Травля

— Я сама не все о себе знаю, — печально ответила Кэрол. — А может быть, вообще ничего не знаю.

— Так пора бы уже узнать, а то, может, тебе кол надо в сердце вбить или еще что-нибудь подобное проделать, пока не поздно.

Рядом раздался сухой надтреснутый смех, и Исса обернулся на устроившегося в кресле старика. Рядом с ним пристегивал ремень Патрик. Самолет пришел в движение, покатившись по полосе.

— Что? — Исса обратился к Луи. — Кол не поможет? Я так и думал. А что же тогда? Ведь ты все знаешь. Должен знать. Расскажи, просвети нас. Любопытно, сил нет. Что она сделала с моей рукой?

— Ничего особенного. Но могла бы, эта женщина сказала правду.

— Что именно она могла бы?

— Сгноить тебя заживо.

На лице Иссы отразилось недоверие.

— Да ладно! И как она это делает?

— В нас живет смерть. Это наше проклятие. Мы словно ее сосуды, в которых она является в этот мир. Через ее прикосновение к тебе может прикоснуться смерть, если она захочет. Что сейчас и произошло. А эти следы, оставшиеся на твоей руке — самые обыкновенные трупные пятна.

— Но раньше же она так не делала! Она не могла, не умела, я уверен, — не поверил Исса. — И с ее глазами никогда такого не происходило.

— Может, и не умела. Не все проклятые так могут. Но в последнее время она слишком погрузилась в мир мертвых, в туман. И впитала все это в себя, настолько, что это почти сожрало ее изнутри.

— Так вот почему она так выглядит! — прохрипел Тим, смотря на старика неподвижным взглядом.

— Она делала непозволительные вещи.

— А ты сам? — вдруг огрызнулась Кэрол. — Кто вытащил проклятого, да еще из древних? Я всего лишь освобождала тех, кто попал туда по моей вине!

— Эй, я не понял, мам, ты имеешь что-то против меня? — возмутился Патрик.

— Я должен был найти себе замену, я не могу торчать здесь вечно! У меня не было выбора, мне пришлось, а вот тебе — нет, это всего лишь твоя блажь. И за нее ты еще поплатишься.

— Не поплатится! — Патрик впился в него угрожающим взглядом. — Я не допущу!

— Болли, сынок, ты еще не набрался достаточно сил, — мягко сказал ему Луи.

Брови Кэрол удивленно поползли вверх. Болли? Сынок?

— Его зовут Патрик! — зло прошипела она. — И он тебе не сынок! Это мой сын, ясно?

— Мам, не сердись, конечно, я твой, — мальчик улыбнулся. — Ты чего такая агрессивная стала? Прямо сама на себя не похожа.

Кэрол озадачено замолчала. Патрик был прав. В ней кипели ярость и злость, причину которых она не понимала. И ей это не нравилось. Она ощущала себя так, будто что-то отравило ее изнутри, что-то темное и плохое, которое все больше ее наполняло. Словно черный туман теперь был не вокруг нее, а в ней, внутри. И она его чувствовала. Видимо, Луи не врал. Она слишком погрузилась в этот туман, в свое проклятие, в мир мертвых, тем самым позволив этой силе, этому неведомому «нечто» проникнуть в себя, поглотить изнутри. Но ведь она должна была умереть. Почему же она до сир еще жива? Кто не дает этому злу ее забрать — Патрик или Луи?

— Мам, поспи, — ласково сказала ей Патрик. — Все хорошо. Ничего страшного не произошло. Ты просто стала сильнее. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Это тьма, не вокруг, а внутри. У меня всегда так было, с рождения. Я уже с ней родился. Теперь ты понимаешь, почему я такой, злой и агрессивный, как всегда говорили, и почему мне хочется убивать? Ты побывала в этом тумане совсем немного, а я находился там веками.

В глазах Кэрол отразился ужас.

— Мне даже представить это страшно, — прошептала она.

— Ничего страшного в этом нет, — снова вмешался Луи. — Знаешь, в чем разница между тобой и другими живыми проклятыми и нами, мною и Болли? Эта тьма вокруг вас или внутри вас, а мы — уже ее часть, мы — это она. Потому что то, что вы называете черным туманом — это мы, мертвые проклятые, которые долго находимся в этой ловушке между мирами. Изначально, когда на наш род только наложили это проклятие, это была всего лишь петля, пустое место, ловушка, в которой застревали души наших умерших предков, не имея возможности попасть в иные миры или переродиться. Это началось давно, почти две тысячи лет назад, еще до нашей эры. Наш род очень боялись, из-за нашего дара, который связывал нас с миром мертвых и со смертью. Мы могли общаться с мертвыми, повелевать ими, могли предвидеть смерть. Все это наводило ужас на людей, хотя ничего плохого в этих способностях не было. Но люди склонны изначально бояться всего, что связано со смертью, инстинктивно, наверное. Ну и, конечно, мы тоже были не без греха, и некоторые злоупотребляли своими сверхспособностями. Кто-то использовал их во благо, были такие, кто — во зло. Нагонять на людей ужас, и тем самым держать их в своем подчинении, убедив, что повелевают самой смертью и всем миром мертвых — стало обычаем для нашего рода. Хотя на самом деле наши способности были не настолько велики, как мы пытались показать. Но люди верили. И боялись. Один из наших предков слишком уж увлекся, упиваясь своей властью и желанием нагонять страх. Он изводил людей, истязал, заставлял приносить себе жертвы, как богу, купался в человеческой крови, упиваясь болью и страхом. Возможно, он и сам возомнил себя богом. Богом смерти, как он себя называл. Думаю, он был просто самым обыкновенным маньяком и садистом, может, сумасшедшим. И однажды пришел кто-то, намного более сильный, и наказал его и всех его потомков. Легенда гласит, что это был настоящий бог смерти, или сама смерть, или кто-то, непосредственно с нею связанный. Возможно, кто-то, кого люди сейчас называют демонами или выходцами из ада. Наказал тем, чем мы кичились и злоупотребляли — смертью. И всех потомков этого страшного человека обрекли быть похожими на него. Отныне это был род сумасшедших, маньяков и убийц. С тех пор наши души после смерти обречены на вечное заточение, это что-то типа тюрьмы в загробном мире. А при жизни мы должны служить этому неведомому демону, принося ему настоящие жертвы, убивая и сея вокруг себя смерть. И пополнять эту ловушку, загробную тюрьму новыми душами.

— Но для чего? — ошеломленно выдавила Кэрол, смотря на старика широко раскрытыми глазами.

Остальные тоже молчали, шокировано слушая эту историю.

— Этого я не знаю. Возможно, ответ можно найти в современной религии — там упоминается о том, что демоны… или дьявол, как склонны люди называть сейчас сущности из других миров, которых объяснить иначе пока не могут, охотятся за человеческими душами. А зачем они охотятся и на что им эти души — там ответа я так и не нашел. Так что этого я сам до сих пор не знаю. А этот черный туман — это миллионы душ, которые собираются в этой петле между мирами уже многие столетия. Озлобленных, отчаявшихся, растворившихся в этом неведомом и непонятном месте, пропитавшиеся им, ставшие его частью. Как я и он, — Луи кивнул на Патрика.

— Жуть какая-то, — пробормотала Торес и поежилась.

— А как освободиться? — слабым голосом спросила Кэрол.

— Никак, — Луи пожал плечами. — Смириться. Это наш рок, проклятие, наказание.

— Наказание? За что? В чем виновата я или мой сын? Или многие другие такие же, как мы? Мы не просили этот дар, не совершали ужасных преступлений, подобных тем, какие совершал наш предок-садист! Почему мы должны расплачиваться за чужие грехи?

— Потому что вам не повезло родиться его потомками.

— Это неправильно… несправедливо, — Кэрол закрыла глаза, чувствуя приступ тошноты от полета. — Не может быть, чтобы не было выхода… спасения…

— Может, Кэрол. К сожалению, может. Думаешь, я не искал ответы? Думаешь, мне самому хочется туда возвращаться? Нет. Я общался с древними проклятыми, намного старше меня, и все, что узнал, рассказал сейчас вам. О том, как спастись, не знает никто из них.

Кэрол почувствовала, как рука Тима гладит ее по бедру поверх одеяла, утешая и успокаивая. Открыв глаза, она посмотрела на него.

— Спасибо, — шепнула она, заглянув в его глаза. — Спасибо, что не бросил меня. Что пытаешься спасти.

Он наклонился к ней и снова поцеловал ее кисть.

— Скажи, это Рэндэл с тобой сделал? Тюрьма… приговор — его рук дело?

— Нет, это не он. Он собирался меня вытащить. Это его отец… за его спиной. Джек не знал.

— Что-то в это с трудом верится. Точнее, вообще не верится. Чтобы Рэндэла кто-то обвел вокруг пальца? — Тим с сомнением покачал головой.

— Тим, он всего лишь человек… — Кэрол вздохнула, отводя глаза. — Пусть умнее многих, но все равно такой же человек, как и мы…