Требуется Баба Яга
Шрифт:
Я была в Глухомани совсем недавно. И тоже заметила изменения в топях. Но ведь сейчас пекло такое стоит. Неудивительно, что болото мельчает! А валить на колдуна – дело нехитрое. Много ума не требует.
– Странно это, – с тяжелым вздохом проговорил страж, чем снова приковал мое внимание. – Всех, кто переступает границу лесного массива, я знаю: будь то человек, зверь или нежить. Если чужаку удается проскочить мимо меня, то его тут же берут под наблюдение Леший, русалки, водяной и волкодлаки. Даже олени и медведи, бывает, вести приносят. Я всегда знаю, кто и чем промышляет в Сером лесу.
– Кроме
– Кроме колдуна.
Мы замолчали.
Дубы сменялись елями, березы – ольхой. Мы шли мимо густых зарослей орешника и целого травяного озера папоротников. Сухая земля холмов, изрытая корнями, сменялась на низины. Мховые поляны пестрели розовыми цветами черничника.
Судя по солнцу, время приближалось к полудню. В животе заурчало. Я вспомнила, что уже давно толком ничего не ела. Перекусы лягушками и бабочками не считались. Это как медведя накормить одной ягодкой малины. Вроде, что-то в рот попало, но кушать захотелось только сильнее.
– А вот интересно, колдун знает, что амулет меня не убил? – Крес задумчиво посмотрел на меня и снова отвернулся.
– Вопрос в другом – хотел ли он убить? Или просто ему нужно было отправить тебя подальше?
– От леса или от Серебрянки? – Страж остановился и нахмурился в ожидании ответа.
– Есть хочу. – Я потупила глаза и сменила личину на девичью, игнорируя вопрос.
Теперь мы были почти одного роста – так разговаривать было удобнее. Крес неожиданно вздрогнул и попятился, на его щеках заиграл румянец.
– А не могла бы ты… – он запнулся, – обратно, ну, в собаку?
– Зачем? – Неужели стражу так неприятны люди, что он даже личины не выносит.
Крес скривился, как от зубной боли:
– Смени личину!
– Не могу! – Я тряхнула косой и насупилась. – И не хочу!
– Послал же… – пробормотал страж и добавил уже громче, – ты не ответила. Колдун хотел отправить меня подальше от леса или от Серебрянки?
– Тут как ни плюнь – вопрос на вопросе. – Я забежала немного вперед, вынуждая Креса следовать за мной, и начала загибать пальцы. – Знал ли он, что амулет тебя не убьет, или тебе неимоверно повезло? Откуда он пришел и куда делся после? Кто он? Как выглядит? Почему не вышел на честный бой, а бьет исподтишка?
– Это как раз ясно: силенок не хватает, – страж хмыкнул и криво улыбнулся. – В спину ударил богатырь.
– Богатыри лиц за капюшонами не прячут. И я с тобой не согласна. А если он сильнее тебя?
– Нет, – Крес ответил так уверенно, что я совершенно с другой стороны посмотрела на стража.
Это не было бравадой. Он не пытался передо мной красоваться, чай не красна девица. Страж сказал то, что думал – он действительно был сильнее колдуна. Или верил в это всем сердцем. А значит, он сам был чародеем. Очень сильным чародеем. Он легко ворожил нежить и даже пускал в свои воспоминания. И делал это так обыденно, будто это не стоило ему половины жизненных сил.
Я делилась с ромашками самыми крохами, а потом мучилась от тошноты и головной боли. Он же проник в мою голову и показал былое. Не только свое, но и Огненного пса, а потом так же легко заглянул в мои воспоминания.
– А вдруг сильнее?
– Нет. Исключено.
Я разжала пальцы: что считала, что нет. Крес совсем не торопился
удовлетворить мое любопытство. И тут меня осенило:– Амулет нужно сделать.
Страж посмотрел на меня так, будто я заговорила на языке дождевого червя: противно и непонятно.
– Ты о чем?
У Креса был настолько непонимающий взгляд, что у меня мелькнула мысль: он остановился в развитии где-то между младенцем и кузнечиком. Пришлось объяснять, как ребенку, – терпеливо и ласково:
– Камушек нужно достать, понимаешь?
– Да их полная река. – Страж развел руками, показывая, сколько, по его мнению, в Серебрянке камней.
За что тут же поплатился: одеяло зацепилось за ветку и стало падать. Крес подхватил его за миг до конфуза и снова обернул вокруг бедер.
– Но река в лесу. А в лесу ты.
– В горах меня нет. И после Зараз. А река есть.
– Верно, – я кивнула. – Но ловушки он поставил тут. И напал на тебя не в селении, а именно в лесу, где рядом целая толпа нежити и зверей. Не-ет, он рискнул, пробрался и напал. Но мало добыть камни. Их надо заговорить. Подготовить травы. Для волшбы нужно время, место и золото. Это огромный труд.
– Ты хочешь сказать, что колдун не только злой, но еще и очень трудолюбивый? Мне это помогло, спасибо, кикимора. Теперь я его точно поймаю.– Ирония так и сквозила в голосе стража.
Ничего, посмотрим, что ты скажешь после этого:
– Синеглазка, а амулет-то заговорен на тебя.
– Откуда… – Крес вздрогнул и остановился.
– Это ясно как то, что Явь создал Белобог.
Во взгляде промелькнул холод, брови нахмурились:
– Что ты имеешь в виду?
– Камень вспыхнул после того, как ты взял его в руки.
– И?
– Синеглазка, начинай думать. Там, – я ткнула пальцем в его лоб. – Чтобы амулет сработал правильно, нужна частица жертвы для опознания, усвоил?
– Получается, что мы знакомы с моим недоброжелателем. – Крес задумчиво пошел дальше.
– Недоброжелатели колорадских жуков в огород подкидывают или козла на грядки запускают. А тут целый враг получается.
– Но для такого амулета нужна кровь, разве нет? – Страж посмотрел себе под ноги и перешагнул сгнивший ствол березки. – Как он смог ее заполучить?
– Не обязательно. Достаточно волоса или ногтя. Кровь – она, конечно, понадежней будет, но хватит любой частички. Вспоминай: может, где поранился, поцарапался или проснулся, а как засыпал – не помнишь.
– Думаешь, дурман-трава?
– Не думаю. Если бы он тебя опоил, то прибил бы на месте.
Мне нравились загадки. Любопытство приглушило страх. Я только сейчас заметила, что продолжала упорно «тыкать» стражу. Крес особого значения этому не придавал, и я тоже решила не переживать.
– Колдун был у меня дома? – Синие глаза нехорошо сощурились, лишний раз напоминая, что передо мной шел не обычный человек.
Я принюхалась, бесшумно втягивая воздух: лес благоухал. И это ужасно мешало. Черничник, ели, трава, папоротники – все источало аромат. Бабочки на крыльях переносили нектар, звери метили территорию, птицы порхали в ветвях. От стража исходил еле уловимый колдовской смрад, прилипчивый, как банный лист.