Трепет

Его дыхание становилось тяжелее с каждым невысказанным словом, и у Веды было острое чувство, что взрыв уже не за горами.

Когда он поднял на нее свои карие глаза, в них читалось поражение.

Веда хотела объяснить, почему Лину держал ее за руки, но она знала, что не могла этого сделать. Она хотела сказать хоть что-нибудь, чтобы заполнить ужасную тишину, но знала, что все, что она скажет, будет ложью.

И она не могла ему больше лгать.

Поэтому, вместо этого, она сказала все, что у нее было на сердце, ее голос дрожал.

— Ты клялся, что никогда не бросишь меня.

Он сжал челюсть и сощурил глаза.

— Поверь мне Веда. Когда я тебя брошу, ты узнаешь об этом.

Ее сердце сжалось.

Когда?

Даже не «если»?

Итак, он планировал бросить ее?

Слезы застилали ее глаза.

Его глубокий голос заполни комнату снова, смешиваясь с его запахом, и это почти опустошило ее.

— Я хочу услышать правду.

Веда провело рукой по своему тугому пучку волос, чувствуя, что начала потеть.

Он повысил голос.

— Я хочу правду о том, где ты, черт побери, была той ночью, или ты на самом деле узнаешь, какого это, когда я на самом деле уйду от тебя. Когда я навсегда перестану пытаться.

Он остановился, давая ей шанс ответить.

Веда сглотнула комок в горле.

— Гейдж, я… — она ахнула, когда пейджер на ее бедре завибрировал, а затем непрерывный звуковой сигнал наполнил комнату.

Хмурое выражение лица появилось на лице Гейджа из-за сигнала, и он облизал губы, отводя взгляд.

Веда проверила свой пейджер, потом посмотрела на него умоляющим взглядом.

— Детка, прости…

Он не сводил глаз с окна на другой стороне его офиса, пробегаясь рукой по челюсти. Его пальцы дрожали.

— Я опаздываю на пересадку сердца. Мне нужно идти.

Веда ждала реакции. Любой реакции. Пламя в его сердитых глазах, крепко сжатые губы, бас его голоса — даже, если он будет пронизан гневом.

Но ничего не последовало.

Веда вздохнула с облегчением и в тоже время от ужаса, повернулась к двери, распахнула ее и бросилась бежать по коридору.

Глава 13

Веда перекатывала виноградный леденец между губами, поправляя цепочку от полицейского значка на своей шее, удивляясь, как Линкольн Хилл мог терпеть то, что зазубренный край от цепочки раздражал кожу шеи сзади. Возможно он наслаждался этим, потому что это отвлекало его от собственных мыслей. Точно так же, как и ее сейчас отвлекало от ее мыслей.

После того как ее чуть не разоблачили, а после расставания с Гейджем ее сердце готово было разорваться, Веда была рада сбежать из больницы на обед, чтобы закончить то, что она начала. Чем быстрее она поможет Люку, тем быстрее сможет сосредоточиться на Юджине.

Даже если Гейдж зол на нее, даже если Линк у нее на хвосте, даже если кажется, что весь мир против нее, Юджин заплатит свою цену.

Все они заплатят.

Но сначала ей нужно было выяснить правду о причастности Юджина к исчезновению сестры Люка. Если она не смогла спасти Гейджа от тьмы, что таится внутри нее, а его подавленное состояние, пока он сидел в своем кабинете, доказывало, что она пожирает его очень быстро. По крайней мере, она может попытаться спасти Люка.

— Я устраиваю встречи между взрослыми людьми по их обоюдному согласию.

Каблуки лакированных туфель мадам Никки цокали по деревянному полу ее кабинета, который находился на вершине холма. Белая краска на кирпичной стене облупилась, показывая настоящий цвет кирпича. Остальная часть кабинета была также обшарпанной и отчаянно нуждалась в ремонте. Звуки с улиц холма — сигналы автомобилей, смех детей и случайные выстрелы пистолета — доносились сквозь шаткие старые окна, которые дрожали при малейшем ветерке, заставляя Веду беспокоиться, что они могут слететь с петель.

— Невинные встречи, — продолжила Никки, покачивая своими бедрами в красном обтягивающем длинном платье. — Не больше, не меньше. Все законно.

Она провела Веду в комнату, которая была похожа на гостиную; там находился письменный стол. Обойдя стол, она облокотилась на него руками с четырехдюймовыми ногтями.

Веда последовала за ней к столу, держа в руке фото Греты Грир, которую она распечатала из интернета. Это же фото было напечатано в газете, на нем Грета была в школьной форме. Она стояла спиной к камере, ягодицы немного выглядывали из-под ее короткой юбки, на ногах обтягивающие высокие гольфы. Она смотрела через плечо и улыбалась. Одного взгляда на это фото было достаточно, чтобы понять, что она была несовершеннолетней.

— Была ли десятилетняя девочка одной из ваших клиенток? — спросила Веда.

Никки закатила свои карие глаза, перекинув через плечо черные, как смоль, волосы, жестом указывая на фотографию, и звонко щелкнув жевательной резинкой во рту. Русский акцент, который она старалась скрыть, сразу проявился.

— Это дело было закрыто и уничтожено много лет назад. Я уже говорила с полицией об этом. Как я сказала, я лишь устраиваю встречи. И это все. Если Грета Грир проводила эти встречи каким-то неподобающим образом, то это ее выбор, не мой. Кроме того, в удостоверении, которое она мне дала, говорилось, что ей 19 лет. Я не виновата, — она махнула рукой в воздухе.

Когда-то Веда была уверена, что больше всего в жизни она ненавидела женщин, которые действуют против других женщин, но видеть женщину, которая не просто действовала против женщин, а против невинных, маленьких девочек, вызывало у Веды желание убить ее.

— Мне нужно узнать информацию о человеке, с которым вы… — Веда ее процитировала, — «устроили встречу» девочке в тот день, когда она пропала.

Никки вздохнула с отвращением. Она явно была готова избавиться от Веды любыми возможными способами. Подойдя к компьютеру, она изо всех сил начала щелкать по клавишам своими длинными когтями.

— Это был его первый визит. Заплатил наличными. Назвался именем Окто.

— Окто, — Веда нахмурила брови. — И когда этот «Окто» захотел устроить «встречу» с Гретой, это был его первый и единственный визит под этим именем?

Никки издала раздраженный звук и снова начала щелкать по клавишам.

— Он связывался с нами еще раз. Два дня назад.

Сердце Веды чуть не остановилось.

— Два дня назад?

Никки сделала глубокий вдох.

— Да.

Сердцебиение Веды ускорилось.