Травля

— А что тебе известно о своём даре? — тихо осведомилась Кэрол, продолжая сидеть на пятках перед ним и всё ещё держа его за перебинтованное запястье.

— Это очень сильный дар. Я знал о нём всегда. Мне кто-то рассказал… я не помню, кто. Кто-то, такой же, как я. Возможно, это был папа… но я не уверен. Я не помню, был ли у меня папа. Этот дар делает меня здоровым и красивым, неуязвимым. Защищает меня. А ещё он может помогать другим. Мой дар в моём теле… в крови… В каждой клеточке. Я могу поделиться им, передать другому. Через кровь, например. Попадая в чужое тело, он тоже там действует. Как будто я наполняю другого своим даром, своей неуязвимостью, и тогда этот другой исцеляется, на какое-то время становится почти, как я. Но дар не держится у других долго, как у меня, он исчезает постепенно, перестаёт защищать и исцелять. Я помню… кто-то называл таких, как я, ангелами. А эта женщина… чёрная и некрасивая, называет нас благословенными. Я благословенный. Так правильно. Она так сказала.

— Рамла? Что ты знаешь о ней?

— Ничего. Я не помню, как и когда я оказался у них… может, я всегда там был… но мне кажется, что нет…

— Нет, — мягко подтвердила Кэрол. — Они похитители тебя, как и других благословенных, а эта ведьма что-то сделала с твоей памятью и волей, чтобы заставить тебя подчиниться, управлять тобой. Она так делает со всеми благословенными, которые не хотят подчиниться ей по доброй воле. Видимо, и ты не захотел.

— Но зачем она это делает?

— Ей нужен ваш дар, ваш свет… Она просто вас использует в своих целях. Я всё расскажу тебе, но потом. Позже. Ты не должен нас опасаться. Мы тебе не враги. Если Исса поправится, мы обязательно что-нибудь придумаем, как выяснить, кто ты и откуда, и тогда вернём тебя домой.

— Откуда его снова могут похитить, — мрачно проворчал Патрик. — От этой ведьмы не спрячешься.

Кэрол растерянно посмотрела на него.

— Мы подумаем над этим… но не сейчас, — она устало села на постель рядом с притихшим Иссой. — Он перестал стонать. Это хорошо или плохо?

— Конечно, это хорошо. Его боль отступила. Это мой дар… — благословенный улыбнулся, разглядывая её каким-то нежным взглядом. — Не плачьте больше, не надо. Он не умрёт.

— Кровь… она больше не течёт, — изумилась Кэрол, рассматривая ранки.

— Да. И больше не будет. Он начал поправляться. Все его повреждения исчезнут, скоро от них не останется и следа.

— Неужели это правда? — не могла поверить Кэрол, подняв на него загоревшийся, наконец-то, надеждой и радостью взгляд.

— Вот увидите. Пусть спит, не трогайте его. И раны оставьте так, не надо их прикрывать.

— Но что же нам теперь делать?

— Я бы поел, — смущённо попросил благословенный. — А потом бы поспал. Я очень устал. Вы бы тоже отдохнули, вы плохо выглядите. До вечера его трогать не будем.

— Через дорогу кафе, сходите туда. Я побуду здесь. И мне принесите что-нибудь перекусить, — Кэрол достала из сумки Иссы деньги и, вынув из пачки пару купюр, протянула Патрику. Тот, сунув деньги в карман джинсов, накинул куртку и кивнул благословенному, зовя на выход.

— А ты не вспомнил своё имя? — Кэрол остановила взгляд на парне, который в ответ печально покачал головой.

— Будешь пока Джо, — решил проблему Патрик и хлопнул его по плечу. — Подойдёт?

— Да, — парень пожал плечами и улыбнулся. — Пусть будет Джо.

— Ну, тогда пошли, Джо-благословенный! — хмыкнув, Патрик вышел за дверь.

Оставшись одна, Кэрол ласково погладила Иссу по голове.

— Всё хорошо, ты поправишься. Джо не врёт, — прошептала она. — Я знаю. Луи говорил, что благословенные передали мне частичку своего света, когда я с ними спала, что этот свет всё ещё во мне. Это значит, что они действительно могут делиться своим светом. Благословенный передал тебе свой дар, он тебя вылечит. А ты хотел бросить его в лесу. Ещё придётся сказать ему спасибо!

Когда Патрик и Джо вернулись в номер, Кэрол, примостившись на краешке кровати рядом с Иссой, крепко спала, измученная и обессиленная.

Вытащив из сумки Иссы ещё денег, Патрик выпросил у хозяина мотеля за дополнительную плату два матраса, подушки, одеяла и постельное бельё. Правда, за это с них затребовали сумму, как за отдельный двухместный номер, но мальчик не стал торговаться. Снимать другой номер он не хотел.

Устроившись каждый на своём матрасе на расстоянии друг от друга, они укутались в одеяла и тоже уснули.

Исса пришёл в себя только через два дня. Всё это время от тихо лежал и почти не двигался, но больше походил на крепко спящего человека, которого ничего не беспокоило, чем на смертельно раненного в беспамятстве. Лицо его было спокойно, даже безмятежно, на нём больше не появлялось выражение боли. Казалось, что он просто отдыхал, а не болел.

Наблюдающие за этим чудом Кэрол и Патрик приободрились, поверив в его спасение и исцеление. Раны его выглядели хорошо, не кровоточили, не воспалялись. Кэрол мерещилось, что кровавые дырочки от пуль становятся всё меньше, и она не верила своим глазам, как не верила в то, что они действительно начали затягиваться так быстро.

Как и говорил, Джо два раза в день, утром и вечером, поил больного своей кровью и смачивал ею его раны, и при этом выглядел так уверенно, что эта уверенность постепенно передалась и Кэрол с Патриком. Но стоило благословенному отойти от Иссы, и его уверенный вид испарялся. Он становился растерянным, поникшим, иногда даже напуганным. Часто бывал рассеянным, замыкался в себе, как будто застывал, взгляд его при этом терял осмысленное выражение, которое сменяла пустота. Странная, пугающая пустота. В такие моменты создавалось впечатление, словно он терял связь с реальностью, не понимая, где он, кто он. В такие моменты он мог реагировать, если к нему обращались, но не проявлял никакой инициативы и самостоятельности, мог делать только то, что ему велели, не задумываясь. Как робот.

Патрик пытался было позабавиться над ним, когда он впадал в этот странный транс, но Кэрол тут же его сердито пресекла.

— Интересно, если я ему скажу съесть дерьмо, он съест, как думаешь? — с неподдельным интересом задался вопросом Патрик и, проигнорировав полный негодования взгляд матери, продолжил. — А если приказать ему разбить голову о стену или кого-то убить? Это же круто, мам, разве ты не понимаешь? Он как робот, только живой! Раб! Давай оставим его себе!

— Угомонись, ты несёшь полную чушь! — рассердилась Кэрол. — Он не робот и не раб, он человек! И не просто человек, а обладатель прекрасного и необыкновенного дара, который приносит только пользу и добро.

— Это ещё не известно! Мы не знаем ещё, кто они такие на самом деле, эти благословенные, и что собой представляет этот дар, этот свет. Какая от него польза, а какой вред. Лично нам с тобой и всем проклятым он вредит.

— Нет, не вредит, помогает, защищает от проклятия. Да, он при этом блокирует наш дар, но ведь мы не можем с уверенностью утверждать, хорошо это или плохо. Да, мы не можем воспользоваться своим даром, как привыкли, но, возможно, для нас так лучше? Может, этот дар, общение с миром мёртвых, с другим миром, не идёт нам на пользу, вредит? Свет благословенных избавляет от всего, что не принадлежит этому миру, отгораживает от того, чего быть здесь не должно. В этом мире, в людях. А вдруг они и правда что-то вроде ангелов, защитников, которые созданы для того, чтобы сохранять границы нашего мира, защищать от всего, что пытается в него проникнуть извне, нарушить эти границы, как нарушаем их мы, проклятые, и такие, как Луи… и ты?