Третий берег Стикса (трилогия)

— Ничего, пару минут на каждый он всё-таки потратит. Пока не убедится, что его не ждут внутри…

— Может, оставить здесь кого-нибудь? — предложил Льюис, глядя исподлобья на автомат в руках у Роберта Уокера.

— Зачем? — удивился Волков, вертя дверную ручку. — Ага, дамы заперлись. Вы хотите задержать его здесь, Льюис? Не настрелялись ещё? Давайте попробуем обойтись без трупов, мне с ним поговорить нужно. Джоан тоже наверняка захочет.

— Но она же с ним незнакома! — возразил Уокер, неуклюже забрасывая автомат за спину.

— Вы думаете? — усмехнулся Александр. — Сейчас посмотрим, кто с кем знаком. Посторонись, Иришка.

— Там кричат… — шепнула, отодвигаясь в сторону, мисс Уокер и указала пальцем на дверь весьма внушительного вида. Прислушиваться Волков не стал, отошёл на полшага назад, поднял ногу, сказал «Ха!» и двинул каблуком чуть выше дверной ручки. Что-то визгливо треснуло, матовая поверхность лопнула, ощерившись корявыми осколками пластика, подалась, лениво повернувшись на петлях, и необходимость напрягать слух отпала.

— …жил со мной. Жил, понимаешь?! — кричали в большой совершенно круглой комнате, однако мисс Уокер не сразу узнала голос, искажённый эхом. Сначала увидела Марту в самом центре комнаты, потом сообразила — кричит именно она, поскольку в комнате не было кроме неё ни души.

— Жил, — повторила она с отчаянием в голосе, — а не подыхал медленно, как с тобой! Не любил, ну и что же… Ведь жил.

— Жил, — подтвердил устало женский голос, прозвучавший ниоткуда. — Во лжи. Значит, и раньше лгал.

На этот голос отозвалось нечто, спавшее в самых глубинах души Ирис Уокер, словно задрожали струны, тронутые нечаянно. Прежде чем сознание подсказало: «Это и есть Джоан», — девушка крикнула: «Мама!» — и бросилась в центр круглого пустого помещения.

— Эйри?! — удивился неживой голос. — Зачем ты здесь? Я же просила Роберта…

Даже самый нечувствительный к интонациям толстокожий субъект, страдающий в придачу тугоухостью, и то заметил бы, что электронный голос дрогнул, произнося имя Роберта Уокера.

— Чтобы узнать правду! — не узнавая себя, заявила Ирис, испытывая при этом острое желание толкнуть как следует Мартышку. Что она, в самом деле, торчит в центре комнаты нагло, так, будто имеет на это право.

— В последнее время все почему-то стремятся попасть сюда, чтобы рассказать мне правду, а не узнать, — проговорила Джоан печально. Услышав это, Ирис глянула на Марту с нескрываемой ненавистью, но глаза цвета легированной стали ответили ей холодно и спокойно. «Саша говорил, что она фрилэндер! — припомнила Ирис. — Что мы здесь о любви, о правде? Со шпионкой и заведомой лгуньей».

— Как ты выросла, Эйри… — задумчиво проговорила Джоан.

— Ты можешь меня видеть? — оглядываясь, спросила Ирис.

— Я могу видеть всех, кто сюда приходит, и не только их. Много могу видеть, даже слишком. Гораздо больше, чем успеваю понять и запомнить. Очень сложно выбрать главное, — ответила Планетарная Машина. — Вот, не заметила, как выросла моя дочь.

— Так выросла, что успела даже выскочить замуж, — саркастически заметила Марта. — Если только не врёт, как все Уокеры. Не смотри на меня так, девочка, кое в чём ты солгала точно. Тот, кого ты представила, как твоего мужа, не фрилэндер, это я точно знаю.

— Иришка, не горячись, — поспешил Волков остановить свою «жену», собиравшуюся перейти от уничтожающих взглядов к делу. — Мы сейчас во всём разберёмся спокойно и расставим точки над всеми заслужившими их буквами. Ирис вовсе не называла меня фрилэндером, это сделал за неё господин Льюис, но он и не думал никого обманывать, правильнее сказать — обманулся. Не мог представить себе ничего страшнее нападения фрилэндеров, почему и увидел во мне того, кем я никогда не был. Клиффорд вообще много ошибок наделал. По роду службы и здесь, и в Сан-Франциско общался большей частью с мужчинами, женщин воспринимал как некое бесплатное к ним приложение, в женской психологии разбирался поэтому, как конь в дифференциальной геометрии.

Льюис, топтавшийся у двери неуверенно, хотел подойти ближе, но передумал. И вслух не сказал ничего.

— Да, Льюис, — обратился к нему Александр, — вам просто не повезло. Джоан — женщина, шпион фрилэндеров тоже оказался женщиной. Как результат — барьер отключен, «Грави-айленд» лежит на воде, эскадра фрилэндеров на подходе. Правда, Марта?

— Я не имею к этому никакого отношения, молодой человек, — высокомерно молвила изобличённая шпионка.

— Кто же сообщил фрилэндерам, что барьера нет, сразу же после аварии? — быстро спросил, глядя на неё в упор Волков. — Кроме Льюиса, Уокера, Леви и вас у входа в аппаратную…

— Был ещё Майкл, — напомнил Клиффорд.

— О нём мы поговорим позже, — усмехнулся Волков, косясь на Марту. Ирис могла поклясться, что, услышав о Майкле, та едва удержала усмешку. Глянула на Сашу (понял ли он?), но тот продолжил как ни в чём не бывало:

— Так вот, Марта, каждый из четверых, кто был там сразу после аварии, не любил фрилэндеров и боялся их, вы — нет. Почему?

— Теперь незачем скрывать, — насмешливо ответила Марта. — Да, я работала на фрилэндеров, и очень успешно, все десять лет, пока жила здесь. Но вы ошибаетесь, считая, что авария — моих рук дело. Я в аппаратной впервые, и вовсе не затем, чтобы, как бедняга Клиффорд, отхватить свои десять процентов подмоченных акций. Я собиралась растолковать Планетарной Машине, что фрилэндеры — такие же граждане Земли, как и её драгоценные баблеры, но не получилось. Поцапались из-за её муженька.

— Она говорит правду, — подтвердила Джоан.

— Я знаю, — неожиданно легко сдал позиции Волков, бросив на Марту ехидный взгляд. — Вы, мисс Кларк, были у меня под подозрением давно, как раз из-за этого словечка — «баблеры». Ирис вспомнила, что впервые слышала его именно от вас. После вы сами сказали, что не любите, когда Сан-Франциско называют Фриско [6] . Понимаете, о чем я?

— Ну и что же? — огрызнулась мисс Кларк. — К чёрту слэнг, из-за одних словечек вы не пришьёте мне эту аварию. Говорю же, что в аппаратной я впервые. Что на это скажете, мистер всезнайка?

6

Вероятно, и в 2086 году представителям коренного населения Сан-Франциско не нравится, когда приезжие сокращают название их города до маловразумительной клички Фриско.

— Скажу, что настоящий инициатор аварии прекрасно понимал женщин, — широко улыбнулся Волков, — и поэтому преуспел. Вы со мной согласны, Джоан?

— Не знаю, должна ли я отвечать вам, — ответила с расстановкой Планетарная Машина. — Если я правильно поняла ваш намёк, вы считаете, что я в сговоре с этим человеком. Мои взаимоотношения с ним — моё личное дело, а не семейное. Независимо от того, действительно ли вы муж моей дочери…

— Мама… — перебила её Ирис, чувствуя, что краснеет.