Третий берег Стикса (трилогия)

— Арина! — позвал Волков.

— Да, Саша, здравствуйте.

— Это вы здесь разговаривали?

— Нет. Иронька не велела.

«Иронька… — отдалось в ушах, кровь бросилась в голову, дышать трудно, — Иронька».

— Да я и сама не люблю разговаривать, когда нет у меня собеседника. Хорошо, что вы зашли, приятно. Мне вообще нравится принимать гостей.

— Мне тоже очень приятно, — пробормотал машинально Волков, думая о другом: «Это жестоко — делать мне такой подарок. Знала ли она, что мне будет так…»

— Приятно будет поболтать с вами изредка, Саша. Когда я узнала, что вы научили Ироньку говорить по-русски…

«…и когда я разбудил её стихами, когда она глянула на меня из своего сна, разве не понял я тогда же, что всё пропало и нет мне пощады?»

— …я была счастлива. Мне нравится говорить по-русски. Это же так естественно, вы понимаете? Всё-таки я получила от Арины многое, в придачу и эту любовь…

«…любовь… Она права. Я люблю Ирис Уокер».

— …к русскому языку. Вы же будете навещать меня иногда?

— Конечно, Арина, — не раздумывая, ответил Волков, три минуты назад поклявшийся себе самому немедленно отправить бабл, принадлежащий мисс Уокер, обратно на Землю. Чтобы избавиться от боли. Сразу же, оказавшись в рубке «Улисса», открыть грузовой отсек и скомандовать Тому…

— Боюсь, буду даже слишком часто навещать вас, — проговорил он с горечью в голосе, — обязательно скажите, если это станет вам в тягость. Вы не можете представить себе, как давит одиночество, когда изо дня в день видишь одни только серые стены, ставшие ненавистными, ненавистные спасительные стены, единственная защита от чёрной пустоты. Вы не будете против, если я приглашу вас в рубку «Улисса»? Это несложно, нужно только…

Послышался шорох сзади.

Волков обернулся резко. Нет, почудилось. Зеркальная стенка шкафа, и в ней — он сам, капитан исследовательского судна «Улисс» Александр Волков, затравленно озирающийся. «К чёрту! Хватит ныть!» — обозлился он на себя самого, а отражение в зеркале выпрямилось и сунуло руки в карманы.

— Ну что вы, — мягко проговорила Арина, — что ж тут тягостного? В рубке у вас, должно быть, забавно. А одиночество… Знаете, Саша, мне иногда кажется, что у меня опять есть руки и ноги, что я могу выйти из этой комнаты. Это как сон. Потом это проходит, я вспоминаю, что не Арина я, а всего лишь электронная камеристка, приставленная когда-то к неразумной девчушке, моей собственной правнучке. В общем, я прекрасно понимаю, что такое одиночество, Саша. С удовольствием загляну к вам в рубку. Когда вы будете готовы меня там принять?

— Сразу же, как только уложу пузырёк в грузовой отсек старины «Улисса», а самого его уложу на курс, — пообещал Волков. — А это что за лестница?

— Та, на которую вы смотрите? Это вход на нижнюю обзорную площадку.

— Да? Интересно, — проговорил капитан, спускаясь. Круглый диван, прозрачный пол. «Смешная комнатушка. И ничто в ней не напоминает о… Нет! Хватит!»

И Волков стал смотреть на синюю, подёрнутую молочно-белой плёнкой облаков чашу, оставшуюся внизу, уже безучастно. Нет смысла жалеть о сбежавшем молоке.

Казалось, там внизу идёт дождь. Блестящие росчерки, сходящиеся в одну точку, как струи дождя… Какой может быть дождь в ионосфере?

— Что за притча? — проворчал Волков, тараща глаза на странное метеорологическое явление.

— Не понял вопрос, — отозвался исполнительный навигатор.

Волков звучно хлопнул себя по лбу и сказал раздражённо:

— Да я уже сам всё понял. Это возвращаются баблы. Не так-то мало и уцелело их, оказывается. Урсуле будет чем заняться, и не только ей. Ну, что ж… Меня это больше не касается. Всё, что мог, я уже для них сделал. И хватит. Кончено. У нас есть дела на Марсе. Правда, Том?

— Конечным пунктом в последнем вашем приказе обозначено судно «Улисс», — напомнил добросовестный навигатор. — Если вы считаете нужным изменить маршрут, дайте мне знать заблаговременно, я должен отправить запрос Планетарной Машине…

— Ты неисправим, — вздохнул Волков. — Не хватает ещё, чтобы после очередной перезагрузки забыл о выданной мне доверенности на управление.

— Старая доверенность потеряла силу с момента передачи прав собственности на корабль, — оповестил капитана любивший порядок во всём навигатор, — новый владелец доверенностей на управление не выдавал.

— Что?! — зарычал Волков. — Какой ещё новый владелец?

— Вы, — коротко ответил навигатор.

— А-а… — обескураженно протянул Александр. «Иришка уже успела… Но как? Впрочем, какая теперь разница, если я всё равно решил оставить кораблик себе. Он может пригодиться на Марсе, если меня действительно начнут травить «осами». Кстати, недурно было бы глянуть почту».

С этими мыслями он покинул нижнюю палубу кораблика, ставшего его собственностью «де-юре», и отправился на верхнюю палубу, к монитору, не обращая больше внимания на шорохи и запахи. Поднявшись поспешно и разбудив монитор, Волков удостоверился — не зря его потянуло проверить почту. Письмо от Владимира Борисовича.

Выдержка из служебной и личной корреспонденции командира исследовательского судна «Улисс», порт приписки — Аркадия, Марс.

Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.

Срочно. Конфиденциально.

Улиссу

от Лаэрта.

Тема: Скитания Улисса.

Сынок!

Весть о падении Трои достигла моих ушей. Ты победил, но война не окончена. На Итаке найдётся немало желающих судить победителя, очень скоро ты сможешь убедиться в этом сам. Путь домой заказан тебе, сынок, боюсь, что надолго. Время выступить открыто не настало ещё, удел Улисса — скитаться меж островов и там найти поддержку. Сгораю от любопытства: что сталось с Еленой?

Антиклея тоскует, тоска гибельна для неё, что передать ей, сынок?

Лаэрт.

Подумав с полминуты, Волков тряхнул головой и надиктовал ответное письмо, произнося слова так, будто вбивал гвозди.

Личный канал грависвязи № XXX–XXXXX.

Срочно. Конфиденциально.

Лаэрту

от Улисса.

Тема: Скитания Улисса.

Старик!

Победа моя далась такой ценой, что впору вспомнить имя одного эпирского царька. Но есть в создавшемся положении и приятная сторона: я так зол на некоторых почтенных граждан Итаки, что их желание судить победителя вряд ли сможет меня удержать. Я знаю кое-что и намерен обратить это знание в оружие против них. «Улиссу» не придётся скитаться слишком долго.

Мне больно говорить о Елене. Парису — парисово, Елена не пожелала стать Пенелопой. Встретимся на Итаке, если ты не решишься отправиться к островам.

Успокой Антиклею, старик. Я напишу ей.

Улисс.

Он собирался тут же надиктовать ещё одно письмо — успокоить мать, но глянул случайно на верхний обзорный экран и подумал: «Ну, вот и всё. «Улисс» близко. Нужно открыть грузовой отсек, пока Тому не пришло в голову дружески боднуть старого знакомого. Маме напишу из рубки».

Отдав нужные команды, капитан «Улисса» внимательно проследил за раскрытием створок, отметив мимоходом, что назрело очередное ТО гидравлики, постоял бесцельно у погасшего экрана, потом спохватился — давление! Снова вошёл в консоль и проверил — всё в порядке, грузовой отсек завоздушен, можно выходить. Но покидать бабл не хотелось. Обшарив без всякой нужды карманы комбинезона, Волков обнаружил, что потерял где-то отвёртку, махнул рукой легкомысленно — чего-чего, а этого добра на «Улиссе» хватает, — спустился в гостиную, скользнул рассеянным взглядом по плодам деятельности неизвестного дизайнера — стеклянным вставкам в деревянном обрамлении. «Книга какая-то под стеклом. Зачем она здесь? Иришка ведь раньше читать не умела. Название знакомое, где-то я уже видел… Прихватить? Поставлю в стеллаж, может, почитаю когда-нибудь на досуге», — решил Саша, вытащил книгу, не без труда разобравшись в том, как открывается декоративная дверца витрины, и побрёл, едва переставляя ноги, в прихожую. На ходу строил планы: «Первым делом — письмо маме. Нет, сначала уложу корабль на курс, потом письмо. И ещё я хотел… Что за сквозняк тут? Или кажется? Свистнуло что-то. Люк?»