Травоядный. Том II

Она уже не справлялась с напором стражей, которым всё слаженней и проще было отбивать атаки сколопендры. И, видимо, только сейчас задумалась, что всё это как-то странно. Убив стольких, она лишь слабеет. Наконец, какой-то громадный хищник приложился по голове твари щитом с гулким грохотом, и та сползла по каменной стене, царапая хелицерами по камню!

— Пора уходить, — сказал подбежавший Енси, тоже быстро осознав перспективы.

— Согласен, — подтвердил я.

— Слабаки! Я ещё не закончила! — в кураже бросила Риса и кинулась к лежащему в нескольких десятках метров от твари трупу.

«Вот же дура!» — подумал я.

Она вонзила окровавленный меч в сердце испускающего дух стража, ударила вновь, и ещё, вскрикнула:

— Так-то! Грёбаные ублюдки! Нравится?! А?! — истерично вопила она, пока не увидела громадные чёрные глаза твари, смотрящие прямо на неё.

Она сделала шаг назад, ещё один… Руки затряслись, она поняла, что происходит. И осознала, что ей не убежать, и мы были куда дальше, так что тварь и не подумает пропускать такой нежный кусочек зайчатинки.

— Н-н-нет… Нет, нет… — пробубнила она.

А тварь не спеша развернула своё длинное тело, её сочленения переливались на свету. Острые шипы на спине влажно поблёскивали от сочившегося яда… На человеческое лицо забралось зловещее, гневное выражение обманутой жертвы и сущего кошмара!

— Д-декс… Декс! — закричала Риса.

Я двинулся, но Енси заградил путь рукой, и я взглянул на него, он покачал головой со словами:

— Не надо, ты просто умрёшь. Она сама виновата.

Даже Дудок нечего не выплюнул, ни одной скабрезности.

«Он прав. Ей не следовало бездумно носиться по арене, бросаясь прямо навстречу смерти, — согласился я, смотря на женщину, что не трогала нечего в моём сердце, — Но я же обещал…»

«А стоит ли оно того?» — неожиданно послышался голос Черныша изнутри.

«Появился вовремя», — ответил я.

«Один раз ты уже последовал зову чести, гордости и достоинства. И что в итоге? Тебя истязали, заставили сражаться, вновь заперли… Марк, отбрось уже эти глупости. С ними тебе не стать по-настоящему сильным», — его голос звучал предельно ровно.

И я не мог придумать нечего в ответ. Ни одного логичного ответа. Кинувшись на помощь этой девке, чего я добьюсь? Стану ли я от этого сильнее? Приблизит ли это меня к свободе?

Нет. Очевидно, что нет.

Она никто мне, просто очередная рабыня, несчастная жертва судьбы. Не более. Как и все здесь.

Должен ли я бросаться на помощь любому бедолаге?

Нет, это полнейший бред. Самый беспросветный на свете.

«Любой воин — либо идиот, либо сумасшедший», — всплыл в голове голос отца, моё лицо исказилось в гримасе гнева, но голос продолжал: «Ты убийца, Марк. Тебе не нужна честь, доблесть, справедливость. Ты лишь должен убивать и выживать. Твоё рождение предопределило всю дальнейшую жизнь, отпечаток смерти нестираемым клеймом у тебя на роду, просто прими это».

Просто убийца. Жить и лишать жизни. Отринуть чувства. Принять себя. Каждая мысль, каждое слово, сочившиеся из глубины мозга, казалось неимоверно естественным и правильным.

«Какой бы мразью, законченным монстром он ни был… — подумал я, прикусив губу до крови, — Он прав лишь в одном…»

Я всего лишь убийца. Не рыцарь. Не герой. И никогда им не стану.

Глаза закрылись, я вздохнул, не горестно, смиренно. Развернулся и поднял голову. Вдалеке, на другой стороне арены стояли врассыпную десятки невольников. Рано или поздно эта тварь попадёт в это скопище. И мы её одолеем. Многие погибнут, но только слабаки и неудачники. Так что это верное решение.

По истине — справедливое.

И тут в мозгу вспыхнул голос, тёплый, сильный! Такой, как должен был звучать голос отца. Как я хотел бы, чтобы он звучал: «Всегда, Марк, всегда держи обещания. У тебя может не остаться ничего, кроме твоего слова, и ты всё ещё будешь оставаться… человеком, если сумеешь сдержать желание в угоду клятве. С рождения, с момента, как мы осознаем себя, у нас нет ничего, кроме слова. С ним мы приходим в этот мир, и с ним заканчиваем. Всё просто». Эти нудные слова звучали до раздражения поучительно. И так по-настоящему. Так просто.

— Я поведу тварь к той стороне, следуйте за нами. У меня есть план. Как только ловушка сработает, бейте её что есть сил, — сказал я, посмотрев на Енси, — Понял?

Он всмотрелся в меня, будто в поисках скрытого мотива, обмана… Но ничего не обнаружив, ответил:

— Хорошо, я последую сейчас за тобой.

И я кинулся в сторону Рисы! Ноги вскидывали песок! Я перехватил меч, прижав плоскость лезвия к предплечью! Тварь опустила тело, готовясь атаковать испуганную зайчиху, и тут сбоку от неё оказался я!

— Эй! Мы с тобой не закончили! Помнишь меня, а, таракашка?! — кричал я с ухмылкой, — Думаешь, ты способна меня убить?! Заставить бежать, искать укрытия?!

Больше нет. Я не собираюсь идти на поводу у судьбы. Я сломаю её, уничтожу само понятие рока!

Тварь защёлкала хелицерами, задвигала челюстями, видимо вспомнив, как я обвёл её вокруг пальца. Улыбка пропала с морды, тело затряслось в яростном предвкушении! Я оскалился, пошёл боком, словно дуэлянт, крепко сжимая рукоять.

И в какой-то неощутимый, понятный лишь мне и твари момент, мы одновременно двинулись! Я кинулся в противоположную сторону, а она за мной! Впереди виднелась россыпь невольников, но у меня была чёткая цель! И теперь, когда я вдоволь насытился хищной энергией, мне хватит сил не оказаться в её пасти раньше времени!

«Я вижу тебя! Ты-то и нужен!» — думал я, смотря через арену на громадного слонида с белёсыми короткими бивнями.

Проносясь мимо травоядных, я словно создавал коридор, ведущий тварь в одном единственном направлении. А в конце этого коридора метался слонид, не зная, куда себя деть, ведь куда бы он ни двинулся, я стремился к нему. Его большие влажные глаза выпучились, он упёрся спиной в стену чётко у меня по курсу.

Неизвестно откуда, но я чётко знал, что слоны обладают исключительно плотной шкурой и плотными мышцами, особенно учитывая рабские нагрузки. И пусть его тело не бугрилось переплетениями мускулов, я знал, что скрывается за серой безволосой шкурой.

Я уже мог рассмотреть лопнувшие капилляры в испуганных глазах слонида, когда тихо прошептал: «Тебе придётся умереть, чтобы я продолжал жить…»

Он осознал, что деваться некуда, отпрянул от стены и ударил бивнями снизу вверх, желая перед смертью хотя бы расправиться с тем, кто привёл к нему тварь! Но я скользнул по песку, дёрнул головой, пропуская удар бивнем, и пролетел между его толстых ног.

— У-у-у-у-у!!! — взвыл слонид от гнева, махнул хоботом, пытаясь сбить летящую на него громадную сколопендру.