Травля

— Привет! — она широко улыбнулась, слегка озадаченная таким взглядом и не понимая, чем вызвано его недовольство. — Ты голодный?

— Я всегда голодный, пора бы уже запомнить, — огрызнулся он.

— Ну, пойдем, — уже тише сказала Кэрол и, отвернувшись, направилась в дом, огорчённая его грубостью.

Встав с мотоцикла, он пошёл за ней.

Кэрол молчала, накрывая на стол, он наблюдал за ней, следя за каждым движением прищуренными, зло сверкающими глазами.

— Звереныш дома?

— Нет, пошёл в кино с Джо. Кстати, когда ты приведёшь его сюда?

— Скоро. Верну я тебе твоего благословенного. Шрамы Нола почти все уже исчезли. Контузия, кажется, тоже. Он специально напился, чтобы проверить. Она никак не проявилась, хотя раньше всегда давала о себе знать, когда он выпьет, даже немного.

— Правда? Слава богу! Я так рада за Тимми! — улыбнулась Кэрол. — Он, наверное, на седьмом небе от счастья.

— Ну ещё бы! Естественно, его это радует, нормальным человеком себя начал чувствовать, впервые с тех пор, как собака на него напала, — резко ответил Исса.

— Исса… что не так? — чуть слышно спросила Кэрол, заглянув ему в глаза. — Ты чего кипишь?

— Киплю?! — вдруг взорвался он, подскакивая. — И ты ещё спрашиваешь? Какого чёрта ты напялила эти шорты и задницей свой передо мной вертишь? Специально, да? Издеваешься?

Кэрол растерялась и непроизвольно провела ладонями по коротким джинсовым шортам, окинув их взглядом.

— Нет… убиралась в комнате, потом возилась в саду… просто так удобнее и не жарко… и не запачкаешь… И я… я же не знала, что ты сейчас приедешь. Обычно ты же вечером заезжаешь. Я сейчас переоденусь.

— Так надо было сразу и переодеться! А она сначала раздраконила, а потом переодеваться собралась! — Исса вдруг схватил её за руку и грубо дёрнул. — Вот шлюха! Все вы одинаковые! Только бы задницей своей вертеть!

Кэрол задохнулась от возмущения и попыталась вырвать руку.

— Это я шлюха? Ты же сам меня заставил, забыл? А теперь — шлюха?

— Я заставил? — взревел он. — Это ты заставила меня тебя заставить! Нечего из себя святую добродетель строить! Сначала соблазняете, крышу сносите, а потом ни в чём не виноваты! В саду она возилась… А Карим из окошка на задницу твою задранную любовался? И над ним издеваешься? Совесть у тебя есть?

Кэрол удивленно взглянула на него, расслышав в его голосе самую, что ни на есть, ревность, злобную, агрессивную.

— Ни над кем я не издеваюсь! Я у себя дома, мне так удобно! Никто вас не вынуждает пялиться на мою задницу, а тем более, подглядывать за мной из окошка! — Кэрол всё-таки удалось вырвать свою руку, она отступила от взбесившегося мужчины, отвернулась, собираясь уйти, но он снова схватил её одной рукой, другой смахивая со стола всё, что там стояло.

С искажённым страстью и яростью одновременно лицом, он грубо швырнул её на стол.

Опешившая Кэрол попыталась вскочить, но он навалился сверху, придавив так, что едва дух не вышиб. Неистово впившись в её губы, он начал рвать на ней одежду. Отлетели пуговицы с рубашки и шорт, покатились по полу. С нетерпением раскинув длинные ноги в стороны, он снова придавил её своим весом, заставив вскрикнуть от боли, когда резко и грубо вошел в её тело. Кэрол забилась под ним, пытаясь вырваться, зажмурившись от боли. Но на это раз он хотел сделать ей больно, и ему это ничего не стоило, учитывая его размеры, которые её всегда пугали. Из горла её вырвались рыдания, но это его не остановило. Он яростно терзал её, разрывая и, казалось, упиваясь её болью, получая от неё ещё большее удовольствие, заставляющее его стонать и хрипеть.

— Ну что, тебе всё ещё хочется вертеть передо мной своей сочной задницей? Ещё будешь меня соблазнять? — рычал он, задыхаясь от наслаждения и злости, что не выдержал, сломался, виня за это её одну, не сумев подавить не только свою страсть, но и досаду и желание наказать её за своё поражение. — Я отобью в тебе такое желание… Чтобы никого больше не соблазняла! Никого, поняла?

Он схватил её за лицо, сжав большой ладонью, заглядывая в залитое слезами и искажённое болью лицо.

— Отвечай, поняла?

— Да…

— Чтобы с этого момента засунула все свои проклятые чары себе в жопу, ясно? Иначе я и её тебе так порву, что через рот срать придётся! — он хотел сказать что-то ещё, но голос его оборвался, он застонал, сжался, словно его свело судорогой, бурно кончая в истерзанное окровавленное лоно.

Казалось, с этим бурным оргазмом из него вышла вся его ярость и злость, он вдруг обмяк, опустошенный и морально, и физически.

— Ведьма, — почти жалобно простонал он, в бессилии распластавшись на ней. — Если ты не отстанешь от меня, если я не смогу справиться с искушением, мне придётся тебя придушить. Неужели ты этого не понимаешь? Мне придётся от тебя избавиться, чтобы мы с Нолом сохранили нашу дружбу… чтобы вернули себе покой…

Но Кэрол не слышала его и лишь пыталась оттолкнуть, стремясь избавиться от его чудовищной безжалостной плоти, причинявшей ей боль. О да, она уже забыла и не хотела больше вспоминать, что когда-то эта самая плоть смогла доставить ей немалое удовольствие, когда он обращался с ней более осторожно и нежно. Что ж, теперь ей долго не захочется мужчину, Исса мог не только вызвать желание, но и отбить напрочь, как оказалось.

Отстранившись, он отпустил её.

Кэрол со стоном сползла со стола и, подхватив одежду, на трясущихся, не подчиняющихся ногах бросилась прочь из кухни, не в силах сдержать рыдания. Закрывшись в ванной, она упала на пол и горько расплакалась от обиды и боли.

Проводив её взглядом, Исса сорвал со спинки стула кухонное полотенце и вытер с себя кровь.

На мгновение замерев, он смотрел на пятна крови, оставшиеся после этого на полотенце.

Поджав губы, наклонился, резко открыл дверцу под мойкой и с досадой запихнул полотенце в мусорное ведро. Потом собрал с пола посуду, подмёл, уничтожая следы своего гнева. Медленно и бесшумно он подошёл к ванной комнате и некоторое время стоял под дверью, прислушиваясь к тихому плачу. Потянулся к ручке, но передумал и оперся локтем о косяк, с силой стискивая кулак, так, что костяшки побелели. И снова сорвался, в ярости грохнув кулаком по двери, не вынеся этого плача, отчего тот тут же испуганно прервался и затих.

Развернувшись, он ушёл.

Когда в дом зашёл Карим, он нашёл Кэрол с спальне, лежащую на постели.

Постучавшись в приоткрытую дверь, он робко заглянул.

Кэрол приподняла голову и вопросительно посмотрела на него. Взгляд его впился в её покрасневшие от слёз влажные глаза.

— Что, Карим? — тепло поинтересовалась она.

Достав из кармана блокнот он что-то написал и, подойдя к кровати, протянул ей.

Кэрол опустила взгляд на блокнот.

«Всё в порядке?».

Она кивнула и улыбнулась.