Трейси Бикер – суперзвезда

– Жаль, что у нас нет нормальных костюмов, – пожаловалась Жюстина.

– Мне тоже жаль, но у нас не было ни денег, ни времени, ни специалистов, чтобы обеспечить большой состав участников хорошими викторианскими костюмами. Мы сделали все возможное, принимая во внимание наши скромные ресурсы, – твердо ответила мисс Симпкинс.

Мы все должны были играть в наших обычных школьных формах, а актеров, исполняющих мужские роли, нарядили в пиджаки.

На нас были картонные цилиндры и шляпки с лентами.

Ребята, исполняющие рождественские гимны, просто повязали вокруг шеи шерстяные шарфы.

Мисс Симпкинс проявила изобретательность, чтобы придумать костюмы для призраков.

У Жюстины в роли Призрака Марли голова была перевязана бинтом, а вокруг шеи висели на собачьей цепи прикрепленные к ней тесемками ключи, кошельки и копилки.

На Луиз, Призраке Рождества прошлых лет, было белое платье и белая вуаль, а распущенные, тщательно расчесанные волосы красиво спускались ниже плеч. Крутясь и вертясь, она танцевала как балерина, вытягивая носочки.

– Я рада, что у меня такой красивый костюм, – сказала она.

У Призрака Нынешнего Рождества была шляпа Санты и белая ватная борода, а к костюму приколоты веточки остролиста. Слишком близко подходить к нему было нельзя – можно уколоться.

На Призраке Будущего Рождества была длинная черная бархатная мантия (на самом деле это был халат мисс Симпкинс!), а на голове – черный шарф.

Оставались Питер и я. У него не было костюма Малютки Тима – просто кепка и костыль, сделанный из ручки старой швабры.

У меня было два костюма. Школьная рубашка с серыми брюками и старый серый плащ с вырезанными на спине фалдами для фрака. Кроме того, у меня была белая ночная рубашка с белым колпаком и тапки с помпонами для сцен, происходящих ночью.

Все смеялись, когда я примерила ночную рубашку, и стали перешептываться, что это рубашка миссис Дарлоу.

Отклячив зад и покачивая бедрами, я стала приплясывать, изображая нашу директрису.

Все смеялись, и я вместе с ними, хотя внутри я была так напряжена, что мне хотелось плакать. Придет ли мама? А если придет, не подведу ли я ее? Мои движения стали более развязными.

Кэм взяла меня за воротник ночной рубашки:

– Эй-эй, как насчет того, чтобы приберечь все эмоции для сцены? Переодевайся в дневной костюм Скруджа и потом приходи в комнату номер один. Я тебя загримирую первой, хорошо?

– Не хочу никаких экспериментов. У тебя нет никакого опыта.

– Говорю тебе, я профи, когда дело касается сценического грима. Пошли, детка! Тебе нужно остыть. Нет смысла сначала вступать с миссис Дарлоу в дипломатические отношения, а потом грубо ее передразнивать. Если бы она вошла во время твоего представления, от тебя бы мокрое место осталось.

Мы вместе пришли в Комнату 1, и Кэм, вытащив большой чемодан с гримом, усадила меня на стул и накрыла мне плечи полотенцем. Она причесала мне волосы и завязала их в тугой узел, а затем напялила на голову нелепый парик с розовой резиновой вставкой вместо лысины и всклокоченными седыми патлами.

– А теперь приступим к лицу Скруджа, – сказала она, втирая мне в кожу бесцветную основу под грим.

– Эй, поосторожней! Ты мне в глаза попала!

– А ты закрой их, глупышка. Послушай, Трейси, ты же хочешь соответствовать своей роли, правда? Прекрати ерзать и сиди смирно.

Я сидела неподвижно, как статуя, с закрытыми глазами, пока Кэм наносила мне на лицо грим и приклеивала что-то над бровями.

От напряжения она тяжело дышала, принимаясь ворчать, как только я хотела пошевелиться. Затем она легонько потрепала меня за подбородок:

– Ну вот, Скрудж! Ты готов.

Кэм держала передо мной зеркало.

На меня смотрел сердитый бледный старик с густыми бровями торчком и глубокими морщинами.

Я открыла рот от удивления, и старик сделал то же самое. Да это же я! В это трудно было поверить – настолько я изменилась.

– Я больше на себя не похожа!

– Конечно не похожа. Это и не ты! Ты Эбинизер Скрудж, самый скупой человек в городе.

– Я выгляжу точно так же, как на картинке в книжке, которую я отправила маме, – грустно сказала я.

Кэм приблизила свое лицо к моему, умоляюще глядя на меня большими карими глазами:

– Послушай меня, Трейси! Ты же понимаешь, что иногда у мамы не было возможности прийти тебя навестить, потому что она снималась в каком-то фильме? Ну, это потому, что она знает, как важно сконцентрироваться на роли. Вот что тебе сейчас нужно сделать. Ты больше не Трейси Бикер, которая отчаянно хочет встретиться с мамой. Ты Скрудж, и у тебя нет ни мамы, ни папы, никого на свете. Ты старый скупой старик, который всех ненавидит, а особенно он ненавидит это время года, Рождество, пору добрых чувств, потому что ты никому не желаешь ничего хорошего и думаешь, что Рождество – полная чушь. Вживись в свою роль, Трейси! Не ходи, не отвлекайся на пустую болтовню с ребятами! Сосредоточься на том, что делаешь.

– Фи! – сказала я. – Прочь с дороги, юная мисс! Пропусти меня в контору. Мне нужно хорошенько пропесочить своего подчиненного, шалопая Крэтчита.

Кэм ухмыльнулась и понимающе кивнула:

– Прошу прощения, вы как всегда правы, мистер Скрудж.

Ну вот, улизнув в классную Комнату 2, я принялась расхаживать туда-сюда, убеждая себя в том, что я Скрудж, Скрудж, Скрудж.

Питер, просунув голову в дверь, спросил, как я.

– Фи! Чепуха! – прорычала я.

С расстроенным видом он скакнул назад:

– Прости, Трейси!

– Я не Трейси, я Скрудж, невежда! После того как меня посетят Марли и три Призрака Рождества, во мне произойдут изменения и я стану смотреть на тебя по-доброму, почти как на родного сына, а сейчас давай дуй отсюда.

Питер воспринял все буквально – его как ветром сдуло. Так и исчез со своим костылем.

Все время, пока я оставалась одна, мне было хорошо – сгорбившись, как вредный старик, я представляла себя Скруджем, разыгрывая некоторые сцены.

Но потом ко мне пришла мисс Симпкинс: