Третье желание - Сценарий
Шрифт:
Под мостом, естественно, был полный мрак. Дикий присел на бетонный барьер, отгородивший проезжую часть от тротуара, и задумался.
Она появилась неожиданно - то есть, без стука каблуков. А просто по ту сторону улицы зазвенело. Дикий подскочил - человек таких звуков издавать не должен! .. И не может! .. Но голос, как Дик правильно догадался, экспериментировал с мостом. Звенел всего-навсего колокольчик, из тех сувенирных псевдовалдайских, что всякий гость Питера по дешевке может набрать в ларьках у Петропавловской крепости.
Мужчина - тот самый, с пуговицами, - которого Дикий почему-то
Дикий бесшумно сполз с барьера и присел на корточки. Незримый голос пробовал подражать колокольчику, откровенно при этом валяя дурака. А потом-таки запел!
Это было что-то, неизвестное Дикому, предположительно - на итальянском языке, такое, что бетонные опоры моста - и те прониклись возвышенным волнением, благородной страстью - всем, что било через край и в мелодии, и в том, как ее ласкал голос...
– Ну, заяц, погоди...
– прошептал Дикий.
Он гусиным шагом подкрался поближе и стал ждать помощника.
Помощи Дикий ждал от первой же машины, которая с обычной для пустынных ночных улиц скоростью пронесется под мостом. И вот вдали послышался необходимый шум. Стоило двум фарам подлететь поближе, Дикий замер на низком старте и потом, в кильватере у иномарки, перебежал улицу и вжался в арку. Теперь он был на одной стороне с голосом.
Голос или отвернулся от пронзительных фар, или они его настолько ослепили, что пролетевший во мраке силуэт остался незамеченным. Подождав немного - или переведя дыхание, кто его знает...
– голос запел снова, перемещаясь и отыскивая акустически активные точки под сводом.
В какую-то секунду показалось, что найдена даже чересчур активная точка и мост сейчас рухнет на головы исполнительнице и слушателю. Дикий решил не дожидаться этого кошмара, а включил увесистый фонарь, приобретенный заранее на базаре. Фонарь этот был мало чем послабее автомобильной фары.
И увидел Дикий девушку такой красоты, что...
... тонкая фигура в обтягивающем бирюзовом платье, низко вырезанном, и золотые, от природы вьющиеся волосы, и ноги, безупречные до изумления, и тонкое лицо с приоткрытым от удивления ртом, и распахнутые глазищи...
... такой красоты, что рука разжалась и фонарь грохнулся на асфальт!
– Ох!
– громко сказал Дикий.
– Дурак же вы, батенька!
– отвечал насмешливый мужской голос.
Девушка бесшумно шла к нему, подошла, ввергла в адское пламя ароматом, нагнулась, подобрала все еще горящий фонарь - и шваркнула его о стенку!
– Во-о! ..
– только и мог вымолвить Дикий.
Голос запел по-итальянски, запел совсем близко, как если бы Дикий растаял и более не существовал. Голос пролетел мимо Дикого и понесся в темноту, разражаясь торжествующими трелями.
Дикий проводил его шалым взглядом.
* * *
Кабинет администратора ДК Эдика всякое повидал. И львиный рык хозяина был тут явлением обычным.
– Ты?! .
– нависая над столом, изумился Эдик.
– Ты?!? Ну! .. Ща! ...
– Прости дурака!
– заорал с порога Дикий.
– Ты не дурак, ты хуже! Ты кретин! И я кретин! Нашел кого слушать! Кого еще привезешь? Каких еще звезд шоу-бизнеса?
Аллочку Борисовну? Филю Киркорова? Говори, не стесняйся!– Ну, лопухнулся!
– Дикий старался орать не тише Эдика.
– Ты знаешь, в каком мы минусе? Ты, сука, всю жизнь не рассчитаешься! Продюсер! Козел ты, а не продюсер! Выметайся! И забудь мой телефон! Привез! Осчастливил! А мне - расхлебывать!
Эдик неожиданно замолчал и уставился на телефон. Ровно через полсекунды раздался звонок. Эдик схватил трубку.
– На проводе! Какой Дом культуры? Что? Это баня! Прачечная!
Он одновременно грохнул трубку и шлепнулся на стул. Дикий же совершенно неожиданно сел на пол.
– Не уйду, пока не выслушаешь, - заявил он.
– Значит, тебя отсюда выметут метлой, - почти по-человечески ответил Эдик.
– Нет, ты мне скажи - кто тебя надоумил везти сюда эту старую обезьяну? Что ты в ней нашел, кроме алкоголя и матерщины?
– Ее тинэйджеры любят.
– Нашли кого любить...
И Эдик замолчал. Судя по физиономии - навеки.
Дикий подполз поближе к столу.
– Прости дурака...
– Кретина...
– Кретина! Слушай, со мной тут такое было...
– Убирайся, пока я тебя не зашиб.
– Ты все-таки выслушай. Меня ночью занесло аж в Барсуковку. И там, под железнодорожным мостом, одна девчонка пела как я не знаю кто!
– Девчонка под мостом пела?
– переспросил изумленный Эдик.
– Я сам думал, что допился!
– воскликнул Дикий.
– Оказалось - нет! Ее там уже заметили. Она по ночам бродит и поет. Как привидение! Спроси у Кольки Арсеньева, у него в Барсуковке дед с бабкой живут. А глотка - это как Монсеррат Кабалье по меньшей мере!
– Монсеррат Кабалье под железнодорожным мостом?
– Эдька, я ее видел! Я сперва подумал - если тетка с такой глоткой еще не прославилась на всю Европу, значит, рожа страшная! Или конечностей не хватает! Или совсем дебильная! Эдька, я ее видел, я нарочно фонарь брал!
– Ну и как?
– Как-как! Я опупел! Все эти Николи Кидманы и Шероны Стоуны просто отдыхают. Я сперва подумал - какая-то знаменитость приехала к нам
отдохнуть. Если она так просто ночью шатается и песни поет, значит, где-то рядом охрана...
И Дикий замолчал. Не просто так - а в углу Эдикова кабинета увидел пятно мрака и в нем мужчину с пуговицами. Мужчина погрозил пальцем.
Эдик, понятное дело, мужчины не увидел.
– Ну и что?
– спросил он.
– К чему ты клонишь?
– Эдик, как ты думаешь - кто это?
– Так, - ответил Эдик.
– С меня хватит Джоанны! Если ты сейчас попытаешься мне продать привидение из-под железнодорожного моста, я тебя просто убью. И суд меня оправдает! Брысь! Я кому сказал?! Брысь!!!
* * *
– Администраторы концертных залов, где собирается обдолбанная шпана, не обязаны знать про оперные меццо-сопрано, - убежденно сказал Колька. Они с Диким сидели в открытом кафе за неизменным пивом.
– И подумай своей дурной башкой - кому в нашем затраханном городе можно продать меццо-сопрано? И еще подумай. Ты же не в состоянии продать пачку сигарет на автобусной остановке! Куда ты лезешь? Нет, ты скажи - куда ты лезешь?!