Травма

Ксэ чувствовала, как её сердце вопреки её воле бьётся всё чаще. Сумка обжигала кожу сквозь два слоя одежды. Комната теряла краски, цвета становились более блёклыми, контуры - более чёткими. В воздухе распространился острый запах антисептика, запах больницы. И пота. И стекла, и свежих простыней. Левую руку слегка покалывало, как от мороза. Ксэ подняла её к глазам - ногти удлинились и согнулись, подобно птичьим когтям, а сами руки... Или это очередной обман зрения? Ксэ перевела взгляд на мужчину. Тот смотрел на неё с ужасом, мёртвой хваткой вцепившись в воротник.

– Лайа...

Свой голос Ксэ услышала отчётливо - властный, отрывистый, как будто отдающий приказ. Мужчина отшатнулся к стене и, загнанный в угол, затравленно оглянулся, не находя пути к отступлению.

– Лайа-ри...

Морозное жжение перекинулось на правую руку. Ксэ выронила ружьё. Мужчина ещё раз жалобно посмотрел ей в глаза, а потом рванул замок молнии вниз и распахнул куртку.

Famme campЮ!

Экран заполнила белая вспышка; динамики издали рваный хруст и замолкли. Люк замер перед монитором. Песня закончилась проникновенным фортепианным аккордом.

И тут это случилось. Мягкая, едва ощутимая волна, сначала захлёстывающая тело, а потом ударяющая в голову, приносящая одновременно несильный приступ тошноты и почти физическое удовольствие, чувство сладкого утомления. Люк закрыл глаза, упёрся пальцами в край стола и улыбнулся. Ничего не изменилось. Вернее, изменилось многое, но Люк по-прежнему знал, что происходит и что ему с этим делать. По крайней мере, не меньше, чем раньше.

Пора было навестить объект S-2. О нём есть память, значит, с ним самим ничего не случилось. Прежде чем встать, Люк прищурился и бросил взгляд на стол. Это мог быть простой каприз сознания, но ему определённо казалось, что там чего-то не хватает.

– Откуда у тебя эти штуки?

Невада проплыла вперёд и теперь могла видеть лицо Бриты - измождённое, покрытое крошечными капельками пота.

– О чём ты?

Брита сделала ещё два шага и остановилась. Невада почувствовала, как охватывающие её тело плети ослабевают.

– Мне кажется, я могу идти сама.

Тут же Невада ощутила твёрдую землю под ногами, пошатнулась, но не упала. Кружилась голова, но ноги, кажется, уже пришли в норму.

Двое стояли на крыше длинного, со множеством арок и перекрытий, здания фабрики, переделанного в общежитие. Ближе к окраинам Иэле гораздо меньше походил на суперсовременный мегаполис, разрастаясь за счёт разваливающихся от старости трущоб и разваливающегося с самого начала новодела. Брита за несколько минут могучими прыжками перенесла себя и попутчицу через полгорода. А теперь, размышляла Невада, глядя на её изрезанный морщинами лоб и сутулую спину, теперь она себя чувствует немногим лучше моего. Они уже почти четверть часа шли по крыше одного и того же дома, и Брита становилась всё бледнее.

– Я о твоих волосах. Откуда ты такая взялась?

– Из Ирландии.
– Она убрала все волосы в корзину за плечами и уже несколько уверенней пошла вперёд.
– На самом деле, я не знаю. Я всегда такой была. И нас было много - тридцать, может, больше. Все девочки. Потом я осталась одна. Почему я всё это тебе рассказываю?

Невада улыбнулась и прибавила шаг. Нелепая больничная рубашка путалась в ногах.

– Я думаю, всё дело в ней. Если бы не Сфера, помогла бы ты мне? А Блайти бы помогла? Кстати, спасибо за это. Дальше он выкрутится, я знаю.

– Да. Я думаю, да.

Со спины она была похожа на печальную, истрёпанную игрушку в человеческий рост. Невада прибавила шаг.

– Когда мы уходили, мне показалось, что Сфера снова очень близко. И ей страшно, что-то её очень испугало. Не знаю, почему я не повернула назад.

– Может, просто не любишь поворачивать?

Брита метнула грозный взгляд через плечо.

– Шучу.

Невада хотела машинально положить руки в карманы и только после поняла, что карманов на рубашке нет. Они, вместе с десятком любовно собранных за годы ножей, остались в больнице. Теперь у Невады были только два не замеченных врачами пластиковых лезвия под слоем искусственной кожи, да в маленьком кармашке на спине лежал захваченный в спешке коммуникатор.

– Слушай. Я думаю, нам надо остановиться, передохнуть, заправиться. Мало ли что нам ещё встретится по пути к этому твоему убежищу.

– Нет.

Брита остановилась.

– Нет, не хочу.

– Что такое?

– Эта... моя "подзарядка"... Это опасный наркотик. Допинг. От него очень плохо потом. Слабость. Ломка. Кошмары.

– Эй, я не это имела в виду. Хотя, если так ставить вопрос... Я бы на твоём месте выпила и вколола всё, что есть. Мы с тобой не в том положении, чтобы беспокоиться о каких-то там... кошмарах.

– Мы с тобой?? Да что, к чертям собачьим...
– Сжав кулаки, Брита резко обернулась; два коротких локона на висках гневно трепетали.
– ...Ладно. Ты права. Да, ты права. Не время препираться.

– Начать симуляцию, фаза 1.

Гигантская конструкция пришла в движение. Каждая шестерёнка, каждая деталь одновременно двинулась по кругу по своей траектории. Параллельные вертикальные пластины на первом ярусе, похожие на модель Солнечной системы металлические шары разных размеров - на втором. Третий ярус занимали кружащиеся в разных направлениях тонкие радужные сетки, по которым то и дело пробегала электрическая искра.

Люк посмотрел на всё ускоряющуюся машину и усмехнулся. В устройстве этого агрегата веры было уже давно больше, чем логики. Веры - и ещё чего-то подсознательного, как будто скрытого, но не исчезнувшего полностью после одной из волн. Чего-то, что - Люк в этом не сомневался - должно было изменить мир.

– Фаза 1, готовность 75%.

От вида вращающихся с огромной скоростью частей кружилась голова; мощный поток воздуха трепал волосы, бросал их на лицо. Но Люк не спускал глаз с самого центра вихря, с того места, вокруг которого вертелось всё - и не только в этой комнате, никаких сомнений. Именно там, на специально устроенном постаменте, сейчас не хватало одной, решающей детали.

– Лейтенант! Лейтенант!

В густом молочном тумане замаячило чьё-то лицо. Найра, чужак, угроза.

– Лейтенант! С вами всё в порядке?

– Ие шьяр-чи иhуссуде и!

Лицо уплыло глубже в туман.

– Лей...

– Шама-а суи-heн!

По ту сторону завесы послушались шаги.

– Доктор, посмотрите её, пожалуйста. Может, это сотрясение, или...

– Хорошо.

– Как двое наших? Двое полицейских в коридоре?

– Мне ничего не говорили.

Ксэ почувствовала, как кто-то касается её лица, подняла руки, но тут же опустила. Чужие пальцы скользнули к сонной артерии, подняли правое веко.

– Но я проходил мимо. Кажется, у них сломаны руки и ноги. Если внутренние органы целы и позвоночный столб не задет - шансы хорошие. В конце концов, мы в больнице.

Туман постепенно таял. Доктор встал на ноги и отступил на шаг назад.

– А с вами, лейтенант, всё в полном порядке, внешне, по крайней мере. Немного замедленная реакция зрачка, но это не сотрясение, скорее, последствия вспышки - вы ведь видели вспышку?