Травма

Виктор поднял глаза. Девушка мягко опустилась на пол. Короткие пистолеты-пулемёты в её руках слегка дымились. Она прошла два шага своими ногами, ещё дважды выстрелила в лежащий поодаль труп Гарри, очередью с другой руки очертила круг на потрескавшемся оргстекле и двумя свободными прядями выбила стекло внутрь.

ну что ты делаешь. перестань.

Ещё одна прядь в это время скользнула в карман куртки.

да да да, я знаю, как ты меня любишь. хватит уже.

Когда она вынырнула обратно, на кончике шипа виднелся маленький белёсый кубик.

ладно, ладно. уговорила. только один.

Кубик взлетел в воздух над девушкой. Та прицелилась, поймала его ртом, прожевала и проглотила. На тонких губах заиграла блаженная улыбка. Потом Виктор потерял сознание.

На изображении с внешней камеры брызнули осколки. Фигура в белом вылетела из окна 8 этажа верхом на ком-то другом, кажется, ещё живом. Люк подскочил на стуле и чуть не захлопал в ладоши. Stylish! Вот тебе и последняя фишка - спрятавшаяся от людей, всеми забытая, фишка по имени Ио. Она ещё себя проявит.

Люк поднялся на ноги и, подошёл к вмонтированной в стену панели музыкального центра и сделал музыку погромче. Бархатный тенор Сальваторе Лимы наполнил кабинет. Слегка пританцовывая в такт песне, Люк вернулся за стол.

Всё было восхитительно. Люк, кажется, уже забыл, что бывают такие моменты - когда всё само складывается ровно так, как надо. Большинство сцен действа разворачивались на экране перед ним - в двух десятках окошек с мелькающими картинками камер наблюдения. А то, чего не было видно, было понятно без этого. Тасуя открытые окна на сенсорном экране, Люк начал вслед за певцом мурлыкать знакомые слова:

Comme tu a chi tiene a' mente,

Ca scetato `o faie sunnЮ...

Восхитительно. Рыцарь печального образа из Восточной Европы, польский пан с сердцем испанца, сейчас как раз получает посылку.

– Эй, ты чё?

Парень в кожанке всучил в руку Блайту чёрный пакет и остался стоять за спиной.

– Что это за хрень, а? Ты кто?

– Открывай.

Блайт ещё раз оглянулся на главный вход в больницу - там по-прежнему никого не было - и сунул руку в пакет. Что-то шершавое, резиновое. И волосы. Парень за спиной ухмыльнулся.

– Эй, что там...

Маска. Мерзкая резиновая харя с торчащими изо рта кривыми клыками и нечёсаными патлами по бокам. Сморщенная чёрная мерзость. Лагары. Их дурацкий бог. Такие они надевают, когда идут драться. Сколько таких же я в своё время снял с их поганых рож. Таких же, разве что...

– Знаешь, что это значит?

Блайт посмотрел сначала на ехидно улыбающегося лагара, потом - на жирную полосу красной краски, проходящую сверху вниз по середине маски.

– Ну и ну... да ладно тебе...

Лагары - и флэри? Насколько же надо оборзеть...

– Пойдём.

Лагар ткнул Блайта в спину холодным стволом.

– Ты это не думай, мы не корешимся. Флэри попросили передать привет, это, главной крысе в городе. И всё. Давай, шевелись, не буду ж мочить тебя тут, ментура смотрит.

– Не будешь?

Блайт хмыкнул и повернул голову к лагару. Со стороны входа в больницу донёсся шум голосов, затем, один за другим, два громких хлопка.

– А я буду.

Прекрасно, прекрасно! Люк взмахнул рукой, будто дирижируя, и увеличил другое окно - пустой холл больницы с раскиданными по полу бумагами. В глубине, за стеклянными дверями, показывается фигура в жёлтом плаще с капюшоном. Лица не разглядеть, но это, без сомнения, ещё один наш герой, и снова - в нужном месте, в нужное время. Тоже рыцарь - но под другим знаменем. Уинстон Бёрнс, поджигатель, террорист без идеологии и требований, гроза всей корпорации. Летит на огонь, как и все другие.

В динамиках Сальваторе Лима с надрывом пел о том, как горько покидать волшебный край мечты. Вы мой любимый персонаж, мистер Бёрнс, подумал Люк. Удачи вам.

– Стойте.

Ксэ движением руки остановила полицейских.

– Этот человек - опасный преступник, он попытается сбежать. Идите прямо за мной, раньше меня огонь не открывайте, в случае необходимости стреляйте по ногам.

– Но... капитан?

Полицейский в чёрной униформе патрульного нерешительно посмотрел на Ксэ в поисках каких-либо знаков различия.

– Лейтенант. Что вы хотели сказать?

– Этот человек ничего не сделал в больнице. Всё началось с выстрелов наверху. Нам сказали - двое убитых и один заложник. У нас приказ оставаться на месте и ждать группу захвата...

– Где это было? Этаж?

– Седьмой.

Едва услышав ответ, Ксэ бросилась к главной лестнице. Двое патрульных неуверенно зашагали следом.

Guarda attuorno sti Sserene,

Ca te guardano `ncantate,

E te vonno tantu bene...

Te vulessero vasЮ...

Люк так быстро, как только мог, закрыл одно окно и открыл следующее.

Небо рванулось сначала вверх, потом влево, запрыгало из стороны в сторону, когда Брита приземлилась на крышу соседнего здания и развернулась для следующего прыжка. Невада сглотнула, сдерживая тошноту. Кровь бешено стучала в висках.

– Можно в следующий раз... головой вверх?

– Я могу оставить тебя прямо здесь.

Невада посмотрела на бортик крыши, за которым рябила мутная бездна, затем - на нахмурившееся лицо Бриты, которая будто решала в уме уравнения. Да, лучше не мешать.

Невада почувствовала, как её тело снова приподнимается в гамаке волос, как пряди напрягаются, готовясь к броску. Не смотреть вниз, только не... Но в самой середине полёта глаза Невады раскрылись как будто сами по себе, и перед ней смазанной полароидной фотографией проплыла далёкая, игрушечная улица.