Третий путь

Архимаг протянул ей большой конверт, на котором красовалась витиеватая надпись: архимагу дома Раум Ларессе Лавр.

– Я вижу, конверт вскрыт. Вы читали?

– Да. Сначала я ждал вас, но вы задерживались, и я счел себя вправе. Император для вас посторонний человек, а его чувства вам все равно придется растоптать. И чем скорее вы это сделаете, тем будет лучше.

– Чем это может грозить дому и лично мне?

– Ничем. Император мало чем отличается от главы не очень большого дома. Он управляет столицей и несколькими деревнями вблизи нее, имеет много недвижимости и крупные денежные суммы в казначействе и в качестве паев в ряде купеческих домов, но сильных магов, кроме делегированных великими домами паладинов, в его окружении нет. А паладины только охраняют дворец, Совет магов и Академию и поддерживают статус города. Ни один из них против своего дома не пойдет. По сравнению с главой дома у него есть дополнительные полномочия, выданные Советом магов, но во многом руки у него связаны. Любой глава великого дома может поступить с пришлым магом так, как посчитает лучше для себя или для дома. Со своими сложнее: существуют определенные правила. А император сам не может нарушить свод законов Фламина, он связан по рукам и ногам статусом столицы и своими обязанностями в отношении ее жителей и гостей. Это не владыка в том смысле, в котором люди с таким титулом существовали в вашем мире. Я читал книги по истории Земли в нашей библиотеке: у вас ничего подобного не было. Его предки много тысяч лет назад, еще до магии, действительно правили империей. Но по тем временам вообще сохранилось мало сведений. В основном это сказки и легенды. Почти половина знати постоянно проживает в столице, но реальной силой они обладают только в своей среде: маги их только терпят из-за полезности. Многое, связанное со статусом императора, держится на обычаях и традициях. Как бы это выразиться, чтобы вам было понятней... Скорее, его власть – это то, чему принято подчиняться в определенных пределах. Можно и не подчиниться, но в глазах всех остальных это будет выглядеть неприлично. Но все же это не настоящая власть, подкрепленная силой. Так что ничего плохого ни дому, ни вам он не сделает. По моему мнению, он очень порядочный человек, особенно для императора, и никогда вас не обидел бы, даже если бы мог.

– Вот потому-то мне так и не хочется разбивать ему сердце. С подлецом все было бы гораздо проще, даже если учесть, что уж подлец-то предпочел бы на мне отыграться. Петру тоже ничего не грозит?

– Скорее всего, нет, хотя делать такой вывод столь категорично в вашем случае, я бы не стал.

– Хорошо. Сейчас я прочту, что там написано, тогда и решим.

В письме была просьба Эртона посетить его в любое удобное для нее время.

– Думаю, надо ехать. Это как гнойник: лучше вскрыть сразу, чем долго мучиться и, в конце концов, все равно вскрывать.

Ее приняли сразу, и уже минут через десять она сидела в увитой плющом беседке в дворцовом парке и ждала императора.

«Как в дешевых женских романах, – думала Лена. – Ну где его носит? Никогда не понимала женщин, которые получали удовольствие от чужой безответной любви. Ну что может быть хорошего в чужих страданиях?»

– Вы пришли. А я все гадал: придете, или не придете?

Голос Эртона заставил ее вздрогнуть и обернуться: император стоял сбоку от беседки и, отведя рукой плющ, смотрел на нее со странным выражением лица. Он обогнул беседку и вошел внутрь.

– Можно присесть?

– Вы здесь хозяин. Здравствуйте, Эртон.

– Мое приветствие, Ларесса. Что вы так сжались? Расслабьтесь, я избавлю вас от тягостных объяснений, – на его лице мелькнула и пропала горестная улыбка. – Я ведь уже не мальчик, да и чувства других людей ко мне давно научился определять.

– Вы эмпат?

– Странно для мага, пусть даже невеликой силы, не правда ли? Но это позволяет избежать многих неприятностей. Я ведь почувствовал, когда влюбился, что не интересую вас как мужчина. Вы относились ко мне просто с симпатией, что само по себе уже необычно. Но любовь такое странное чувство: даже когда знаешь, что тебя не любят, все равно продолжаешь чего-то ждать и на что-то надеяться. У меня было много женщин. Для меня много, – поправился он. – Были и красивее вас, хотя женщинам такое говорить и не принято. Но вы особенная. В вас чувствуется необычность и скрытая сила. В вашем присутствии я снова становлюсь юнцом, и весь опыт общения с женщинами куда-то пропадает.

– Я замужем, Эртон.

– Вот в чем дело. Я его знаю?

– Нет, это один из боевых магов нашего дома.

– Счастливец. Ларесса, если будет возможность, познакомьте меня с ним.

– Эртон...

– Ничего не бойтесь. Я ведь не похож на мерзавца, не так ли? Мне просто интересно познакомиться с мужчиной, который сумел вызвать вашу любовь. Должно быть, это довольно незаурядная личность.

– Это точно. Эртон, скажите честно, вы не сердитесь?

– За что же тут сердиться? – удивился император. – За то, что женщина любит не тебя, а другого? Это всего лишь значит, что этот другой для нее лучше тебя, или ему просто повезло встретить ее раньше.

– Многие думают иначе и, не получив желаемого, начинают мстить.

– Глупцы, – вторично пожал плечами Эртон. – Причинив боль женщине, ее любовь не завоюешь. Я обещал, что не буду долго тревожить вас своими объяснениями и слово сдержу. Хотелось бы только, чтобы вы знали, что в этом дворце живет один маг, который всегда будет рад вас видеть. Вы не можете подарить мне свою любовь, подарите дружбу.

В особняке первым Лену встретил Петр.

– Как все прошло?

– Хорошо, если не считать того, что одной разбитой любовью на свете стало больше.

– Ничего, от этого обычно не умирают, сам в свое время через это прошел. Чем все закончилось?

– Он предложил мне дружбу и хочет при случае познакомиться с тобой.

– И как ты думаешь, стоит устраивать такой случай?

– Мстить он не будет, ты ему интересен.

– Лена, как все прошло? – подошел Фотий.

– Да нормально. Он эмпат и все прекрасно понял без объяснений. Хочет моей дружбы, и познакомиться с мужем.

– Это может быть полезным.

– Вам мужчинам лишь бы была польза, – вздохнула Лена. – А мне его жаль. Он очень умный и порядочный мужчина, хоть и император.

– Ладно, – Петр обнял жену и подтолкнул к лестнице. – Иди, переодевайся. Сейчас сходим в дом, а оттуда на квартиру Снегирева, после чего займешься любимой школой: мне на Элору уже жалко смотреть.

Уже вечерело и они, чтобы не терять времени, как только вышли в портальном зале, сразу же из него ушли порталом в Новосибирск. В квартире Снегирева, кроме самого Алексея и одного из магов-менталистов, находились две девушки, возле которых лежали сумки и чемоданы.

– Всем привет! – поздоровалась Лена. – Что это девушки у вас такие грустные?

Девчонки были, скорее, не грустными, а испуганными, и во все глаза смотрели на возникшую из ниоткуда пару.

– Это представители руководства дома, – представил их девушкам маг.

Лена подошла к ним ближе:

– Елена. Ну и что у вас тут?

– Боюсь, – всхлипнула худенькая стройная девушка, крашенная под блондинку.

– В чем дело, Олес? – повернулась Лена к магу. – Пренебрегаем служебными обязанностями?

– Боязнь и недоверие к нам я снял. Она боится менять мир, а это должен быть осознанный выбор, в который я не имею права вмешиваться.

– А еще раз объяснить? Милая, – она обняла блондинку, – не понравиться у нас, через год сможешь уйти. Высадить здесь, наверное, не сможем, но в другом городе – без вопросов. Документы есть, деньги дадим, в чем проблема? Ты лучше подумай о том, как тебе повезло. Не сегодня, так завтра мы вообще уходим из города, и второго такого шанса у тебя просто не было бы. Выше нос!

Она улыбнулась девушке, и в ответ получила робкую улыбку. Вторая смуглая девушка с азиатскими чертами лица тоже приободрилась.

– Олес, сейчас отправляешь девушек и уходишь вместе с ними. Твоя работа здесь закончилась. Проводишь их в общежитие, поможешь донести вещи и устроиться.

Пока Лена разговаривала с магом, Петр обсуждал с другом состояние дел.

– Горючку я перегнал всю, – сказал Алексей. – Всего получили чуть больше двадцати тонн солярки. Стекла оконного около пяти тонн по весу. С девушками ребята заканчивают. Эти у нас последние. Заказы на ваши диски я разместил в шести конторах. Всего заказал около четырехсот штук. На большее у них все равно нет гранита, а у меня – денег. Первую партию уже получил: сейчас ребята за городом будут переправлять. Остальное получим в течение следующих трех дней. Потом проворачиваю дело с твоей аппаратурой и тоже сваливаю.