Третий период

Мое будущее казалось безоблачным. К сезону готовился, как всегда, в составе «Торпедо». Нога побаливала, но я продолжал заниматься. И все же, судя по отзывам прессы, не очень-то впечатляла моя игра в начавшемся чемпионате страны. Причин тому было много. Как итог – меня не берут в сборную на матчи с хоккеистами Чехословакии и Швеции. И хотя игры были тренировочные, традиционные, обидно было, не скрою.

«– Почему ты не в сборной?

– Мне кажется, потому, что мой тренер Костарев был мной недоволен. Всем говорил, что я мало тренируюсь, что зазнался я... Но это уж зря...

– А насчет плохих тренировок – не зря? Было такое?

– Быть-то было, но надо же и спросить, почему было, правда?

– Хорошо. Почему было?

– Ну, начал я тренироваться, как всегда, в июле. Провел две тренировки на льду. Чувствую – нормально. А потом начались тренировки в лесу, в нашем лагере, и чувствую – не могу: нога болит страшно. Мениск. На льду еще не так, а по земле бежать совсем не могу. И сейчас не могу, честное слово.

– Так надо было лечиться летом и осенью.

– Пробовал. В Москву ездил. Лангет гипсовый там мне накладывали на две недели. Не помогает. Потом врачи говорят: "Тебе надо привыкнуть к этой боли ". Ну, я теперь и привыкаю, уже привык.

– А как сейчас себя чувствуешь?

– Вроде нормально, играю.

– Если бы тебе самому доверили поставить оценки за свои последние игры, то?..

– То была бы тройка.

– А случалось ли, что ты мог себе поставить за игру пятерку?

– Нет, всегда была тройка. Это только в газетах – или двойка, или пятерка.

– Выходит, что сейчас ты в нормальной форме?

– Выходит, что так.

– В таком случае правы ли были Чернышев и Тарасов, когда не поставили тебя играть с Чехословакией и Швецией?

– Конечно, я сам знал, что меня не поставят.

– Откуда такой пессимизм?

– Так Чернышев с Тарасовым тоже газеты читают.

– А когда все-таки окончательно ты узнал, что не будешь играть в матчах с Чехословакией и Швецией?

– Перед самой нашей игрой с динамовцами. Собирался на разминку, а мне говорят, что в сборную не берут. Ребята потом говорили, что это, наверное, мои нервы испытывают.

– И как, выдержали нервы?

– В "Советском спорте" писали, что вроде бы выдержали.

– В том матче с московским "Динамо" действительно выдержали. А вообще-то не дрогнул?

– Конечно, переживал. Особенно во время второго матча с чехословацкой командой.

– Ну вот, а говорят, что Коноваленко никогда не волнуется...

– Так это в воротах я не волнуюсь. А игру я смотрел по телевизору, дома. Вижу, Чинов растерялся. Конечно, переживал – еще ни разу мы столько от них не пропускали. А в игре что волноваться? Это игра, тут волноваться нельзя, "бабочек" напускаешь.

– Считаешь ли ты, что это было наказанием, когда тебя не взяли в сборную?

– Конечно, наказали.

– Говорят, что осенью и режим, случалось, нарушил?

– Было два раза. С досады это. И сразу на меня все шишки – и не тренируется, и режим нарушает. Я даже тогда решил вообще из спорта уходить. Чего, думаю, ждать, когда прогонят...

– А сейчас?

– А сейчас думаю - играть надо.

– И готов играть?

– Игры покажут, готов или нет. Надо бы провериться в большом деле, если, конечно, допустят.

– А если допустят, как думаешь сыграть?

– Гарантий никто не дает. Мне надо сыграть на две головы выше, чем всегда.

– Почему сразу на две?

– Защита сборной послабее стала – это раз, а потом... В общем, оправдывать надо, если доверят. Как раньше играл, теперь мало.

– Значит, урок впрок?

– Нормальный урок».

М.Марин. «Коноваленко говорит начистоту».

«Советский спорт», 1966, 15 декабря