Третий возраст

Как известно, фантастика часто предвосхищает пути развития науки и практики. Но, что еще более важно, писатель, в отличие от ученого, более детально видит не то, что происходит в пробирке, а то, что происходит в обществе. Профессор Ф. Ф. Преображенский из «Собачьего сердца» М. Булгакова был на острие научных достижений – он занимался «омоложением»:

– Сколько вам лет? – яростно и визгливо спросил Филлип Филлипович, и очки его блеснули.

– Пятьдесят один! – корчась от страху, ответила дама.

– Снимайте штаны, сударыня… я вам вставлю яичники обезьяны.

Заметим, что даму интересует не светлая, спокойная и мудрая старость, а молодой любовник. Философская составляющая древних учений о старости быстро забывается, и новейшие достижения науки служат, в первую очередь, для решения косметических проблем и сохранения сексуальных возможностей. Уродливую маску, результат «омоложения», писатель и доктор М. Булгаков демонстрирует в виде краткого, но завершенного портрета еще одной жертвы процесса: «Морщины расползались на лице у фрукта, но цвет лица был розовый, как у младенца. Левая нога не сгибалась, ее приходилось волочить по ковру, зато правая прыгала, как у детского щелкуна.

– Это неописуемо. Верите ли, профессор, каждую ночь обнаженные девушки стаями».

Может, правду говорят, что наука обязана своими достижениями людским порокам?

В первой половине XX века для замедления старения большое распространение получил метод клеточной терапии (П. Ниханс). Им пользовались У. Черчилль (91 год), Шарль де Голль (80 лет), Д. Рокфеллер (98 лет) и другие. Однако не известны имена тех людей, которые методом пользовались, но не прожили так долго. Методы клеточной терапии старения применяются и сейчас. С развитием биотехнологий ученые стали уделять большее внимание эмбриональным клеткам, полученным из зародыша человека. Основным источником этого материала служат фетальные ткани (ткани плода) – клетки разрушенного во время аборта эмбриона. Из этого материала получают и так называемые «стволовые» клетки, из которых могут сформироваться любые специализированные клетки, например, клетки мозга или печени. В последнее время в качестве источника стволовых клеток используют пуповинную кровь. На базе клеточного материала создаются некоторые биопрепараты для омоложения – биостимуляторы. Как видим, за последние 100 лет идеология омоложения принципиально не изменилась. Изменилась технология: специалисты научились выделять культуры клеток, сохранять их, создавать применимые в клинической практике препараты. С новыми биотехнологиями получило развитие и другое направление научных исследований, не имеющее отношения к омоложению. И стволовые, и «взрослые» специализированные клетки, например, клетки печени, можно клонировать и хранить. Во многих странах мира созданы хранилища разных типов клеток, используемых в лечебных и научных целях. Методы клеточной терапии весьма перспективны для лечения различных заболеваний, для кратковременного замещения функций пораженных органов – например, печени или поджелудочной железы. Оказалось, что трансплантация даже относительно небольшого числа специализированных клеток существенно поддерживает функцию поврежденного органа. Наиболее распространенный метод клеточной терапии – переливание крови и ее компонентов. Для лечения болезней крови широко используется пересадка клеток костного мозга. По мере накопления опыта, у многих исследователей стало складываться впечатление, что введение в организм препаратов, изготовленных из тканей, обладает неспецифическим стимулирующим, восстанавливающим и омолаживающим эффектом. Ткани человека и животных имеют сходную биохимическую структуру. Из органов животных, путем разрушения клеток на мельчайшие, не способные вызвать реакции отторжения, фрагменты изготавливают такие препараты, как Церебролизин или Кортексин. Лечебные эффекты этих лекарств доказаны, но продлевать жизнь и омолаживать они не могут. В конечном счете, оказалось, что биологические методы приносят кратковременный, чаще – косметический, эффект и не оказывают влияния на продолжительность жизни. Наиболее перспективна клеточная терапия в отношении лечения различных трудноизлечимых заболеваний нервной системы, крови, печени.

Наука развивалась и проникала все глубже в структуры организма, рассматривая сначала органы, затем клетки, потом молекулы и атомы. Типичным примером материалистических представлений о природе старения может служить свободнорадикальная теория, которая была выдвинута Д. Харманом в 1956 году. Суть ее заключается в том, в процессе обмена веществ в организме накапливаются так называемые активные формы кислорода – свободные радикалы. Эти соединения обладают большой биохимической активностью, граничащей с агрессией. И хотя они живут очень короткое время, но успевают атаковать клеточные мембраны, повреждая их, вызывая преждевременную гибель клетки. Свободно-радикальная теория старения получила широкую известность благодаря практическому выходу – применению лекарств (антиоксидантов), которые связывают свободные радикалы и не позволяют разрушать клеточные мембраны. В дальнейшем оказалось, что антиоксиданты на процессы старения не влияют и жизнь не продлевают. Но оказывают благоприятное воздействие на обмен веществ и могут с успехом использоваться при лечении заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Примитивный материализм, хотя и господствовал в умах ученых, но не был единственным увлечением мыслителей прошлых столетий. Одним из ярких представителей науки о продлении жизни был отечественный исследователь И. Мечников. Метод борьбы со старением, который предложил ученый, был связан с его работами в области микробиологии. По мнению ученого, основной причиной ранней старости служат нарушения в работе толстого кишечника, где происходят процессы гниения. Продукты гниения отравляют организм, и это (эндогенная интоксикация) приводит к преждевременному старению. Свой подход к лечению старости он назвал ортобиозом – правильным образом жизни. Было бы слишком просто ограничивать взгляды И. Мечникова на проблему старения применением кисломолочных продуктов. Система ученого учитывала влияние общественной жизни, роль гигиены и правильного питания.

Нобелевский лауреат И. Павлов и его последователи – А. Сперанский, И. Сеченов и другие – первыми сумели выйти за пределы средневековых представлений алхимиков и положили начало глубокому научному изучению физиологии человека. Развитие нервизма, изучение функций нервной системы, ее управляющей, объединяющей и регулирующей роли, стало новой ступенью в понимании проблем старения. В самом общем виде, взгляды выдающихся русских физиологов открывали механизмы известных с древности истин о связи человеческого организма с внешней средой, его приспособлении (адаптации) к ней. Нейрофизиология как одно из современных направлений науки открыла не только огромные возможности человеческого организма, но и ответила на некоторые сложные вопросы о причинах старения. Она стала основой для современной теории о нейроэндокринной регуляции функций, которая, пожалуй, дальше других ушла от примитивных представлений об «изнашивании». Нарушение регуляции функции внутренних органов и систем, адаптации и приспособления к изменениям внешней среды, обусловленные «сбоями в работе центрального компьютера», как сказали бы мы сейчас, – более убедительное представление о сущности старения, чем истощение работы половых желез. Работа этого «компьютера» зависит не только от поступления в организм белков и витаминов, но и от информации (выдаваемой и принимаемой) окружающей среды (не только в химическом, физическом, но и в социальном смысле). Она зависит от религиозных обрядов и отношений в семье, от любимой или нелюбимой работы, от справедливости и несправедливости, от любви и ненависти и от многих других факторов… нематериального мира.

Необходимо отметить, что ограниченность материалистических подходов к проблеме старения ощущали многие представители науки. Выдающийся мыслитель и философ Н. Федоров – основатель космизма, К. Циолковский, А. Чижевский, В. Вернадский видели человека частью космоса, зависимой от вселенских процессов. Н. Федоров считал, что техника должна быть «временной и боковой ветвью» развития человечества. Нужно, чтобы человек развивал себя, а не технику, чтобы тратил силы не на «искусственные приставки» к своим органам, а на совершенствование собственного организма. «Человеку, – писал Федоров, – будут доступны все небесные пространства, все небесные миры только тогда, когда он будет воссоздавать себя из самых первоначальных веществ, атомов, молекул, потому что тогда только он будет способен жить во всех средах, принимать всякие формы». К. Циолковский был убежден, что «жизнь не имеет определенного размера и может быть продленной… наука рано или поздно достигнет неопределенного продления жизни». Но время космизма еще не пришло, предположения о «воссоздании себя» представляются фантастичными и сейчас. Кто не смеялся над странным, босым, полуголым Порфирием Ивановым и его «деточками»? На фоне достижений генетики и молекулярной биологии призывы П. Иванова «жить дружно», в единении с природой, выглядели просто смешно.

«Почему люди так устроены, что лишь полжизни у них проходит в благополучии – пока молоды. А достигли зрелости, казалось бы, жить да жить на пользу другим, но не тут- то было: наваливаются на человека болезни, делают его неполноценным, заставляют больше думать не о деле, ради которого он и пришел на землю, а о себе. Болезни делают человека эгоистом. Не оттого ли многие беды людские происходят, что человек не умеет победить свою немощь? Сколько ни кутайся, все равно это не спасет от недугов. А что, если сделать наоборот – не прятаться от природы, а пойти ей навстречу, стать ближе к природе, слиться с ней?!» – так рассуждал человек, который поставил полувековой эксперимент на себе. И этим экспериментом доказал, что единство с окружающим миром замедляет старение. Говорят, что П. Иванов умер здоровым, тогда, когда захотел.

Современная наука в поисках долгой жизни

К середине XX века в мире были ослаблены религиозные основы миропонимания. Нравственные причины старения и смерти, неразрывно связанные с грехом, уже серьезно не воспринимались в «развитом» обществе. Современные теории старения основываются на строгих научных знаниях. Изучая отдельные физические и химические стороны сложных процессов жизни, ученые пытаются объединить полученные сведения в систему взглядов, способных дать общие представления о сущности жизни и причинах старения и смерти. Напомним, однако, что наука изучает физическую сущность жизни – процессы, протекающие в клетках, органах и тканях, обеспечивающие движение, – то, что с позиций биохимии и биофизики называется жизнью. Духовная сущность жизни остается за пределами интересов и… возможностей современной науки. Не исключено, что с других позиций жизнью называется что-то другое, а не только биохимические процессы, которые непрерывно протекают и бурлят, как в кипящем котле. Ученые уже могут создать сложные биологические системы из клеток различного назначения. Эти системы отличаются обменом веществ, способностью к размножению. Но создать жизнь и придать ей сознание ученые не могут.

Медицина как область естественных наук основана именно на таких, материальных, знаниях. Она исходит из того, что, изучая сущность биохимических и биофизических процессов, можно воздействовать на них. Так медицина понимает сущность болезней, так создаются лекарства и разрабатываются принципы лечения. Более 80 % всех методов лечения связано с фармакологией – с лекарствами, которые имеют заданные свойства, оказывающие влияние на патологические процессы, протекающие в результате болезни. Болезни, а не старости. Трудно представить себе исчерпывающие научные знания, которые в полной мере могли бы объяснить тайны молодости и старости, жизни и смерти. Современная наука, хотя и выглядит могущественно, но в такой сложной проблеме демонстрирует понимание лишь отдельных сторон законов бытия. К тому же многое зависит от развития самой науки. А она очень молода, самонадеянна и в значительной степени зависит от методов исследования. Если у пытливого ученого нет больше инструментов познания, кроме глаз, рук и собственной головы, то свои представления об устройстве мира он строит по результатам осмотра объекта исследования, его ощупывания и обнюхивания. О течении диабета врачи судили, пробуя на вкус мочу. Современные лаборатории определяют уровень гликозилированного гемоглобина в крови. С изобретением прибора для измерения артериального давления получили развитие представления о заболеваниях, связанных с движением крови по сосудам – гемодинамикой. Как только ученые изобрели электронный микроскоп – стали возникать теории жизни, связанные с изучением строения клетки. Как только исследователи проникли в ядро клетки, расшифровали структуру дезоксирибонуклеиновой кислоты (ДНК), которая несет наследственную информацию, – получили признание генетические теории старения. Примерно так наука прокладывает себе путь к пониманию законов жизни, старения и смерти.

Изучение сложных систем без достаточных представлений о законах их функционирования – процесс долгий и малопродуктивный. Представим себе партитуру сложнейшей симфонии жизни и музыканта-ученого, который видит не все ноты, а из тех, что видит, больше половины не знает. Кроме того, он не играет «с листа», ему нужно время, чтобы понять комбинации звуков. И это еще не все. У музыканта не все листы с нотами, а только часть их, к тому же они не пронумерованы, а лежат в случайном порядке. В результате получается, конечно, музыка, но не очень похожая на оригинал. Тем не менее, упорный меломан постепенно начинает улавливать отдельные фрагменты произведения. Идея симфонии жизни еще скрыта от него, он пока не может понять самого главного – содержания, формы и смысла произведения. Но он уже видит элементарную структуру отдельных частей, подвергает их анализу (раскладывает на отдельные ноты музыкальные фразы). Самые простые составляющие симфонии, такие, как партии ударных инструментов (в нашем случае – пульс и давление), он может записать и даже успешно воспроизвести. Пытливых музыкантов-ученых много, каждый из них по-своему интерпретирует доступные его пониманию фрагменты произведения, отсюда и множество теорий старения.