Глава 1

На пути к своему домику в гостевом комплексе Комбината Виктор был пойман Изьюревой Сашей, которая сделала большие глаза и потащила его за рукав в сторону домике Марии Волокитиной, потому что «капитан хочет слово молвить». Почему импровизированный «совет в Филях» должен был пройти столь поздним вечером, практически ночью — Саша не сказала. В домике у капитана команды было уютно и светло, на столе были разложены подшивки журналов «Советский Спорт» и «Волейбол», тут же лежали листы бумаги с нарисованными на них тактическими схемами и розыгрышами партий. По столу то там, то тут лежали разноцветные карандаши и белый ластик с изображенным на нем слоном. Над столом, держась за голову, сидела Маша Волокитина. Она даже не повернула головы, когда Саша притащила Виктора.

— Добрый вечер. — говорит Виктор: — не спится? Все жжешь полуночное масло в светильниках?

— А? — Маша подняла голову и несколько раз моргнула, восстанавливая фокус взгляда, обнаружила Виктора и немного расслабилась: — что еще за масло?

— Так говорят — «жжет полуночное масло». Раньше же светильники на масле были. — объясняет Виктор: — так что отсюда, наверное, и выражение «масло гонять».

— Ты откуда взялся?

— Как откуда? Саша сказал, что ты меня искала. А что, нет? Так я пошел тогда…

— Нет! Стой! Погоди… — Маша берет себя за переносицу указательным и большими пальцами: — точно… Саш ты где его нашла-то?

— Он от домиков администрации шел. — сдает его Саша: — уже пьяный.

— Так уж и пьяный. — обиженно говорит Виктор: — по пятьдесят грамм на рыло буквально… Павел Михалыч да Петровна. Ну и три молоденьких поварешки… итого шестеро на поллитра, это сколько будет? Мало. Я трезвый как стеклышко. Вы вот бича с моего двора не видели, Евгешу, я его вообще ни разу трезвым не видел, всегда под мухой, но интеллигент в третьем поколении!

— Боже. — говорит Маша: — хорошо, что ты его нашла. Хорошо, что он до своего домика дойти не сумел. Это ты, Сашка молодец, хвалю. Вот можешь иногда.

— Да ладно. — скромничает Саша Изьюрева: — у меня папка порой тоже так накатить любит, я уж поведение алкоголика интуитивно понимаю, куда он пойдет и чего делать будет.

— А вот сейчас обидно было. Какой же я алкоголик?

— Алкоголик и бабник. — припечатывает его Маша Волокитина: — дал же господь и партия нам тренера. Если бы не я, да не Сашка, то страшно подумать… садись вот тут и будем думать. Должна же от тебя польза какая-то быть, не все тебе водку пить и Лильку за ляжки жмакать.

— По-моему у вас, барышни, предубеждение какое-то по отношению ко всем мужчинам и ко мне в частности. — Виктор пристраивается за стол и смотрит на разложенные листы бумаги и журналы: — и о чем речь?

— О том, что делать будем, товарищ Полищук. «Крылья Советов», команда высшей лиги. Были чемпионами страны в семьдесят восьмом, несколько раз уходили с серебром и бронзой. Правда с тех пор прошло времени немало и состав команды обновился полностью, зато главный тренер остался все тот же. — говорит Маша Волокитина, нависая над разворотом журнала «Советский Спорт» и разглядывая фотографии игроков команды «Крылья Советов»: — теперь они совсем не те уже…

— Может и не те, но все равно уровень у них выше нашего на две головы. — вздыхает Саша Изьюрева: — и не то, чтобы я в девчонок не верила, но это же высшая лига! Профессионалы.

— Вы тоже профессионалы. — говорит Виктор, пододвигая к себе журнал с фотографиями игроков: — вам деньги за игру платят. Пусть вы и числитесь как рабочие горячего цеха или там мастера-плавильщики, но на самом деле ваша работа — это игра. Смело можете считать себя профи. Пусть и уровнем пониже. Маша, а ты чего не спишь ночь же на дворе? Я-то понятно, я от Михалыча возвращался, мы с ним за победу парочку рюмок подняли, а ты чего? Спала бы…

— Не могу я спать. И… нельзя тебе пока к себе в домик.

— Что? Почему?

— Не задавай дурацкие вопросы, Полищук! Нельзя, значит нельзя! Вот лучше… смотри, капитаном у «Крылышек» — Казиева Сабина, на вид горячая штучка с этническим колоритом, но на самом деле — продуманная стерва, совсем как Юлька Синицына у нас. Фанаты дали кличку «Профессор», потому как продумывает ход матча заранее и очень редко когда ошибается в своих прогнозах. Говорят, у нее папа — профессор в Академии Наук, высшая математика, что-то в этом роде.

— На фото ничего такая. — оценивает фотографию на газетном листе Виктор: — я бы с такой потанцевал в парке культуры и отдыха…

— Это я такое говорить могу, а ты — тренер! Соберись, Витька! Ты чего такой расслабленный?! — сердится Маша: — послезавтра… нет, уже завтра — матч ответственный, а ты расслабленный, водку пьешь ходишь с какими-то непонятными…

— Почему непонятными? Между прочим Павел Михайлович — твой преданный поклонник, просил фотку подписать… знаешь как они за нас болеют? И почему водку? Не было никакой водки, это настойка, на лесных ягодах. Здоровье поддерживает. Кроме того, там такая… веселая поварешка была, с глазами такими… эх. Говорит если выиграем, то отдастся… — Виктор зевает, едва не вывихнув себе челюсть: — и вообще, утро вечера мудренее, пойду-ка я к себе и…

— Нет! Стоять! — Маша припечатывает его короткой фразой: — нельзя тебе к себе! Давай лучше соперников разберем! Сашка! Сгоняй к Витьке в домик и разгони там всех быстро!

— А? Кого? — хмурится Виктор: — я один живу в домике, кого там разгонять? Никого там нет.

— Вот и я о том же. — туманно отвечает Маша Волокитина: — все-таки я капитан команды, а ты — тренер, вот давай посидим хотя бы двадцать минут. Сашка — мухой! — она делает страшные глаза и Саша Изьюрева — тут же вскакивает на ноги, поспешно кивает головой и стремительно исчезает, тихонько притворив за собой дверь.

— … и о чем я? — повышает голос Маша, прерывая всякие попытки Виктора задать вопрос: — Ах, да. Казиева Сабина или «Профессор Крылышек», капитан команды, центральная блокирующая. Авторитарная и хладнокровная стерва, еще одна Юлька, только на национальном уровне. Кто там еще? Ах, да, Екатерина Громова, конечно же «Громовая Катька» или попросту «Гром». Номер десять. Доигровщица, вот она точно горячая штучка, очень импульсивный игрок… пришла в волейбол из гандбола, совсем как Бергштейн — та тоже в волейбол не играла раньше. Валерия Солодухина, либеро, номер три, либеро. Кличка — «Спасатель». Вытаскивает даже самые безнадежные мячи, фанаты ее обожают… говорят, что верующая, носит серебряный крестик.

— Очень полезные сведения. — Виктор склоняется над журналом «Советский Спорт» за декабрь прошлого года: — и откуда у тебя такая информация? Тут точно ничего такого не написано.

— Кто владеет информацией — владеет миром. — туманно говорит Маша Волокитина: — а вообще столько сплетен в среде профессиональных спортсменов ходит… все всех знают. Не отвлекайся, Витька, у нас шансов не так уж и много… мизерные шансы у нас если честно. Надеюсь, что по приезду в город они там в дороге скумбрией копченной отравятся и животами заболеют или простудятся и вирус подхватят. Иначе как? Хорошо ты Аю из ступора вывел, ладно, признаю, провел работу, но остальные? У Масловой с Марковой вообще какая-то хрень на уме! И ты тоже хорош! Ходишь тут в своей футболке, светишь торсом как на пляже… а у нас все спортсменки, повышенные нагрузки физические, гормоны опять-таки выделяются! Я бы тебя отпустила в твой домик, тут бы тебе и конец настал!