Тревожная ночь в пригороде

Через два квартала они остановились перед запертыми воротами. От волнения Густав дышал так тяжело, словно это он нес тело всю дорогу. Он подошел к двери и требовательно постучал.

– Вон, справа, кнопка звонка… – замогильным голосом подсказал Хьюго, которому больше всего хотелось бросить проклятый труп у входа и бежать, куда глаза глядят.

– Сам знаю, – огрызнулся старший брат и вдавил кнопку до отказа.

Через несколько секунд над входом вспыхнул фонарь, и сердитый голос из динамика рявкнул:

– Что надо?

– Нам нужно срочно переговорить с Лукой Коррадо, – срывающимся голосом взвизгнул Густав, наклоняясь к переговорному устройству. – Дело чрезвычайной важности!

– С кем? Ты ничего не перепутал, придурок? – насмешливо спросил невидимый собеседник.

– У нас его сын! – выпалил старший брат, торжествующее указывая обеими руками на труп на плече родственника.

– Что за х-х-х… ? – черная пластиковая коробочка динамика издала какое-то невнятное шипение.

– Его сын! – заорал Густав так, что динамик уже не был нужен. Его вопли наверняка были слышны в самом доме.

Через минуту тяжелая калитка поползла в сторону, и в проеме показались два человека. При виде их мрачных лиц, широких плеч и пудовых кулаков у Хьюго задрожали колени. Густаву тоже стало страшно, но он храбро выскочил вперед и сунул в нос первому мужчине водительские права покойника.

– Это – Энди Коррадо, – с придыханием воскликнул он. – Мы нашли его тело!

Громилы переглянулись. Тот, что был повыше ростом, взял из рук Густава пластиковый прямоугольник и ткнул в него лучом фонарика.

– Читайте, читайте, – поощрил его старший брат. – Это его водительские права.

Он сделал скорбное лицо и всхлипнул.

– Враги убили Энди и выбросили его в мусорный бак. Если бы мы с братом не оказались случайно поблизости, вы бы потеряли его навеки, – Густав смахнул с левого глаза несуществующую слезу и громко шмыгнул носом.

Хьюго невольно подумал, что родственники в любом случае потеряли его навеки и нервно ухмыльнулся. Охранник, внимательно изучавший документ покойного, поднял глаза на своего напарника. На его лице отразилось смятение.

– Ну, что? – нетерпеливо произнес второй громила, которому явно не терпелось по-быстрому разобраться с парой идиотов, посмевших нарушить покой почтенного дома Коррадо.

– Эт-то… В общем… Тут… – неуверенно пробормотал высокий, но закончить фразу ему не удалось.

За его спиной послышался звук хлопнувшей двери, хруст гравия и слабый крик. Все, стоявшие у ворот, включая Хьюго с трупом на плече, повернулись в ту сторону и увидели тонкую женскую фигурку в развевающейся одежде, вихрем летевшую к ним из дома. Через пару секунд она уже была рядом с мужчинами. На ее хорошеньком личике были видны следы слез, а большие карие глаза метали молнии.

– Что? Он, наконец, явился? – сердито выкрикнула женщина, переводя дух после быстрого бега. – Негодяй! Подлец! Где он шлялся? С кем?

Она презрительно прищурилась на болтающиеся на плече Хьюго ноги в малиновых носках и гневно поджала губы.

– Так надрался, что даже не стоишь на ногах! Посмотрите на него! Какая шлюха подарила тебе эти носки, а? Нет, вы видели этот ужасный цвет? – она обвела пылающим взглядом молчащих мужчин и горько воскликнула:

– И зачем только я вышла за него замуж… Моя мамочка меня предупреждала… Он всегда был бабником, бабником и умрет!

Громила пониже ростом хотел что-то сказать, но пока он собирался с мыслями его опередил Густав. Коротышка важно выступил вперед и придал своему лицу выражение вселенской грусти.

– Боюсь мадам, что вы… Как бы это сказать.. Оказались правы… – проникновенно произнес он, почтительно склонив голову.

– Конечно, я права! – резко оборвала его женщина. – Я всегда знаю, когда он мне врет. "У меня важное дело, дорогая" означает, что ему приглянулась новая цыпочка из танцевального шоу.

– О, не в этом смысле, мадам, – деликатно кашлянул Густав, отводя глаза и запутавшись в том, что хотел сказать. – Я имел в виду… Вы как в воду глядели… Что умрет…

– Да чтоб он сдох сию минуту, мерзавец! – захлебнулась криком красавица, и из глаз ее обильно потекли слезы. – Я разведусь с ним и дети меня простят…

– Мадам, вы не поняли, – мягко, но настойчиво продолжил Густав. – Он не может сдохнуть сию минуту, так как… Как бы это сказать… Уже… некоторое время мертв.

Он протянул обе руки по направлению к телу, указывая на свою жуткую находку.

– Что ты несешь, вонючая скотина? – слезы женщины мгновенно высохли. – Я тебя спрашиваю, что ты несешь?

Она подскочила к неподвижно стоявшему Хьюго и яростно вцепилась обеими руками в коричневые брючины.

– Энди! Энди! – громко закричала она и изо всех сил тряхнула их. – Очнись, мерзавец!

От ее энергичного толчка младший брат потерял равновесие, и его жуткая ноша соскользнула с плеча на землю.

– Ах! – глаза женщины расширились от страха когда она увидела то, что когда-то было человеческим лицом. – К-кто это?

Она обвела окружающих взглядом, полным ужаса, и губы ее затряслись.

– … Энди?… – пролепетала она. – … Это Энди???

Мужчины молчали в нерешительности. Наконец старший охранник негромко кашлянул и сделал шаг по направлению к красавице.

– Донна Клара, э-э-э… – он вытянул руку вперед, желая дружески поддержать ее за плечи, но рука прошла сквозь пустоту.

Прекрасные заплаканные глаза донны закатились, и она рухнула в обморок. Камушки гравия на дорожке легонько хрустнули под тяжестью ее тела.

Спустя четыре часа Густав и Хьюго сидели на кухне особняка семьи Коррадо и пили чай. Старший брат лучился от счастья, младший был хмур и озабочен. Эти четыре часа оказались не самыми приятными в их жизни. Разбуженный и растревоженный мафиозный клан устроил им несколько допросов с пристрастием, заставив повторить их историю не менее пятнадцати раз.

Хозяин дома и отец покойника появился на допросе в самом конце, мрачный и молчаливый. Оборвав словоизлияния Густава на полуслове, он только спросил его, прожигая глазами, что тот может сказать по поводу автомобиля, доставившего тело на помойку. Сказать Густав мог очень мало, поскольку со своего места ничего не видел и принялся красочно и вдохновенно расписывать скорость, с которой двигалась машина.