Третье рождение Феникса

Господин Талеев еще со вчерашнего вечера, как бы невзначай, был поставлен в известность «будущей тещей» Татьяной Савельевной о том, что она идет праздновать день рождения своей давней подруги и останется у нее ночевать.

Симанская-старшая приняла близко к сердцу скандал на вечеринке у Зориной, слухи о котором уже облетели весь Костров - многократно приукрашенные, обросшие пикантными подробностями. Она надеялась, что вечер, а возможно, и ночь, проведенная Машей и Русланом наедине, сблизят их, скрасят неприятное впечатление от этого вопиющего происшествия. В конце концов, незабвенный Варлам Аркадьевич, отец Маши - светлая ему память, - решился сделать Танечке предложение только после того, как они согрешили. Мужчины бывают такими робкими!

–  Домой, так домой!
– с радостью согласился Руслан.
– Ужин сами приготовим. Я купил свиную вырезку.
– Он показал Маше пакет, полный продуктов.
– Пошли!

На улице Островского стояла темнота, подсвеченная луной. Темно было и в окнах дома Симанских.

–  Мама давно ушла, - сказала Мария Варламовна, доставая из сумочки ключи.
– Печка, наверное, остыла. Придется топить.

Она открыла дверь, щелкнула выключателем… На веранде повсюду валялись разбросанные в беспорядке вещи.

–  Подожди здесь, - сказал Руслан, дотрагиваясь до ее руки.
– Я посмотрю, что в комнатах.

Везде творилось то же самое - все разбросано, ящики комодов и шкафов вывернуты, книги сброшены с полок… в гостиной разбито окно, как раз то, что выходит в сад. Через него, видимо, и проникли в дом воры.

–  Маша, не бойся, в доме никого нет, - крикнул господин Талеев.
– Иди сюда. Вас, кажется, ограбили.

Она, не веря своим глазам, прошла в гостиную; под ногами хрустнули осколки стекла. В пустую раму задувало холодом. И так неуютно, жутко стало Марии Варламовне в этой милой, до боли знакомой комнате, обезображенной чужим вторжением, что она заплакала.

–  Влезли через окно, - сказал Руслан.
– Посмотри, пропало что-нибудь или нет?

К счастью, шкатулка с украшениями, спрятанная в потайном месте, оказалась цела, так же как и небольшая сумма денег, накопленная Татьяной Савельевной «на черный день».

–  Дом отец сам строил, предусмотрел разные хитрые штучки, - улыбнулась сквозь слезы Мария Варламовна.
– Он у нас был умелец. Стихи писал, по дереву резал, картины рисовал. И песне той, что я пела у Зориной, тоже отец меня научил. Он мне ее на ночь напевал, вместо колыбельной.

–  Будем милицию вызывать?
– спросил Руслан.

–  Чтобы еще и они здесь топтались, переворачивали все вверх дном?
– вздохнула Маша.
– Самое ценное на месте. Пойду, погляжу, что в моей спальне делается.

Постель была перевернута, ящики туалетного столика выдвинуты, любимое Машино трюмо лежало на полу зеркальной стороной вниз. Неужели разбилось? Она присела на корточки, приподняла зеркало…

Руслан вбежал на ее истошный крик.

–  Что случилось?

На зеркале кто-то грубо, размашисто намалевал красным - СУКА!

–  Мерзавцы!
– возмутился Талеев.
– Машенька, не плачь, дорогая. К тебе это не относится.

–  Это… кровь… - побелевшими губами вымолвила она.
– Кровь…

–  Какая кровь? Успокойся, ради бога! Губная помада… - Руслан поднял с пола и показал ей огрызок помады.
– Не принимай все так близко к сердцу. Обыкновенное хулиганство!

Мария Варламовна не успокоилась. Она побледнела, потом покраснела; руки ее дрожали.

Получалось, что воры почти ничего не взяли, кроме незначительных мелочей - двух подарочных бутылок коньяка, мельхиоровых ложек и серебряного портсигара покойного доктора Симанского. Из-за последнего Маша больше всего переживала.

–  Мама будет расстроена, - причитала она, всхлипывая.
– Портсигар - память об отце. Господи! Да что же это такое?

–  Может, все-таки позвоним в милицию?
– предложил Талеев.

Симанская упрямо покачала головой.

–  Нет. Они такую ерунду искать не станут, только рассердятся, что их по пустякам отвлекают. Давай лучше наводить порядок. А то мама завтра придет, инфаркт получит.

До пяти утра они провозились, раскладывая по местам вещи, подметая битые стекла. Руслан нашел на веранде кусок пластика, забил дыру в окне, растопил печь, поставил чайник, пожарил отбивные.

–  Надо поесть, - уговаривал он Марию Варламовну.
– На тебе лица нет. Стоит ли так убиваться из-за двух бутылок спиртного и десятка старых ложек? Портсигар жаль, конечно. Но и это не смертельно.

–  Ты не понимаешь… Кто-то осквернил наш дом! А надпись на зеркале?! Хотели оскорбить именно меня!

–  Перерыли все вещи, - задумчиво сказал Талеев.
– Чтобы обидеть женщину, такие сложности ни к чему. Может, пропали не только бутылки и ложки?

–  У нас ничего ценного больше нет. Мои украшения, кое-какая посуда и немного денег. Все! Мама - пенсионерка, я - учительница. Нас грабить нет смысла. Вот если бы залезли к Герцу…

–  То-то и странно, - перебил ее Руслан.
– Честно говоря, на глупую выходку пьяных подростков это не похоже. Костров - городок маленький, здесь все друг друга знают… у кого какой достаток, где есть чем поживиться. Нет, это не простое ограбление. Может, Андрей Чернышев решил тебе отомстить?

–  Андрей?

Мария Варламовна опешила. Сразу в памяти всплыли белые от бешенства глаза майора, дергающиеся губы, выплюнувшие ей в лицо слово… сука! А что, если Руслан прав?

–  Он не мог… - пробормотала Симанская.
– Все-таки - офицер, мы в юности дружили… роман у нас был. Нежный, как дыхание весны. Чернышев не мог!

–  Ты не знаешь, что с мужчинами делает ревность, - возразил Руслан.

Повисло тяжелое молчание. Мария Варламовна плакала, а Талеев обдумывал следующий вопрос.

–  Маша, - серьезно сказал он, глядя в ее красные от слез, опухшие глаза.
– Мой ум ученого привык тщательно анализировать ситуацию. Сначала я принял происшедшее за обыкновенную хулиганскую выходку. Но чем больше я думаю, тем меньше мне нравится это странное ограбление. Я уверен - не все так просто. Пугаться не следует, но… Подумай, на какую тайну намекал Вершинин?

–  Когда?

–  На вечеринке. Помнишь, он говорил о сфинксе, о загадке, которую якобы разгадал?

–  Да он пустое болтал!
– отвела глаза Мария Варламовна.
– Пьяный, ревнивый мальчишка… нес сущую чепуху. При чем здесь Вершинин? Думаешь, он мог залезть в дом? Зачем?

–  Маша, - повторил Руслан.
– Я люблю тебя. Признаюсь, не ожидал от себя такого. Надеюсь, и ты испытываешь ко мне теплые чувства. Мы не должны ничего скрывать друг от друга. Как я смогу тебе помочь, если ты неискренна со мной? Сегодня кто-то проник в твой дом, а что будет завтра? Я хочу знать, какая опасность тебе угрожает.