Третий глаз Шивы

Он попробовал растолкать Витька, но так и не смог привести его в сознание. Он только бормотал что-то и в ознобе стучал зубами. Стекольщик поднатужился и уложил его в коляску. Собрал наиболее важное барахло, а все ненужное закинул в озеро.

Мотоцикл завелся сразу. Подождав, пока прогреется двигатель, Стекольщик чуть повернул ручку газа и медленно выехал из кустов. Поехал он прямо через луг к лесу. Это был самый короткий путь, хотя и не слишком удобный. Машину сильно подбрасывало и трясло на бесчисленных кочках. Ехать приходилось на самой малой скорости. Зато потом, когда он добрался до сосняка и повел мотоцикл вдоль опушки, можно было даже передохнуть в пути. Он более свободно устроился в седле и уже не сжимал так оцепенело горячие резиновые ручки, поминутно ожидая броска. Ехать по сухому, перемешанному с прошлогодней хвоей песку было легко и безопасно.

Стекольщик не знал, хотя предвидеть такое мог вполне, что ему придется вскоре повернуть обратно. Чем дальше он ехал, тем труднее становилось дышать. Ветер медленно гнал густой плотный дым, просачивающийся из раскаленных торфяных недр. Все второе поле не только выгорело вширь до самой дамбы, но и вглубь – до сапропелиевой подстилки. По нему нельзя было ни пройти, ни проехать. Оголенная корка проваливалась и плыла под ногами, а чад стоял такой, что даже в противогазах там можно было находиться от силы десять минут. Пересечь эту исполинскую печь для обжига кокса можно было только вертолетом.

В поселке в это время готовились к наступлению на лесную полосу справа от насыпи. Она все еще горела и продолжала угрожать восстановленной на скорую руку дороге. Саперы и пожарные стянули к Новоозерному вполне достаточное для окончательной победы над лесным пожаром число машин. Не хватало только воды. Все резервы были уже израсходованы, а уровень Топического озера настолько понизился, что уже не хватало шлангов, чтобы дотянуть до уреза. Продвинуться же далее от берега по топкому дну не было никакой возможности. Ждали дрезину с трубами, чтобы проложить долговременный провод для забора воды. Благо в круглом, как блюдечко, глубоченном озере ее хватало.

Тайный груз, который Стекольщик с Витьком утопили на западном берегу, давно обнажился и лежал теперь далеко от уреза воды. Облепившая его корка грязи подсохла на солнце и отвердела. Издали скатка походила на почерневшее в воде бревно, каких оказалось много на илистом дне.

Ничьего внимания она, конечно, не привлекла…

Глава пятая. ВОЛНА II

Иран. VII век до н. э.

И пожелал царь царей Виштаспа увидеть черную кровь земли…

Перед самым рассветом выехал он из Балка, не взяв с собой ни советников, ни стражей. Только один чудотворец Спитама трусил за ним вслед на каурой кобылке.

– Куда мы поедем, азербайджанец? – спросил шахиншах, придержав коня.

– В пустыню, царь персов, – ответил Спитама, поравнявшись с Виштаспой. – Куда глаза глядят. Хочешь – налево, хочешь – направо.

– И всюду есть кровь земли?

– Всюду. Она скрытно течет по извилистым жилам недр, но я знаю, где ее сыскать.

Царский конь нетерпеливо заржал. В холодной предутренней синеве вороной казался почти невидимым. Только электрический огонь перебегал в его гриве, тихо потрескивая в сухом воздухе.

Виштаспа приподнялся на стременах и огляделся. Желтым металлом отливала хмурая полоса над холмами, поросшими чием. Растаяли звезды, и только волшебная предвестница рассвета еще льдисто посверкивала над щебнистой пустыней.

Вновь заржал вороной, и где-то далеко-далеко заливистым, гнусным плачем откликнулся шакал.

– Время дэвов, – поежился царь.

– Ты ошибаешься, – сурово возразил чудотворец. – Властитель света Ахуромазда уже летит над миром… Ты веришь в дэвов? – спросил он, помедлив.

– Разве они не были нашими богами?

– Забудь о том времени, шахиншах. – Спитама брезгливо поморщился. – Пусть презренные инды почитают в дэвах [9] богов. Для нас они – демоны, отвратительные порождения мрака зла, дети Ахроменью.

– Ты так учишь?

– Такова истина, шахиншах. Разве смерть не отделена от жизни, как день от ночи, как Туран от Ирана? [10]

– Что есть истина?

– Истина – это осознание своей задачи.

9

У индусов дэв – бог, у персов – демон.

10

На санскрите Иран называется «Арья-ним» – Страна Арьев.

– В чем же задача человека?

– Задача человека – разводить и беречь скот.

– И царя тоже?

– Разве цари – не люди?

– Ты проповедуешь опасные мысли.

– Разве боги – не цари?

– Твоя истина двояка.

– Всякая истина двояка, шахиншах. Разве свет и мрак могут существовать друг без друга? Благая Мысль, Благое Слово, Благое Дело – вот истина истин, великое триединство Мазды.

Они неторопливо ехали на утреннюю звезду, и щебень скрипел под копытами их коней.

– Не слишком ли жалкая задача для человека – заниматься только скотом? – Виштаспа с наслаждением вдыхал свежий, бодрящий ветерок. – Разве ты забыл, что главный удел мужчины – воевать?

– Мы – только звено в цепи жизни. – Спитама ласково потрепал свою кобылку по холке. – Ведь все началось с растений, которые Ахуромазда взрастил для скота.

– Для скота? – удивился царь. – Я думал, для людей.

– Нет, – односложно ответил пророк, а потом пояснил: – Скоту – орошенное бычьей уриной пастбище, для нуждающегося в пище человека – молоко. Таковы извечные установления пастушеской жизни, которых не должно нарушать… Я хочу сказать о двух духах в начале бытия, из которых светлый сказал злому: «Не согласуются у нас ни мысли, ни учение, ни воля, ни убеждения, ни слова, ни дела, ни наша вера, ни наши души" [11] . Оба изначальных духа явились, как пара близнецов, добрый и дурный, – в мысли, в слове, в деле. И когда они встретились, то установили: один – жизнь, а другой – разрушение жизни… Как ты думаешь, зачем разбойники – инды – угоняют у наших пастухов скот?

11

"Авеста», раздел «Ясна» (51,9) – VI век до н. э.

– Скот – это богатство, а грабители алчны.

– Твоими устами говорит душа Света, шахиншах. Но ответь мне: почему они алчны?

– Так уж, наверное, создали их боги. Разве нет, азербайджанец?

– Нет, шахиншах. Человек рождается свободным для выбора. Поэтому наши матери, прежде чем поднести младенца к груди, смазывают ему губы молоком травы хом. Так дитя приобщается к солнцу, чтобы в надлежащий день сделать правильный выбор. Дэвы в начале мироздания избрали тьму. С тех пор их поклонники стали злейшими врагами мирных скотоводов. Они поносят быков и самое Солнце, опустошают пастбища, ранят и убивают твоих людей. Нищету и разорение несут они дому, селению и стране. Вот почему бороться с ними надлежит силой оружия.

– Но в прошлый раз, помнится, ты говорил, что следует сложить оружие и прекратить военные набеги?

– Разве истина не двояка, о шахиншах? – лукаво улыбнулся Спитама. – Душа скота стенает и жалуется, что у нее нет сильного защитника. Она не хочет довольствоваться в качестве радетеля пророком, не имеющим другого оружия, кроме слова. Она хочет обрести могущественного покровителя, который поможет свету мечом. Тебе тоже придется сделать выбор, повелитель.

– Зачем?

– В будущей жизни каждого ждет воздаяние. Те, кто дружит с Ахуромаздой, окажутся в его царстве, поклонникам дэвов уготован мрак. Пройдя через испытания в красном огне, и те и другие разойдутся навеки.