Трейдер. Деньги войны

Телохранители у стен откровенно осклабились, а лицо Амброзио из красного стало багровым. Я даже подумал, что он вот-вот сорвется и начнет пальбу, но он прохрипел нечто, на что Беннини предпочел ответить на английском, чтобы мы тоже его поняли:

— Амброзио, — Сальваторе, — мы пригласили мистера Грандера к нам, и теперь, как добрые хозяева, должны его выслушать. Подожди нас снаружи.

Бормоча проклятия, Амброзио вышел, а Сальваторе повернулся ко мне.

— Будем считать, что мы разобрались, — изобразил он мудрого босса.

Но уж больно нехорошо блестел у него глаз, того и гляди, спустит своих псов с цепи. А им все равно, что людей резать, что жвачку жевать. Даже не обыскали нас при входе, такой вот понт — хоть обвешайтесь стволами, ловить нечего, не дергайтесь. Мы и сами не рассчитывали, что успеем кого-то перестрелять, пистолеты с собой не брали, ставку сделали на другое.

— Что же, давайте займемся бизнесом, — босс покончил с прелюдиями и принялся отжимать у нас экспортную торговлю.

Ну типа риски такие, что нам не справиться, а он, так и быть, возьмет эту тяжесть на себя. Я прямо офигел, насколько методы похожи у здешних и у тех ребят, что отобрали нашу фирмешку перед моим уходом в армию. Ну разве что формулировки другие и без «Ты чо, блин, борзый, да?» обошлось. А так — один в один, я даже не удержался и спросил, а почему вдруг такое внимание к Dollack, Grander Co.

— Это сентиментальность, молодые люди, — соизволил объяснить Сальваторе, — возле дома, в котором я родился, росли апельсины.

Хорошо хоть не бочки с концентратом. Все они одним миром мазаны, никакие костюмы и шляпы не скроют бандитского мурла. Как ни странно, после этого пассажа я успокоился и даже спина высохла. Покосился на ребят — тоже в порядке. Не мальчики, многое повидали: махновский артиллерист, мексиканский повстанец и русский сапер.

— Прошу прощения, мистер Беннини, но зачем вам этот чемодан без ручки? Успеха на копейку, зато полный карман проблем, — вступил Ося в своем обычном ключе.

«Не вздумай сердиться» — внушал я ему вчера, — «не выходи из себя и уж точно не угрожай. Заставь его считать, вычислять доходы и расходы. Помни, что мы говорим о деньгах и еще раз о деньгах.»

На каждую предъяву Ося отвечал расчетом прибылей и убытков, но уже после третьего захода Сальваторе, все также вальяжно шевельнул рукой, и по моему загривку скользнул легкий сквознячок, а затем в шеи нам уткнули твердые и холодные стволы. Мать моя женщина, подлянку примерно в таком духе я и ожидал, но только стволы появились уж больно неожиданно — зальчик был пуст, за портьеркой втроем не спрятаться…

— Мне нужна тара, мистер Грандер, и я получу ее, хотите вы этого или нет, — процедил Сальваторе. — Даже если придется стрелять. Я не из тех, кто получает удовольствие от подобного, тем более вы мне нравитесь, и я не хочу доводить дело до стрельбы. Но от меня зависит моя семья, мои люди, их жены и дети, потому я сделаю то, что должен.

Ну да, ну да, истощенные жены и голодающие дети, семеро по лавкам. Исключительно высокоморальные причины, а что на одну его бриллиантовую заколку в галстуке вся эта шобла месяц прожить может, это другое.

— Вы принесли документы? — с нажимом спросил дон.

Ну что же, пришло время сыграть козырям. Я расстегнул замочек портфеля, откинул клапан и показал содержимое Сальваторе.

Ему не понравилось — а кому понравится два кило взрывчатки с детонаторами и проводками, идущими ко мне в рукав?

— Это что? — спокойно спросил он, только раздувшиеся ноздри и два красных пятна на скулах выдали его волнение.

— Это гексоген, он в полтора раза мощнее толуола и в три раза мощнее динамита. Это радиовзрыватель. Это кнопка, — слегка шевелил я кулаком. — Если провод порвать, все взорвется. Если я отпущу кнопку, все взорвется. Есть и третий способ, так что пусть ваши люди отойдут.

Ося и Панчо благожелательно улыбались. Брутальные мачо в отличных костюмах и гамашах ощутимо занервничали, в густой аромат цветочного одеколона все больше вплетался острый запах пота. Даже смуглая кожа не скрывала, что некоторые побледнели — одно дело красиво и героически поубивать лохов, и совсем другое, когда тебя разнесет на клочья. Спокойным оставался только белогвардеец, он соизволил посмотреть на меня с интересом и даже усмехнулся краешком рта

Консильери справа сжал челюсти, но щеки у него все равно отвисли и залысины побагровели. Сальваторе держался — он не мог позволить себе терять лицо при подчиненных, только над верхней губой заблестела пленочка влаги, но людей своих отозвал.

— Давайте поговорим как деловые люди, мистер Беннини, — медленно, чтобы не дрогнул голос, проговорил я. — Мне тоже претит смертоубийство, и я последний, кто его хочет. Но мы с вами мужчины и вы совершенно верно сказали, что от нас зависят другие люди, и потому мы делаем, что должны.

Из под тщательно уложенных и зачесанных назад волос парня, сильно похожего на Сальваторе, по виску скатилась капелька пота. Сам босс, сохраняя несколько оцепенелую улыбку, медленно достал сигарницу, вытащил гавану и не торопясь закурил:

— Я вижу, вы человек серьезный, как мне и передали. Что ж, каково будет ваше предложение?

— Вам ведь нужна только возвратная тара?

— В основном.

— Возить… м-м-м… товар в порожних бочках можно, но его быстро обнаружат — ткнет кто-нибудь в бок и поймет, что бочка не пустая.

— Наливать на донышко, — Сальваторе прищурил глаз.

— Чтобы плескалось? У меня есть идея получше.

Он вздернул подбородок — говори!

— Кленовый сироп.

— Что? — кажется, я сумел его удивить.

— Кленовый сироп, Канада его крупнейший производитель. Вы учреждаете фирму по торговле сиропом и арендуете у Dollack, Grander Co затоваренную бочкотару на обратном пути. А в бочку с сиропом легко можно запрятать связку бутылок, причем ни по весу, ни по звуку их не обнаружить. Кроме того, искать в липком и сладком охотников будет немного.

Сальваторе положил сигару на край граненой пепельницы:

— Фирма… фирма это долго, и у нее не будет репутации. Вас же знают и уважают… Нет, фирма не подходит. Или мы договариваемся, или нам придется воевать.

Мозг неожиданно заработал четко и ясно, просчитывая сразу две-три ветки событий — словно мощность удвоилась. На фоне летящих стрелой мыслей я успел удивиться, что никогда раньше такого не случалось и даже осознать собственное удивление.

— Канадский рынок терять, конечно, жаль, но у нас есть некоторые обязательства, которые не дают возможности договориться, нам придется свернуть операции в Канаде.

— И что же это за обстоятельства?

Прежде, чем я успел осознать пришедшее в голову решение, я услышал свой голос: