Третий источник

Ему стало жарко, а точно в указанном месте запульсировала пресловутая чакра.

С полминуты они играли в гляделки, а Толяныч тем временем пытался все-таки изгнать непристойность из мыслей, или хоть не выпячивать ее так откровенно. Трусов не хватало катастрофически!

"А если..."

"Не надо!"

"А может..."

"Не стоит!!!" - Фантик, как всегда, стоял на страже их общей, а так же общественной нравственности, и небезуспешно.

Конечно Толяныч огрызнулся, по привычке помянув обнуление, но первый запал прошел, и он отвел-таки глаза, задержав их на мгновение на... Эх, жизнь!

А Лиза, словно прочитав его мысли, подрасстегнула парочку лишних пуговиц на рубашке, и отвернуться оказалось совсем не так просто, как тут ракообразным не позавидуешь - у них глаза выдвижные...

Похоже, на лице Толяныча можно было читать, точно на рекламном щите, поскольку улыбка ее стала несколько неопределенной, а от того - более заманчивой. Даже показалось, что зеленый кулон, который с таким эффектом она использовала во время своих магических манипуляций, запульсировал в такт подрунному пространству. Нет, это скорее всего просто игра солнечного света...

"Да она же со мной просто забавляется!!!
– осенился Фантик и предостерег скрипучем голосом Галины.
– Бойся Рыжих во всех видах!"

– Н-да-а...
– Промычал Толяныч, разминая сигарету и чувствуя, что искорка между ними все ж проскочила, а это уже нехорошо - не сейчас и не при таком раскладе. Будь все в порядке, он бы не преминул бы к такой яркой девице подъехать, а так... И как бы извиняясь, сорвал росшую в пределах досягаемости ромашку и протянул ее Лизе. Жест получился не слишком ловкий, поскольку Толяныч лежал на животе, но это не столь важно: как говорится, дар - благословение дающему.

– Спасибо.
– Она чертовски здорово смотрелась с этой ромашкой в руке и с рыжими волосами, в которых запуталось солнце.

"Н-да-а... Не увлекайся, романтик хренов!" - последним усилием напомнил ему клон, тоже ощущая настойчивое притяжение, зов, идущий от ведьмы. Сопротивляться с каждой секундой становилось все труднее.

– А скажи, Фант, что все-таки ты собрался делать?
– Сказала она чуть хрипловато и очень заводяще, но парадоксально разрушила вопросом собственное же очарование. Она была на службе, а он-то губищи раскатал...

"Ну вот, сама все испортила! Рыжая, одно слово." - Фантик досадливо поморщился внутри, и мысли сами свернули в нужную сторону: "А правда, может стоит ей рассказать, чтоб не держать в неведении?"

Все же он решил, что не стоит:

– Увидишь. Я еще сам до конца не решил. Вот пусть Сашок вернется, послушаем, что он скажет, тогда и посмотрим...

Толяныч перевернулся на спину и закурил, глядя на облака, лениво плывущие в небе. Говорить не хотелось, думать тоже. Скорее даже напротив хотелось освободиться от всяческих мыслей. А для этого просто необходимо выпить волшебной настойки, из чего бы она там не была сделана.

Вот непруха, так и не спросил Пастора, из чего он делает свое ядреное пойло. Ясно только то, что основа - спирт...

СБОЙ:

Облака выстроились все так же бесконечной чередой, и скоро Фантику стало казаться, что это не они плывут по небу; напротив, он - Фантик движется куда-то вниз и в сторону под этими неподвижными хаотических очертаний нагромождениями загадочной субстанции, сродни кому сахарной ваты в бадье усатого грузина из детства.

И постепенно его движение срывается в медленный штопор...

Вот уже он просто падает вниз, раскинув руки и ноги, похожий на маленькую звездочку в необъятном НЕЧТО, и одновременно видя себя как бы сверху - маленькую фигурку, стремительно уменьшающуюся в размерах, и наконец превратившуюся в еле заметную точку...

Солнце клонилось к закату, хотя Фантик не замечал течения времени. Перед ним распахнулось совсем чужое черное небо с режущим глаз светилом в зените, а трава была зеленее ведьминых глаз. Он вообще перестал замечать окружающий мир, блуждая по равнине, и все никак не доходя до края, загибающегося к горизонту наподобие гигантской чаши, и там сливающейся с небесной чернотой.

А Толяныч, тем временем ощущавший себя сейчас лишь бренной оболочкой, бездумно пялился на нескончаемую смену декораций в небе...

Наконец процесс принял обратное направление - Фантик проявлялся, но уже не похожий на звезду, а скорее на морское животное, всплывающее на поверхность. И по мере этого проявления Толяныча медленно заполняла уверенность в том, что ночью он пойдет и сделает то, что нужно, а о последствиях думать необязательно. То есть они конечно будут - последствия эти, но это не важно.

Не важно...

Подобное чувство посещало его всего несколько раз в жизни. Последний раз, когда Толяныч, тогда еще младший сержант, подошел к прапорщику Пятигорцу, фамилия которого была точным эквивалентом телесному объему, и дал ему в рыло. Просто потому, что знал, что больше этого сделать некому. А когда он оклемался через сутки, они всю ночь квасили с этим самым Пятигорцем, земля ему пухом. Так-то вот...

Наконец-то Фантик занял свое место. Кстати, Толяныча в последнее время уже не удивляло, что он как-то органично носит в себе сбойного клона, как вторую натуру, как личное персонифицированное альтер эго и без всяких последствий собственной психики. Более того, даже живет с ним в некотором подобии гармонии. Уверенность, свивая тугие кольца чуть ниже диафрагмы, приняла уже определенные очертания, а до полной завершенности ему не хватало лишь самого малого - неких крох информации, которую принесет с собой Крепышок.

А вот, кстати, и он...

***

Появление разведчика не вывело Толяныча из полудремотного состояния, а лишь заставило ловить краем уха принесенные новости, которые Сашок принялся излагать рыжей, посматривая однако при этом на Толяныча. Мол, для тебя говорю:

– ...Человек двадцать... Четыре машины во дворе... Пока все вроде спокойно... Ля-ля-тополя... Да, такой, небольшого роста, накаченный... Здесь, на щеке шрам. Так посмотрел в мою сторону, словно рентгеном просветил. Ну я уж решил, что все - вычислили - и свалил от греха. Чтоб не светиться... Я его не знаю, но очень опасный тип. Слышишь, Фант?

– Слышу. Это Сварщик, тот еще придурок. Цепью амбарной классно работает.
– Толяныч рывком сел.
– Полный отморозок. Он у Бербера был правой рукой, но я думал, что он теперь далече. Прошел год назад слушок, что он в розыске за несколько садистских убийств. Очень хорошо, что он тоже здесь. А то как бы комплект неполный выходит.

– Знаешь ли ты, что на него не действуют наши методы?
– Ведьма посмотрела Толянычу прямо в глаза.

– Что, если голову отчикать, ему это тоже по фигу?