Требуется Баба Яга

Берес поднял морду и посмотрел на стража долгим тяжелым взглядом:

– К бобрам надо заглянуть. Опять Серебрянку перекрыли.

Я вздрогнула. И сдалась псу эта плотина! Ну, построили, ну, перекрыли. Зачем сразу заглядывать?

– Когда?

– Пара дней.

– Надо, – Крес кивнул. – Запруда уровень реки снизит, колодцы опустеют, и селяне опять с вилами на лес пойдут.

– Я сам сбегаю. – Пес нахмурился, насколько позволяла собачья морда. – Кстати, вчера лесник приходил из Царьграда.

– Зачем? – Бровь стража удивленно поползла вверх.

– Указ Царя принес, что ты до самой смерти согласен принять на себя его должность. Без оплаты, разумеется.

– Должность Царя? – белые зубы сверкнули над светлой бородой.

– Лесника, – хмыкнул пес. – Имя мое просил прописать на бумаге. Что я ведом…, уведолмен… Ознакомлен, в общем.

– Прописал?

– А то! – Берес оскалился, выставляя напоказ частокол острых зубов. – У меня рук нет – хвост да клыки. Аккурат вся челюсть на указе и отпечаталась.

Крес улыбнулся. Берес мечтательно закатил глаза:

– Ты бы видел, как он бежал: красиво, скачками – не каждый олень так сможет!

Оба рассмеялись и, не сговариваясь, двинулись в чащу леса.

– Что с колдуном делать думаешь? – Берес лениво трусил рядом с Кресом, приминая зеленую траву большими лапами.

– Не знаю пока.

– Говорил тебе – найми ведуна. Толкового. С Царьграда. Не хочешь сам – попроси Агния – кузнеца, пусть он от своего имени наймет.

– Нет. – Страж мельком взглянул на пса и уверенно повернул правее, к реке. – Зачем мне еще один? Да и толку от них в этих местах?

– Найми ведунью.

– И как ты себе это представляешь? На бересте напишем: «Требуется Баба Яга» и по селениям развесим? Или сразу в Царьграде?

– Не смешно.

– Именно. Народ бунт поднимет, стрельцы явятся с дозором. Серый лес и так дурной славой пользуется. Только время потеряю.

– А то сейчас ты его не теряешь. – Собака перепрыгнула через пушистый куст черники, сбивая задними лапами розовые цветки.

Оба спустились к реке, даже не глядя друг на друга.

Недаром реку называли Серебрянкой. Прозрачная вода, холодная и быстрая, рождалась на горных вершинах. Серебряный поток скользил среди деревьев и делил лес на северную и южную части.

Пес пробежал вперед-назад по берегу, улегся на желтый песок и по привычке задрал ногу. Монотонное клацанье зубов распугало юрких рыбок, прильнувших к берегу.

Страж на два шага вошел в холодную воду и поморщился. Даже сейчас, в полуденный солнцепек, река совершенно не прогрелась. Или просто не успела благодаря стремительному течению. Вот озера были несравнимо теплее.

Крес пробежался взглядом по поверхности Серебрянки и ласково позвал:

– Брегина.

Я присмотрелась: заводь была усеяна кувшинками. В народе эти водяные цветы называли одолень-трава, из их листьев варили мощное любовное зелье. А еще кувшинки были своего рода указателем – рядом живут русалки.

Знакомые заросли камыша и раскидистую крепкую иву увидела сразу. Сейчас вместо нее красовался обугленный пень. Что мне показывает страж? Воспоминания?

Я слышала о таком ведовстве – силы отнимало немерено. Не всякий колдун осмелится показать свое прошлое: опасно это. Легко можно затеряться в воспоминаниях и не вернуться – правда и кривда перемешиваются, и невозможно понять, где настоящее, а где былое.

– Брегина, красавица моя зеленоокая, ты где? – Страж постучал по воде пальцами, словно подзывал ручную рыбу. – Не заставляй меня ждать.

Смех колокольчиком долетел до берега и замер в ветвях многострадального дерева. Русалка сидела на ветке, нависавшей над водой на добрый аршин. Выпученные зеленые глаза нежити прищурились, чтобы лучше разглядеть пришедших.

– Крес, моя золотоволосая заноза, что тебе нужно на этот раз?

– А то ты не знаешь. – Пес отвлекся от охоты на блох и скосил глаза на русалку.

– Бересклет. – Гладкий черный хвост нежити презрительно ударил по поверхности воды.

Ветка закачалась, заскрипела, но выдержала. Не сломалась под тяжестью тела нежити:

– Не рада тебя видеть.

– Взаимно. – Пес вернулся к важным делам по ловле блох, всем своим видом показывая, что считает разговор законченным.

Страж улыбнулся и вышел на берег. Он нарочито медленно подошел к иве и прислонился к стволу, не сводя взгляда с нежити. Русалка смущенно улыбнулась, покраснела от его внимания и покрылась изумрудными пятнами, удивительно похожими на трупные.

– Ой, женился бы на тебе, будь моя воля. – Крес выгнул бровь, нагло рассматривая обнаженное женское тело с бледной кожей, прикрытое тиной зеленоватых волос.

До пояса – женское, ниже красовался блестящий черный хвост, задергавшийся от мужского комплимента, словно собачий.

– А возьми и женись, – томный голос Брегины источал мед. – Кто ж тебе мешает?

– Все мешают. Меня потом твои воздыхатели на части разорвут. – Страж снова улыбнулся и резко сменил тему разговора. – Мне помощь твоя нужна.

– Топить больше никого не буду. – Русалка обиженно надула губки, отчего стала похожа на удивленного сома. – Последний рыбак такого мне наговорил, что рыба перестала икру метать.

– Совсем не будешь?

– Вот если совсем, то буду, а если опять испугать и отпустить, то нет.

Мужчина улыбнулся. Русалки были капризными и обидчивыми. Они редко водили дружбу с другой нежитью и еще реже – с людьми, предпочитая чувствам материальный обмен.

Но страж не был нежитью. Как не был и человеком. Я не смогла бы распознать его вид, даже если бы очень захотела. Может, поэтому между ним и другими созданиями, наделенными разумом, существовала связь. Не дружба, но и не вражда. Скорее, удобное перемирие, основанное на взаимовыручке и снисхождении, но чаще всего – на страхе.

– Брегина, жемчужина моя зеленоокая, – томно прошептал страж и напустил на себя такой грустный вид, что даже меня пробрало, – ты разрываешь мне сердце.

– Слышала я, что у тебя его нет. – Русалка сменила гнев на милость и снова улыбнулась.

Черный хвост застучал по воде. Страж с опаской метнул взгляд на громко потрескивающую ветку:

– И от кого ты это слышала?

Пес навострил уши, но морду к нежити не повернул. Брегина была глупа и своенравна, но встрять сейчас в разговор было бы неразумно – русалка могла уплыть.