздался негромкий взрыв, а затем ещё один и ещё. Это пехота противника подрывается на минах.
За взрывами последовала интенсивная автоматическая стрельба, что ознаменовало собой начавшуюся перестрелку между нашими бойцами в окопах и наступающим противником. Деревья и густая растительность помогали противнику, но обстановку делали более напряжённой наши три пулемёта FN MAG, установленные в укреплённых кирпичом земляных блиндажах. Это обстоятельство сильно понижало шансы успеха наступления голой пехотой.
На правом фланге сработал ПТУР, подбивший ещё один танк, но осталось ещё четыре и один из них метким попаданием уничтожил расчёт, не успевший переместиться на новую позицию. Может, кто-то и выжил, но установка безнадёжно повреждена.
Дымовая завеса рассеялась, открыв моему взору очередную неприглядную картину.
Дуболомы вскрыли и выпотрошили все бронеавтомобили, убили множество вражеских пехотинцев, но спасовали перед суперами. Я успел увидеть, как один супер поднял над головой меч с нанизанным на него капралом, после чего резко метнул его, прямо с меча, в поднимающегося рядового, стреляющего
по суперу из пистолета.Разгром дуболомов был сокрушительным, от роты не осталось ни одного бойца, а врагов ещё было прилично…
Загрохотали автоматические пушки и крупнокалиберные, сразу же начавшие отстрел суперов. И тут налицо стала недоработка вражеского командования — увлеклись уничтожением дуболомов и упустили момент для отхода.
Минимум четверых суперов разорвало бронебойными и фугасными снарядами в клочья и кровавую взвесь, а остальные быстро укрылись за бронетехникой.
Правый фланг, на который я переключил своё внимание, тоже наполнился событиями.
Танки, подавившие ПТУР и оттого осмелевшие, скинули танковый десант и в его сопровождении начали приближаться к деревне.
Тут из земли вылезли дуболомы, сразу же решительно помчавшиеся к ближайшим танкам. И сразу же дала о себе знать их прирождённая тупость…
Вместо того, чтобы распределить цели, дуболомы бежали к тем танкам, какие увидели, поэтому к центральному танку в построении прильнули сразу двое. Прильнули и взорвались.
Сорок килограмм тротила, укрытые под досками туловища — это не шутки. Центральный танк вмяло с бортов и подорвало боекомплект.
Оставшиеся дуболомы напрочь проигнорировали судьбу собратьев и продолжили бежать к танкам.
Один из них запрыгнул на танк и прополз по корпусу к башне, после чего отпустил нажимной детонатор. Взрыв сорвал башню с погона, а также продавил крышку корпуса, уничтожив всё, что было внутри.
Другие дуболомы, с безразличием пережив пулемётные попадания, также достигли своих целей и подорвали танки, попутно убив взрывами и сопровождающую их пехоту. Остался один, самый медленный, но и он не растерялся — он побежал к отступающей пехоте, приблизился на дистанцию около десяти метров и подорвался, унеся с собой минимум пару десятков жизней.
Надо сказать, что сорок килограмм тротила — это на пятнадцать килограмм больше, чем в ФАБ-50. Взрыв такого дуболома сродни усиленному подрыву такой бомбы.
— Можно считать, что идея воплотилась успешно, — констатировал я.
Правый фланг в безопасности, слева ещё ничего непонятно, поэтому я переключаю своё внимание на центр.
Тут шла постепенно снижающая накал перестрелка. Противник залёг в складках местности, стреляет по укрытым в окопах бойцам, но это заведомо проигрышное действо, ведь есть у нас пулемёты и автоматические пушки. Окажись я на месте противника, уже бы отступил, чтобы придумать новый план.
На левом фланге раздались мощные взрывы. Видимо, это активизировались самоходные мины.
— Отступают на левом фланге, товарищ капитан, — сообщил мне дроновод. — Выжило пятеро, нет, семеро.
— Вторую роту в погоню, — приказал я через рацию. — Пасечников, проследи, чтобы манёвр был выполнен.
— Принято, — ответил наш ГРУшник и побежал к расположению указанной роты.
«Манёвр» — это план контратаки, преследующий своей целью блокаду тоннеля. Взрывать проход мы не будем, хотя первоначально очень хотелось, но это лишний риск для ценных призов, которые с собою привезли французы.