Третье рождение Феникса

Руслан Талеев оказался в ее сетях так стремительно, что не успел ничего толком сообразить. Мария Варламовна, подстегиваемая матерью, начала задумываться, а не остановить ли ей свой выбор на приезжем из Санкт-Петербурга. Руслан был хорош собой, умен, достиг определенного положения в обществе, в нем пробивался наружу сглаженный воспитанием жгучий восточный темперамент. Чем плохая партия для тридцатилетней провинциалки? Так рассуждала Татьяна Савельевна, и у дочери не хватало аргументов для возражений.

–  Зачем я рассказала ему ту глупую историю?
– корила себя Машенька.
– Это кража выбила меня из колеи и заставила совершить очевидную нелепость. Руслан, вероятно, принял меня за ненормальную.

Господин Талеев в ту ужасную ночь внимательно выслушал Марию Варламовну. По его лицу пробегали неясные тени.

–  Ну, и каково твое мнение?
– окончив рассказ, поинтересовалась она.
– Сущий бред, не так ли? Скорее всего отец это выдумал, желая развлечь меня.

Руслан в замешательстве развел руками. Он явно был поражен услышанным.

–  Я ожидал другого, - признался ученый.
– Наверное, ты что-то скрываешь, Маша. Твой рассказ не объясняет, почему некто вломился в ваш дом и перевернул все вверх дном. Что здесь искали?

–  Не знаю… Я действительно ничего больше не знаю! Эту… сказку отец рассказывал мне, когда я была маленькой девочкой. Он придумывал много диковинных историй. Я слушала его, открыв рот… и не хотела засыпать без очередной волшебной сказки, веселой или страшной. Отец никогда не повторялся. Но именно эту историю он рассказывал несколько раз… вот я и запомнила. Я же тебе говорила, что мои глубоко личные тайны не имеют никакого отношения к тому, что случилось.

Руслан подавленно молчал. День он ходил, как в воду опущенный, а на второй заявил:

–  Мне надо срочно съездить в Питер. Мой научный руководитель вызывает меня. Приближается защита… я должен уладить кое-какие вопросы.

–  Ты уедешь?
– огорчилась Маша.
– Оставишь меня одну после… всего, что произошло?

–  На несколько дней!
– взмолился Талеев.
– Я буду звонить тебе.

Она не стала возражать. Пусть едет, раз ему надо. У нее будет время подумать… о прошлом и о будущем. Обо всем, что имело место после вечеринки у Зориной.

Мария Варламовна не обманывала себя - Руслана она не любит. Если их брак состоится, то по расчету. По крайней мере, она сможет переехать в большой город. Руслан говорил, у него двухкомнатная квартира на Литейном.

–  Между вами что-то было?
– спросила Татьяна Савельевна, когда прошло три дня после отъезда Талеева.

–  Нет, мама, - чистосердечно призналась Машенька.
– Надо же соблюсти этикет. Невеста не должна прыгать в постель жениха до свадьбы. Это дурной тон.

Ее глаза смеялись. Татьяна Савельевна обиженно поджала губы.

–  Раньше ты не больно-то заботилась о правилах хорошего тона, - с сердцем сказала она.
– Посмотри на себя. Какая бы ты ни была, а годы берут свое! В сорок лет замуж выходить сложнее, чем в тридцать.

–  Конечно, мама, - охотно согласилась Мария Варламовна.

Симанская-старшая замолчала. Она переставала понимать свою дочь. Что же, она собирается всю жизнь в Кострове просидеть, да еще в девках?!

Руслан позвонил из Питера только один раз, сказал, что занимается подготовкой к защите, просил не беспокоиться и ждать. Татьяна Савельевна ему не поверила. В ее душе разрастались, подобно черному облаку, нехорошие предчувствия.

Глава 13

Москва

–  Кому ты звонишь?
– спросила Ева.

Она только что поставила вариться пельмени - не покупные, а домашние, и подошла к Славке для решительного разговора.

–  Одному парню, - ответил Смирнов.
– Редактору журнала «Эхо». Он гриппом заболел, лежит дома, а мне позарез нужно кое-что у него узнать.

–  Так ты не поедешь со мной в Братеево к Римме Лудкиной?

–  Это насчет кровавого пятна?
– улыбнулся сыщик.
– Не сегодня. У меня весь день расписан по минутам.

–  Послушай… ты же обещал!
– разозлилась Ева.
– Я предупредила женщин, они ждут.

–  Алло!
– громко произнес в трубку Всеслав, делая Еве жест подождать.
– Евгений Шаповал? Мне дала ваш телефон госпожа Ступина. Я по поводу статьи Панкрата Раздольного…

Пока они беседовали, Ева размышляла, как бы привлечь внимание Славки к ее клиентке. Он считает историю с пятном вздором… и не желает понапрасну тратить время.

–  Это очень серьезно, - сказала она, когда Смирнов положил трубку.
– Я чувствую!

–  Ева, может быть, твои дамы по пьяни пролили на ковер кетчуп или томатный сок?
– с видом мученика вздохнул он.
– А потом забыли? Ты ручаешься за них?

–  За Римму могу поручиться, что она в здравом уме и не похожа на алкоголичку, которая утром не помнит, с кем пила. Ее подругу Людмилу я не видела - во время наших занятий она отсыпается в другой комнате.

–  Вот, пожалуйста!
– обрадовался Всеслав.
– Ты даже не знаешь, с кем имеешь дело. А вдруг эта Людмила - ненормальная? Или наркоманка? Может, она сама все подстроила, чтобы выжить Римму и привести в квартиру хахаля.

–  Зачем? Лудкина и так уезжает в Испанию: язык чуть подучит, и прощай, Москва. Она уже документы оформляет.

–  Ева!
– взмолился сыщик.
– У меня сегодня дел невпроворот, клянусь. Съезди, поговори с ними сама! Ты прекрасно умеешь это делать.

–  Я и так еду, у нас с Риммой урок. Но…

Всеслав обнял ее и осыпал поцелуями.

–  Дорогая, я же не отказываюсь, - жалобно шептал он.
– Выручи меня! Вечером расскажешь, что к чему.

–  А о чем мне их спрашивать?

Шипение, запахи лаврового листа и перца возвестили о том, что вода, в которой варились пельмени, сбежала на плиту.

–  Я все вымою!
– успокоил Еву Смирнов.
– Не расстраивайся! Вечером приду и наведу в кухне идеальный порядок!

–  Идем завтракать, - вздохнула она.
– Ты неисправим.

В Братеево Ева поехала одна. В метро она собиралась с мыслями. Поезд, грохоча, несся темными туннелями, за окнами вагона мелькали огни.

Ева глубоко вздохнула, выходя из подземки. С улицы свежо пахнуло холодом, в лицо полетел мелкий снежок. Она не успела замерзнуть, добираясь до квартиры Риммы Лудкиной. Та уже ждала, изнывая от волнения.