Требухашка. Рождение

«Кукареку!» — надрывается петухи в родном поселке, и Нестор слышит шипение. В поле зрения появляется уродливое существо, которое тащит в зубах задушенную лисичку. Существо уродливое, как жизнь шута на пенсии — лысое, мерзкое, с длинным лысым хвостом и черными крыльями. Охотник улыбается и встает, помахивая ножом, как игрушечным.

— Нет! — привязанный к дереву парень начинает кричать и биться, но веревки держат надежно. — Не надо! Я ничего не сделал! Я ничего не успел сделать!

Глаза его расширяются от страха до огромных размеров и он срывается в хрип, а слюни текут по обнаженной груди из красного рта. Охотник останавливается, и лысое существо, смесь кота и летучей мыши, бросает труп животного наземь. Они оба смотрят на пленника.

— Что делать будем, Хвостик?

Тварь расправляет крылья и легко взлетает, делает круг и садится на плечо терпеливо ждущего охотника.

— Он ведь еще не попробовал человечины? Как думаешь?

Тварь молчит, а голый человек кричит, что «он не пробовал, и никогда не собирался и даже не хочется». Охотник наблюдает за ним и долго думает.

— Ты слышал вой этой ночью, Хвостик? Альфа рядом. Он не ушёл и не бросил своего питомца. Вожак будет кружить и искать своего малыша. Мы ведь можем использовать этого парня как приманку, чтобы долго не задерживаться в этой реальности. Что думаешь?

Хвостик зевает и облизывается, длинный черный язычок дрожит.

— Так и сделаем. Дадим человечку шанс остаться человеком. Но сначала последнее.

Охотник подходит к дереву и Нестор тяжело дышит, и смотрит только на нож, смотрит не отрываясь и невольно пуская слюни. Одним ударом охотник перерубает веревки и опять швыряет пленника оземь. Тело у парня чистое, шерсти как будто и не было, когти больше не торчат лезвиями, зато появилось кое-что другое.

Охотник опять коленом прижимает парня к земле и смотрит на крылья, которые неловко тянутся из позвоночника жертвы. Крылья коричневого цвета с красными бороздками посередине и они неловко машут, будто пытаясь улететь от страшного человека с ножом.

— Хвост, атакуй!

Маленький монстр бросается истошно крича и накрывает тело кричащего селянина своим телом. Крылья мелкими клочками летят в сторону вместе со струйками крови. Через минуту Охотник встаёт и оставляет безжизненное тело, возвращается к своим вещам, одевается и достает из мешка, что-то похожее на щипчики и бутылку с водой. Хвостик ждет его около полуживого тела, одна лапа на голове парня.

— Почищу, — говорит Охотник и садится рядом с телом. — Ты не все выгрызаешь, потом крылья могут пойти в рост. Нам этого не нужно.

Он ковыряется странным инструментом в теле парня, и окровавленные кусочки выкидывает на землю. Питомец просто ждёт. Закончив работу Охотник поливает спину жертву водой из бутылки, поднимается и вздыхает. Перекидывает парня через плечо и медленно идет в сторону деревни. Хвост кружит у него над головой. Где-то очень далеко жалостно воет зверь.

Глава 4

Не люблю сны. Чувствую себя беспомощным, когда кино нельзя остановить, а я в нём главный герой. Причем герой-жертва, как в ужастиках.

В детстве мне постоянно снился один кошмар. Ночь. Полнолуние. Пшеничное поле и кто-то преследует меня. Кто-то огромный, страшный и он тяжело дышит. Я бегу и не решаюсь оглянуться, потому что боюсь остановиться хоть на секунду, и потому что не хочу знать, что бежит за мной, и почему оно так дико рычит.

Впереди обрыв, и если скатиться вниз, то преследователь отстанет, но сил уже нет, а он всё никак не отстает. Вечная погоня почти все детство, каждую ночь. Самое интересное в том, что я знаю — это сон и пытаюсь проснуться. Каждый раз я обливаюсь потом и молю о том, чтобы кто-то толкнул в плечо потому что если монстр догонит, то на этом сон может и не закончиться.

Каждый раз я просыпался мокрый от пота и напуганный, как щенок посреди оживленной дороги. Целое лето. Говорят, что такие кошмары появляются в период полового созревания и так закаляется нервная система, но мне от этого не легче даже сейчас, потому что сны вернулись.

* * *

— М-м-м-м-м.

Кто-то осторожно тряс за плечо, но вставать совершенно не хотелось и потребовалось время чтобы открыть глаза и сила воли, чтобы не пнуть будившего ногой. Хорошо, потому что Витька мог бы обидеться. Не для того он ехал в гости и натерпелся от бандитов, чтобы ещё и друг его пинал.

— Чего? — простонал я, — сколько время, блин? Который час, блин? Чё те надо, Витька?

— Яйцо оппппппять

— Достали вы меня вместе с вашим яйцом, — непонятно выругался я и сел, протирая глаза. — Ну что там?

— Оно ппп-портится. Опппять.

— Идем, поглядим.

Двенадцать часов ночи. Не шутка. Вчера даже не выпили за приезд. Посидели, поболтали, да поспать решили немножко и вот результат. Полночь и уже не заснуть, но хотя бы есть чем заняться — Требухашка со своим «домиком» скучать не дает.

Витька уже поставил коробку на стол и вытащил яйцо. Оно мелко-мелко тряслось как при лихорадке, я сел рядом и Витька начал рассказывать.

После того как мы разошлись по комнатам он заснул практически сразу. Долгая дорога, переживания из-за встречи с придурками и куча новых впечатлений даром не прошли — паренек, как это говорится, «уснул как убитый». Тем не менее скрип из коробки его разбудил. Ему снилось, что он у себя в интернате лежит в кроватке и слышит как кто-то скребёт пальцами по стеклу, а он глаза закрыл, одеялом с головой накрылся и даже голые пятки спрятал. А оно все скрипит и скрипит, а потом как начнёт кулаком в стекло колотить, тут он и проснулся. Сон ушёл, а звуки никуда не делись. Что-то стучало на кухне в паре сантиметров от его головы.

Витька подскочил, закричал и пополз к выключателю. Свет включил и кричит не останавливаясь, потому что обувная коробка дергается, подпрыгивает и об пол стучит.

Когда Витька окончательно очнулся и сбросил остатки сна, то успокоился. Коробку на руки взял и на стол поставил. Яйцо замерло, будто только этого и ждал Требухашка. Витька его вытащил и рассматривать начал. А потом меня позвал. Теперь нас было двое.

— Опять потрескалось?

— Д-да.

— И опять этот цвет нездоровый.

— Д-да. — не напрягался с ответом друг.

— И крыльев в коробке нет?

— Н-нет.

— Ясно. Что же мы с тобой будем делать, Требухашка?

Понятно было одно. Яичко опять портилось и, наверное прав был Витька, оно требовало добавки этих чертовых крыльев. Только где же их найти?

— А? — спросил я. — Где мы ему искать будем перышки?

— П-плохие люди. Крылья п-притягиваются к п-плохим людям.

— Или делают из людей плохих. Так-то они и у меня были. Слушай.

Яйцо стояло спокойно, не дергаясь.