Тренировочный день 6
Шрифт:
— Я… погоди. Погоди! — Сабина поднимает руку: — так ты на самом деле встретила тренера той команды? И на самом деле…
— «Особая тренировка»! Лично присутствовала! — поднимает палец вверх Катя, решив не говорить, что «личное присутствие» заключалось в том, что она подслушивала через стенку: — сама!
— Стой… так это правда? Ну, что «особая тренировка» это…
— Да! Он всех собирает на квартире этой мелкой либеро, что Железнову уделала. Собирает и… тренирует! Всю ночь! Безжалостно! Как паровой станок! Бум-бум-бум-бум!
— Погоди, что еще за «бум-бум-бум»? У нас же не
— Ага! А сама говорила — или трусы сними или крестик надень! — тычет в нее пальцем Катя: — сама бога поминаешь всуе, а еще комсомолка!
— П-пожалуйста не надо в холле трусы снимать… — блеет покрасневший служащий из-под стойки: — у нас приличное заведение…
— Не трусы сними и крестик сними, а наоборот. Трусы надень или крестик сними. — поправляет ее Валя Солодухина: — а Сабина второй год как в партии, так что не комсомолка.
— Секретные тренировки… особые методы… так слухи не врут! — Сабина выпрямляется: — Громова! А ну-ка заткнулась! Срочно! Пошли в номер! Это… это секретные сведения, а ты тут трепешься! А ну в номер! Там мне все и расскажешь! Все-все!
— Там такоооое было! Этот тренер — зверь! А эта мелкая либеро такая «только не туда!» а он ее кааак…
— А ну заткнулась! Пошли! Там все расскажешь!
— Я думала тут-то мне и конец…
— Боже, Громова помолчи!
Виктор Полищук, человек который наконец вернулся домой
— Гамарджоба, Виктор-джан! Ай молодца! — обдает его запахом одеколона и вина Гоги Барамович, обнимая и прижимая к сердцу: — как вы всем показали, вай! Молодец! И ты молодец и девчонки твои! Особенно Лиля! Когда свадьбу будете играть?
— И тебе здравствовать, Гоги Барамович! — Виктор отвечает на объятья: — спасибо на добром слове. Сам не ожидал что так все выйдет… и я…
— О! Витька вернулся! — из-за двери его комнаты выглядывает лицо Марины: — Витька!
— Марина, привет! — он едва успевает выбраться из объятий Гоги Барамовича как попадает в руки Марины. Про себя признает что обнимать Марину куда как приятнее…
— Прямо возвращение триумфатора! — шутит он: — но я тоже рад вас всех видеть.
— Ну а как ты хочешь. — подкручивает усы Гоги Барамович: — вы же против команды из столицы, из высшей лиги выстояли, теперь ты у нас местный герой! И…
— Витька… — в коридоре вырастает фигура тети Глаши, которая стоит, уперев руки в бока и занимая собой все пространство коридора: — вернулся-таки! А я пирожков напекла, а ну пошли на кухню, попробуешь.
— Дядя Витя — бабник! — мимо пронеслась конопатая ракета, ее чуть занесло на повороте, но вот хлопнула дверь, и ракета скрылась из виду.
— Чтобы к ужину была как штык! Катька! — запоздала возопила тетя Глаша вслед конопатой ракете.
— Слушай, Вить… а ты как с Колей познакомился? — спрашивает у него Марина: — мне вот интересно…
— Витька! — в коридор выскакивает Батор, который тут же пожимает руку, хлопает по плечу, обнимает и отстраняется, чтобы осмотреть его с головы до ног: — живой! Я уж думал заездили тебя там! Вот скажи, чего делать нужно
чтобы на тебя так девчонки смотрели, а? Я… ай! Светка! Не по лицу же, у меня завтра партсобрание на работе!— Кобель. — рядом с ним вырастает Светлана, которая кивает Виктору: — привет. Вы молодцы.
— Так и я то же самое сказал! Чего сразу по голове-то?!
— Сам знаешь.
— Не знаю! Злая ты!
— Хватит в коридоре орать. — берет все в свои руки Гоги Барамович: — пошли на кухню. Глафира Семеновна пирожки испекла, а я бутылку вина достану. Отметим.
— Так я вроде только вчера отмечал. С девчатами из команды. — слабо пытается протестовать Виктор, но его никто не слушает.
— Это ты не отмечал а отрабатывал. — качает головой Гоги Барамович: — и как тебя Лилька не убила? Она горячая как лава, вай! Такая если ножик в руку возьмет разом все тебе отчикает… к врачу не ходи!
— Батора ей нужно отдать. На перевоспитание. — буркает Светлана: — вот попрошу ее все тебе отчикать… чтобы меньше на баб смотрел, кобель.
— Да я-то тут при чем?! Это Витька Дон Жуан и Казанова, а отчикать все мне хотят!
— Потому что ты ему завидуешь!
— Витька, скажи как ты с Колей познакомился, а?
— С Колей? Ну… как обычно. — Виктор пытается вспомнить знакомого Колю. В голове всплывает усатый кочегар с Комбината, его Николаем Николаевичем звать, а кличка — Ник Ник, как у российского императора. Забавная комбинация, вот и запомнил его…
— В столовой Комбината и познакомились. — говорит Виктор: — Гоги Барамович, а ты какими судьбами так рано дома? У вас же «Перехват» вроде?
— «Перехват» отменили. — пожимает плечами грузин: — да эти рецидивисты наверное уже в Сочи или в Москве, из области поди давно рванули уже. «Перехват» это, брат на недельку максимум, потом отменяют. Если сразу не нашли, то потом уже все… шансы маленькие. По горячим следам нужно, а эти — бывалые. Так что теперь я дома по вечерам, да еще и отпуск через недельку, поедем с Наташкой на курорт. А в честь вашей победы я сейчас молодое вино достану!
— Говорят там среди убежавших людоед есть. — добавляет Марина: — ужас какой. Мне Коля рассказывал!
— Ты всему что он говорит не верь. Он тебе наплетет… — Виктор вспоминает Ник Ника из кочегарки и удивляется, где могли пересечься Николай Николаевич и Марина, вроде бы Ник Ник женат… или нет? Однако Ник Ник был тот еще заводила и трепач, эдакий Василий Теркин на минималках, байки мог травить без остановки… ах, да — точно женат был, еще про жену говорил постоянно «а моя мартышка»… сказать об этом Марине? Да пожалуй не стоит, она же не замуж за него собралась. Или собралась?
— Виктор! — в коридоре появляется Нурдин, пожимает ему руку: — красавчик! Молодцы и… — он замолкает, потому что вслед за ним из двери появляется Самира, которая нянчит на руках Алтангуль и обдает их всех обжигающим взглядом.
— Чего разорались? — говорит она: — Алтынгуль только засыпать собралась. Дуйте на улицу праздновать.
— А и точно. — понижает голос Гоги Барамович: — пошли во двор, все равно лето же.
Нарышкина Елизавета, решительная и целеустремленная школьница