Третий должен уйти
Шрифт:
— А ты не в курсе?
— Ну, она говорила, что есть люди, которые мне помогли. Но про тебя конкретно ничего не сказала… «Дачку» от тебя в Сизо получал, это было…
— Как у тебя дела, Миша?
— Да как-то не очень… — Он отвел глаза, словно не желая, чтобы я увидел тоску в них.
— Что так?
— Говорила мне Лиза, в бизнес надо деньги вкладывать.
— Так в чем же дело?
— Да я пытался… Только как-то не очень… Все на «общак», все на «общак»… Надо было магазин свой открыть, сейчас бы горя не знал… Такой фарт мне пер, Вадик,
— Лето красное профукал…
— Тебе легко говорить, у тебя тут все в шоколаде… — Он обвел рукой мой кабинет.
— Не жалуюсь.
— Говорят, ты моих пацанов с локтевскими стравил.
— Кто говорит? — Я удивленно повел бровью. — Это Шильник говорил. Я не заставлял его на локтевских наезжать.
— Но ты подсунул ему локтевский завод.
— Это претензия или как? — недобро глянул я на Миху.
— Да какие претензии… Шильник — сволочь, и хорошо, что его завалили…
— А что плохо?
— Да все плохо, Вадим. Вернулся домой, а дома-то и нет. Отец умер, сестра квартиру приватизировала, мать у нее на птичьих правах. Мне и вовсе места нет…
— А жить как-то надо…
— В том-то и дело.
— А если в бандиты записаться?
— Какие сейчас бандиты? — хмыкнул Миха. — Шелупонь одна, собственной тени боятся… Да и не хочу я… А разве я бандитом был? Ты же меня в народные заступники записал. Леший бабки у тебя отбил, а я их вернул…
— И это я помню… Если тебе деньги нужны, ты скажи.
— Ну, деньги, конечно, нужны… — встрепенулся Миха.
— В принципе, пятьдесят штук я на тебя уже дал…
— Ну, может быть, — сник он.
— Но, может, этого мало? Полтора года нас не трогали. А это больше, чем пятьдесят штук… — вслух рассуждал я.
За эти полтора года мы смогли встать на ноги и окрепли так, что пятьдесят тысяч на Миху нас не подкосило. Зато те деньги, которые он отбил у Лешего, спасли завод в общем и меня в частности.
— Значит, магазин хочешь открыть?
— Магазин? — обнадеженно глянул на меня Миха.
— Мы тут открываем стройдвор, я выкуплю там долю — в твою пользу. Сорок пять процентов — твои, остальное — мое. Контроль остается за мной, и работать будет мой человек. А тебя назначу замом. Если будешь справляться, поставлю директором.
— Стройдвор? — От возбуждения Миха заерзал в кресле.
— Строительный магазин под открытым небом. Вернее, под навесом. Ну, и закрытые склады там есть. Цемент, железобетон, кирпич, блоки, лес, в общем, все, что нужно для строительства.
— И у меня там будет своя доля?
— Тысяч на сорок-пятьдесят, в «убитых енотах».
— В условных единицах?
— Значит, согласен?
— Ну, ты, Вадик! Ну, ты, в натуре! — От волнения Миха не находил слов.
— Добро у нас в дефиците. Добро надо помнить… — Я обращался к Михе, а уговаривал самого себя.
Не в моем это стиле — разбрасываться деньгами, а тут вдруг закрутил аттракцион невиданной щедрости. Скорее всего, я погорячился… В конце
концов, я выделил в свое время пятьдесят тысяч на Миху, и если они прошли мимо него, так это к Лизе, не ко мне…— Давно освободился? — спросил я.
— Ну, месяц уже…
— Лизу видел?
— Да нет. — Миха растянул губы, не разжимая челюстей.
— Она личность известная…
— Да я в курсе… — болезненно скривился он.
— Любишь ее?
Миха ничего не сказал, но тоскливо глянул на меня. Никуда не делась его любовь.
— Хочешь с ней встретиться?
— Зачем? Я ей не нужен.
— Она переживала за тебя, бегала тут, деньги собирала. Адвокатам платила.
— Платила. Только мне двенадцать лет дали… Она мне только первый год писала, потом все. С этим козлом связалась…
— Полубояров сейчас в Англии.
— И что?
— Ну, если бы встретил, отомстил? — Я внимательно смотрел на Миху.
Мне и самому интересно было знать ответ на этот вопрос, и Курдова очень интересовало отношение Михи к Полубоярову. А если точнее, то ко мне. Миха мог узнать, что и я спал с Лизой, мог отомстить и мне…
— Дело не в нем, дело в ней. Не было бы его, она бы нашла другого… Ей свою жизнь надо было устраивать… Да и какая баба стала бы ждать меня двенадцать лет?
Я кивнул. Такая баба, как Лиза, ждать не стала бы. А вот в Симе я не сомневался. Если бы меня на пожизненное закрыли, она все равно бы ждала…
— Найди бабу, которая будет ждать, — посоветовал я.
— А такие есть? — усмехнулся он.
— Есть, — ничуть в том не сомневаясь, ответил я.
— Ну, может быть…
— Ты еще не старый. Даже моложе меня.
— Ну да, ну да…
— Ты теперь добрым должен быть, у тебя теперь велосипед есть, — скорее всерьез, чем в шутку сказал я.
— Ну, за велосипед спасибо… А злость свою я там, за колючкой, оставил. Новую жизнь начать хочу…
— Добро пожаловать в новую жизнь!
Миха ушел, а я распорядился открыть счет на его имя и перевести туда деньги, чтобы на них выкупить долю в одном из тех стройдворов, сетью которых я опутывал ближнее и дальнее Подмосковье. Я не обеднею, а долг человеку отдам. Кто-то же должен сохранить Миху для общества.
В плане дресс-кода мужчине куда проще, чем женщине: в одном и том же костюме можно и в офисе заседать, и в ресторане ужинать. А у женщины деловой стиль отличается от вечернего. Впрочем, Лиза хорошо смотрелась в любой обертке.
Я помнил ее вечерний стиль в итальянском ресторане, полгода с тех пор прошло. А сегодня она предстала передо мной в образе бизнес-леди. Но и в деловом костюме она выглядела не менее соблазнительно, чем в вечернем платье с открытой спиной.
Она сама напросилась на встречу — сказала, что у нее ко мне важное дело. Скорее всего, Лиза лукавила, но я сделал вид, что поверил ей.
В кабинет она зашла, осветив его сиянием своей улыбки. Но это было холодное сияние яркой, но далекой звезды.