Травля

Дороти в ужасе перекрестилась, содрогнувшись.

— Они еще слишком маленькие, — подавленно отозвался Рэй, продолжая сидеть на кровати.

Дороти решительно сунула пистолет в карман передника.

— Спрячу пока от греха подальше, чтобы ни ты, ни дети не нашли.

Рэй не стал возражать, подавленно промолчав.

— Келли его дочь, — тихо сказал он.

— Конечно, его, чья же еще? Уголовника этого, думал? Боже упаси, этот еще хуже Рэндэла, бандит ведь самый настоящий, убийца. Непутевая она, не может нормального парня себе найти. Все ее мужики один хуже другого.

— Да уж, и я ей об этом говорю — не слушает. Предлагал, давай все бросим и уедем — не хочет.

— С ума сошел? Куда опять лезешь? Хочешь, чтобы эти убийцы тебя прихлопнули, не один, так другой? Выбрось это из головы, Рэй! Смирись. Найди себе другую, мало, что ли, на свете хороших женщин? Молодой еще, чего крест на себе поставил? Живи! Своей жизнью живи, не жизнью Кэрол и ее проблемами, не ею! Не любит она тебя так, как ты хочешь, и не полюбит. И ты только зазря себя губишь. Не надоело еще страдать? Может, хватит? Посмотри, в кого ты превратился — унылый, потухший, безрадостный! Вспомни, каким ты был раньше — искрился весь, сколько жизни, энергии в тебе было, легкости и жизнерадостности! Куда все делось? Куда делся Рэй, а? Смотреть больше не могу на это! На тебя! Хватит! Посмотри на Рэндэла! Хоть и не люблю я его, но кое-чему у него можно было бы поучиться — ничем его не возьмешь, ничем не сломаешь! В отличие от тебя, он не знал, что его сын и Кэрол не погибли в той аварии, одному богу известно, что у него на душе творилось, и ничего, жил дальше, карьеру даже сделал, стал сенатором. Горе свое в себе держал, на показ не выставлял. Не скис, не потух, как ты, смысл жизни не потерял, по крайней мере, никому этого не показывал. Сильный он. И отец его — тоже. Уж как он Патрика любил, души в нем не чаял, а как достойно горе перенес после аварии, головы не склонил, только поседел… Вот сила какая в людях бывает! А ты уже сколько времени убиваешься из-за женщины, жить нормальной жизнью отказываешься!

— Если уж Джека в пример мне ставишь, то вспомни о том, что он от Кэрол не отказывается и за любовь свою борется! А я, по-твоему, отступить должен?

— Он борется, потому что ему есть, за что бороться — она его любит, и он это знает! Она его жена, а вместе с Риком — его семья! И он ими любим, несмотря ни на что, как муж и как отец! А тебе за что бороться?

— Они тоже моя семья. И у меня с ней тоже есть дети, если ты забыла. Мне тоже есть, за что бороться.

— Нет, Рэй, не надо себя обманывать. Она не любит тебя и не полюбит, я уже сказала. На ней свет клином не сошелся, найди себе женщину, женись, она родит тебе детей, и будет у тебя своя семья, настоящая.

— Но я не хочу так. Я люблю Кэрол.

— И что теперь — всю жизнь по ней страдать собрался? Зачем себя так мучить уже столько лет, а, ясно же уже — бесполезно! Что же это за любовь такая, с которой справиться нельзя, из-за которой жить отказываешься, а? Ты, такой мужчина, молодой, красивый, богатый, похерил сам себя и свою жизнь только из-за безответной любви? Слабак! Какой слабак! Из-за любви? Из-за женщины? Серьезно? Сам хоть вдумайся — не стыдно? Не даром тебя бесхарактерным и слабым всегда считали! Или самомнение покоя не дает? Как же это так, все женщины всегда у ног твоих были, вертел, как хотел, а тут не выходит. Может, в этом все дело, а не в любви там какой-то, а? Не тебя выбрали, не тебя полюбили, как же это так! Рэндэлу нос утереть хочется, потому покоя не знаешь?

— Я давно уже утер… и мои дети тому доказательство, — угрюмо проворчал Рэй, ошеломленный этой неожиданной взбучкой от всегда спокойной и сдержанной старушки.

— Так тем более — успокойся тогда! Ты своего добился — Кэрол была твоей, она даже родила от тебя детей! Тебе мало? К чему это привело? К тому, что твоя жизнь весит на волоске и зависит лишь от того, узнает ли об этом Рэндэл? Тебе могла родить и другая женщина, не подвергая тем самым тебя смертельной опасности. Хватит мучить себя и Кэрол своей любовью! Ей и без тебя мучителей хватает! Будь тем Рэем, который привез ее в свой дом, заботился долгие годы, Рэем, которого она любит, и тогда она всегда будет в твоей жизни, перестанет тебя избегать и отталкивать. Иначе потеряешь ее окончательно. Уже потерял, так ведь? Думаешь, я не знаю, что ты натворил? Что расстроился вовсе не потому, что Келли оказалась дочкой Джека, а потому что она не твоя! Кэрол думала, что умрет, потому и не стала демонстрировать свою обиду перед смертью… Но она не умерла. Думаешь, она забудет, что ты сделал? Как ты мог так поступить? Она и так натерпелась, бедная, еще ты туда же… И как только не стыдно! Еще про любовь какую-то говоришь? Себя ты любишь, не ее, понял?

В сердцах махнув рукой, Дороти вышла и громко хлопнула дверью, заставив изумленного Рэя вздрогнуть. Взяв фото Кэрол, он тихо прошептал:

— Я же раскаиваюсь… я же просил прощения… Неужели ты на самом деле меня так и не простила?

Дверь вдруг снова открылась и на пороге появилась Дженни.

— Привет! — подойдя к нему, девушка протянула бумажку. — Кален звонил, он ждет твоего звонка.

Рэй встревоженно нахмурился, поднимаясь. Забрав бумажку, он сунул ее в карман и, кивнув Дженни, вышел из комнаты.

Сев в машину, он проехал несколько кварталов, проезжая мимо ближайших к дому телефонных будок. Припарковавшись, он вышел из машины и подошел к выбранной будке. Торопливо набрав номер, он ждал, нетерпеливо тарабаня пальцами по телефону.

— Кален! — выпалил он, услышав знакомый голос. — Что там у вас? Все в порядке?

— Нет, Рэй. Кэрол и Патрик пропали. Я остался один, я не знаю, что мне делать…

— Стой, не спеши! Как пропали? — перебил Рэй.

— Я не знаю. Однажды утром они вдруг куда-то резко уехали, ничего не объяснив. На следующий день Кэрол позвонила… с ней говорила Торес, Кэрол предупредила, что идут охотники за проклятыми нас убивать, чтобы мы уходили, и назначила встречу. Нол и Исса не захотели убегать и всех убили, а благословенного захватили. Потом мы ждали на месте встречи, а она так и не пришла.

— Где Тим? Дай мне его, я хочу с ним поговорить.

— Нет его. Они уехали. Забрали Торес, пленника и уехали, а мне велели возвращаться домой.

— Но они сказали, что собираются предпринять? Как намерены искать Кэрол?

— Не сказали. Ничего не сказали.

— Так почему ты не спросил? — взорвался Рэй.

— Я спросил! Но мне никто не ответил. Они были такие злые… особенно Нол. Я никогда его таким не видел. Его словно подменили… Что-то не то, Рэй. Что-то плохое случилось. Торес была очень напугана, вся в слезах, и смотрела на меня так умоляюще, будто о помощи просила, а вслух сказать боялась. Они вели себя с ней грубо. С неприязнью. Почему, я не понимаю. До этого они нормально с ней обращались. И зачем, если так поменялось их отношение, они увезли ее с собой? Зачем забрали пленника? Боюсь, как бы они от них не избавились где-нибудь в тихом месте. Судя по виду Торес, она этого и боялась. И еще… боюсь, они не намерены искать Кэрол. Нол не намерен. Я слышал через стенку, как они спорили с Иссой. Кажется, Нол очень за что-то сердит на Кэрол.

— Но что произошло? — растерялся окончательно Рэй.

— Не знаю. Когда Кэрол не пришла на место встречи, он очень переживал, злился, но не на Кэрол. А потом вдруг взбесился. Мне кажется, Торес что-то сказала ему плохое… о Кэрол.

— Но что бы она не сказала… он все равно не может бросить Кэрол… это невозможно. Он же любит ее, он должен ее найти, выяснить, что с ней случилось.

— Кажется, сам он так больше не считает. Я слышал, как он назвал ее предательницей и… шлюхой. И сказал Иссе, чтобы она шла… сам знаешь куда. Очень грубо, между прочим, сказал. Я аж ушам своим не поверил. Я… я думаю, на них больше не стоит рассчитывать.

— Вот говнюк… — выдохнул Рэй, пораженный.

— Что мне делать, Рэй? Черт с ними! Как мне искать Кэрол?

— Подожди… дай с мыслями собраться… — Рэй потер дрожащими пальцами лоб. — Что могло случиться с Кэрол и Риком, где они могут быть, сам как думаешь?

— Понятия не имею. Охотники за проклятыми тут ни при чем.

— Уверен?

— Да… Эти двое пытали благословенного, он бы сказал, если бы что-то знал.

— А куда Кэрол уехали и почему так внезапно?

— Я не знаю, — виновато протянул Кален. — Прости, Рэй. Они не очень со мной делились, я ведь чужой, посторонний, только же появился. Они относились ко мне настороженно, в стороне держали… даже Кэрол. Но это понятно. Я слышал, как Нол сказал, что ей сон какой-то плохой приснился, и они уехали, чтобы узнать, что к чему, потому что когда я рядом, я блокирую их дар. Больше мне ничего не известно, прости, сынок.

— Почему ты мне сразу не сообщил?

— Я хотел… но они мне не позволили. Нол сказал, что ты все равно ничем не сможешь помочь. Им трудно возразить… Они страшные люди. Убийцы. Может, Кэрол потому и сбежала… Видишь ли, у них, как я заметил, не очень как-то клеилось… Ну, у нее с этим Нолом. Кажется, когда она уехала, они даже поссорились. Может, она от него сбежала, потому он так взбесился?

— Нет, она бы не сбежала вот так… Куда? Ей некуда бежать. Уверен, что-то случилось. У тебя есть еще предположения?