Третий должен уйти

— Миша меня подставил? — с интересом взглянул на меня Нефедов.

— Этого человека нужно найти.

— Как? Серафима ничего про него не знает…

— Можно составить фоторобот.

— Она не сможет. Она этого подонка плохо помнит.

— Как это, плохо помнит?

— Это гипноз, капитан. Сильный гипноз. Серафима сама не ведала, что творила… Это гипноз. Есть такие люди, которые им владеют в совершенстве. — Нефедов смотрел на меня, но, похоже, уговаривал самого себя. Уж очень ему хотелось верить, что Серафима стала невинной жертвой сильных мира сего.

— И такое бывает, — подыграл я.

— Я долго думал, капитан… Дело в том, что Серафима не могла предать меня по собственной воле. Тут должна быть какая-то дьявольская сила…

— Но этого дьявола нужно найти.

— Обязательно.

— Кто бы это мог быть?

— Возможно, кто-то пытается захватить мой бизнес. Через жену… Если так, то я могу предсказать дальнейшее развитие событий. Меня закроют за убийство, а этот чертов Миша снова подъедет к Серафиме. И снова попытается взять ее на гипноз…

Не верил я в гипноз, но все-таки принял эту версию — из уважения к Нефедову.

— Надо этому помешать. Взять дом под охрану, Серафиму никуда не отпускать. У вас есть служба безопасности…

— Есть. — Нефедов кивнул в сторону ворот, которые плавно отъезжали в сторону.

Ворота открылись, и во двор въехал черный «Гелендваген». Машина остановилась неподалеку от беседки, из нее стали выходить крепкие мужчины в черных костюмах.

Я с тревогой наблюдал за процессом. Уж не собирался ли Нефедов отгородиться от меня охраной и под этим прикрытием исчезнуть в неизвестном направлении? А я даже в отдел не позвонил.

Охранники направились к Нефедову, но тот махнул рукой, отсылая их обратно к машине.

— И что все это значит?

— Все правильно ты сказал, капитан, охрану дома нужно усилить. А у меня, я так понимаю, будет казенная охрана, — невесело усмехнулся он.

— Вас подозревают в убийстве. На ноже, которым был убит Чайков, отпечатки ваших пальцев.

— Кто бы сомневался… Но ты же веришь, что я не убивал? — Нефедов с надеждой посмотрел на меня.

— Верю. Но не знаю, кто вас подставил… Где ваш начальник безопасности?

— Исчез. Как сквозь землю провалился.

— Или он стал жертвой заговора против вас, Вадим Борисович, или он сам во главе угла. Возможно, Серафимой занимался его человек… Или он сам.

— Если он во главе, то дело дрянь. Он знает схемы, знает, как вывести компанию из-под моего контроля. Это очень сложно, но если известны ключевые точки, то все возможно… Знаешь, Севастьян, нельзя мне сейчас в тюрьму! — Нефедов посмотрел на меня с надеждой, а голос прозвучал решительно.

Я почувствовал себя дураком, который упустил прекрасную возможность задержать беглого подозреваемого. Надо было всего лишь позвонить в отдел. Высморкаться и позвонить, а я сопли развел…

— Я сам во всем разберусь.

— А если нет? — Нефедов с сомнением глянул на мою загипсованную ногу.

— Я постараюсь.

— Все сложно. Все очень сложно. Тут и Курдов может крутить, и Полубояров… Ты не спешишь?

— Я не на службе.

— И я не спешу, — усмехнулся Нефедов. — Сесть я всегда успею… Чай, кофе или чего покрепче?

— Можно и покрепче. Только чуть-чуть.

— Может, в дом?

Я отказываться не стал. Уж очень хотелось мне посмотреть, как устроен этот дворец изнутри…

…Запретная страсть, она как смерч, ее не ждешь, и даже боишься, пытаешься спрятаться, но все бесполезно. Сколько я пытался отказать себе в удовольствии спать с Лизой, но стоило ей позвонить, и я мчался на улицу Буденного.

И сегодня она позвонила. И снова меня закружило и понесло, с корнем вырвав из уютной семейной жизни. Я, конечно, вернусь обратно, но это будет потом, завтра, а сейчас мы с Лизой в полете, нас крутит и вертит. Крутое пике, дикий вой, вибрация, центробежные силы. И — остывающая тишина…

Еще чуть-чуть, и послышится шорох — это проснется совесть и начнет меня грызть. Но я знаю, как успокоить ее. Мы с Лизой редко встречаемся, даже реже, чем раз в месяц. Не так уже это и страшно для семейной жизни. Во всяком случае, я смогу себя в этом убедить. Наверное…

Но совесть еще не успела проснуться, как вдруг открылась входная дверь.

— Какого черта! — Лиза испуганно соскочила с кровати, смахнув с тумбочки халат.

Я тоже поднялся, схватил брюки, но только вставил ногу в одну штанину, как в комнату вошел высокий мужчина с благородной сединой. Немолодой он уже, но кожа еще не старая, морщины на лбу едва заметны. Холеный, лощеный, в дорогом костюме.

Я не был знаком с господином Полубояровым, но видел его фотографии в газетах. И по телевизору его иногда показывали. Друг семьи президента, нефтяной магнат, олигарх. И бизнес у него серьезный, и массмедиа на побегушках. Очень влиятельный человек — из особой касты людей, которые не воруют, а просто берут.

Он стоял в дверях, закрывая проход телохранителю, который, как я понял, рвался ко мне. Или обезвредить меня хотел, или шефа собою закрыть. Скорее, первое, но Полубояров мешал ему — и не понятно, то ли с каким-то умыслом он это делал, то ли без.

Оскар смотрел на Лизу со злостью рогоносца, она таращилась на него, запахивая халат.

— Ну, и что здесь такое?

Лиза справилась с халатом, завязала поясок и быстро обрела уверенность.

— А ты сам не понял? — ехидно усмехнулась она.

— Чего тебе не хватает? — с осуждением спросил он.

— А вот на вкусненькое потянуло! Задолбала твоя диета!

— Это вот вкусненькое? — свирепо посмотрел на меня Полубояров.

И посторонился, впуская в комнату своего телохранителя. А пес у него здоровый, натуральный волкодав. Достаточно было взглянуть на него, чтобы лишить себя шансов. И все-таки я приготовился дать отпор. Брюки я уже натянул, так что руки мои свободны.

Но телохранитель Полубоярова меня не тронул: его встревожил шум со стороны дверей. Послышались резкие злые голоса, кто-то кого-то ударил. Полубояров и понять ничего не успел, как его схватили за шею и приставили к горлу нож. А сделал это Курдов.

— Скажи своим уродам, чтобы свалили! — спокойно, без надрыва произнес Олег. — Тогда отпущу!

Бизнес у меня серьезный — шесть кирпичных заводов, комбинат железобетонных изделий, долевое участие в добывающих предприятиях, свой собственный автопарк. А еще больше долгов, которые рвали меня на части. Я и рад был бы сэкономить на охране, но Курдов фактически заставил меня обзавестись свитой. Он хотел, чтобы меня сопровождали два телохранителя, но я все-таки смог снизить планку до одного. Он согласился, но при этом смог добиться своего — удвоил численность личной охраны за счет себя. Правда, сопровождал меня не всегда. Занимаясь охраной объектов, много ездил — организовывал, проверял.