Трепет

…Судя по улицам Кирума, особенно по его площади, на которой, примыкая к замку, высилась знаменитая кирумская часовая башня с трещиной, появившейся чуть больше двадцати лет назад, жители город покинули почти все. Даже хозяин трактира, в который заглянули путники, немало удивился, увидев незнакомцев. Однако быстро приготовил еду, отправил служку позаботиться о лошадях, да еще с учетом щедрости внезапных гостей собрал им дорожной еды в долгий путь.

– Сам почему не уходишь? – спросил его Игнис.

– А куда уходить? – смахнул со лба пот трактирщик. – Здесь я кто-то, а перейду через реку, в том же Утисе или Фиденте – я никто. Нищий калам. Да и что искать спасения от одной беды, убегая навстречу другой? Правда, многие из Кирума подались в Ардуус, кое-кто в Лапис. Но в Ардуус не хочется, говорят, там инквизиция лютует, казни каждый день. Не так чихнешь, глянь, уже и чихать нечем. А в Лаписе, говорят, больно много собакоголовых и клыкастых.

– И ничего они не собакоголовые, – обозлилась Процелла. – Такие же люди, как мы.

– Может быть, – пожал плечами трактирщик. – Я ж войной против них не иду. Но уж позволь мне жить там, где я буду радоваться человеческим лицам, а не «таким же, как мы».

– Вот так, – ударила кулаками по столу Процелла, когда трактирщик отошел. – Шесть лет я билась с такими разговорами. А потом вдруг оказалось, что самый страшный даку куда как добрее и приятнее самого красивого атера.

– А красивые атеры бывают? – прищурилась Бибера.

– Случаются, – отрезала Процелла.

– Значит, так, – сказал Игнис, – послушай, Бибера. Скажи, мог ли меня обмануть Бенефециум?

– Нет, – усмехнулась она. – Он мог что-то не сказать. Но обмануть – не должен. Если он что-то сказал, так оно и есть. Если бы он обманул тебя, он бы унизил себя. В этом можешь быть уверен. А унизить себя он мог только в одном случае, если бы боялся кого. Разве ты страшен?

– А почему он должен бояться именно меня? – спросил Игнис.

– А кого? – удивилась Бибера. – Он с Тигнумом на короткой ноге. Думаешь, просто так Церритуса и Зелуса погонял? Не знаю… Скажи, а сильные… или вот короли обманывают своих подданных?

– Всякое случается, – нахмурился Игнис.

– Тогда это не короли, – улыбнулась Бибера. – Ты что задумал?

– Хочу встретиться с Амплусом, – ответил Игнис. – Думаю отправиться на окраину Кирума. Удобный случай. Под личиной одного из орденских магов или королей Анкиды скрывается акс. Его имя Рор. Его слуги с огненными глазами разыскивают таких, как я. Чтобы убить. Бенефециум сказал, что среди тех, с кем он встречался, Рора не было. Он встречался с Амплусом. Значит, и я могу с ним встретиться.

– Ради чего? – не поняла Бибера.

– Ради других слов Бенефециума, – прошептал Игнис. – Без тех, кто владеет силой, с нынешней бедой не справиться. К тому же Бенефециум сказал – ищи мудрости. Да и капля крови этлу во мне тоже есть. Надо этим воспользоваться. Вы будете ждать меня здесь.

– Ну уж нет, – отрезала Бибера. – Хочешь, чтобы я пропустила самое интересное? А ты знаешь, что за то, что я увязалась за тобой, мать может меня выпороть? Надо хоть знать, за что страдать придется. Да и так… Не ждет меня там ничего хорошего. Знал бы, кто ко мне сватается… Думаешь, я только из-за любопытства и Сина за вами увязалась? А уж если увязалась, то изволь мое любопытство полнить!

– Ты? – повернулся к сестре Игнис.

– Ни за что, – надула губы Процелла.

– Лапис близко, – напомнил Игнис. – Найду оказию, отправлю тебя туда. Не делай глупостей.

– Скажи, – поджала губы Процелла, – Бибера красивая?

– Бибера? – удивился Игнис и покосился на недавнюю проводницу, которая и сама смотрела на него выжидающе, пряча улыбку в уголках губ. – Как тебе сказать? Если бы она заткнула уши, я бы сказал, что очень красивая. Как, впрочем, и ты. Но она уши как раз, наоборот, растопырила. Поэтому я лучше промолчу.

– И молчи, – хлопнула ладонями по столу Процелла. – Откуда ты знаешь, о чем я шептала твоей жене на ухо?

– Она спала, когда мы уходили, – напомнил сестре Игнис.

– Может быть, – кивнула Процелла, – спала и слышала. А я ведь обещала, что буду присматривать за тобой. Что я ей скажу? Что оставила тебя наедине с такой красавицей?

– Вот именно! – согласилась Бибера.

– Ладно, – задумался Игнис, затем расстегнул ворот, вытащил что-то закутанное в сукно. – Вот. Повесь это себе на шею, никому не показывай. Штучка эта предназначена одному угоднику, которого зовут Син. Бибера его знает. Это от Алиуса Алитера. Процелла, ты слышала эту историю.

– Ты чего? – не поняла Процелла. – Прощаешься, что ли?

– Нет, завещание составляю, – буркнул Игнис. – Вот два перстня. Один тебе, другой Бибере. Если вдруг засветятся, прячьте их в ладонях. Но знайте, что или со мной что-то не так, или рядом кто-то вроде меня.

– Такой же хороший? – расплылась в тревожной улыбке Бибера.

– Необязательно, – задумался на мгновение Игнис и добавил, взглянув на Процеллу: – У меня есть еще три ценности. Одну я прячу в себе и оставить не могу. Вторая – вот.

Он снял с шеи второй шнур, на котором висел небольшой, покрытый узорами кисет.

– Не открывайте. Кисет защищен самыми сильными наговорами, которые мне удалось сыскать в Анкиде. Внутри то, что мне неподвластно. Хотя я и не пытался им овладеть.

– Но там же ничего нет? – удивилась Процелла, ощупывая кисет.

– Там волос, – понизил голос Игнис. – Может быть, волос Лучезарного.

– Энки благословенный! – побледнела Бибера.

– Не бойся, не кусается, – усмехнулся Игнис. – Процелла, если спросит Син, откуда это, расскажешь ту историю, что я тебе поведал. О схватке с мурсом в Светлой Пустоши шесть лет назад.

– Что третье? – мрачно пробормотала Процелла, отправляя кисет в разрез ворота вслед за подарком для Сина.

– Третье? – задумался Игнис. – Все, что я вам отдаю, даже подарок Сину, если встретить его не удастся, все нужно будет отдать Ирис. И вы пообещаете мне это.

– Обещаем, – твердо сказала Процелла. – Что третье?

– Обещаю, – усмехнулась Бибера. – Помоги Энки устоять всей Анкиде, а уж мы не подведем… Что третье? Подожди! Никак деревяшка за твоей спиной?

– Да, – кивнул Игнис. – И этот меч – самое важное из всего. Процелла. Ты несла его на спине, я чувствую, сможешь сладить с ним. Если что – главное, взять за рукоять и открыть сердце.