Трезубец Нептуна

Атлантида вспомнил плиты, которыми вымощен спуск к реке, и его опять передернуло.

– На Земле цикл составлял около сорока миллионов лет. Вы представляете, сэр Теплер, чего может достичь цивилизация за сорок миллионов лет развития?

– Думаю, они запросто летали в другие галактики, сэр, – предположил миллионер.

– В том то и дело, что нет, мой дорогой Вайт, – прикусил губу Платон. – Если бы они вышли в большой космос, цикл разорвался бы. А так он разорвался только с появлением теплокровных млекопитающих.

– Вы полезете во вторую пещеру, сэр? – кивнул на темный зев толстяк.

– Нет, зачем… – пожал плечами Атлантида. – И так ясно, что разумные существа здесь есть. Хотелось бы только знать, как они выглядят. Но в пещере, в темноте, я скорее берцовой костью по голове схлопочу, чем чего-то разглядеть успею.

– Так это, наверное, те самые мерзавцы, что мою ящерицу сожрали, – усмехнулся Вайт. – Собратья, разорви их птеродактиль, по разуму.

– Разорви их птерадон – машинально поправил Атлантида. – Птеродактиль слишком маленький. Не, не может быть. Они ведь сами ящерицы безмозглые.

– Подождите, сэр Платон, – предупреждающе поднял палец толстяк. – Во-первых, они живут племенем…

– Стаей, – поправил археолог.

– Ладно, – согласно кивнул миллионер, – но в том же самом месте, тоже в пещерах, имеют руки, не боятся нападения враждебных соседей сверху. И знаете, сэр Платон, скорее всего, это одна и та же пещера, которая имеет ответвления внизу и несколько выходов наверх. Ведь не думаете же вы, что в десятке метров одна над другой имеются две обжитые пещеры?

– Не знаю, сэр, – снова дернулся Рассольников. – Пойдемте лучше на корабль. Не будет здесь удачной охоты.

– А где будет?

– Поищем широкую поляну на берегу реки. Стоянки дикарей чаще всего встречаются именно там. В идеале: увидеть дымки. Костры они разводить умеют, теперь это ясно.

– Вы собираетесь заняться каннибализмом, сэр Платон?

– Почему? – растерялся Атлантида.

– Мы говорили про охоту, а вы объясняете, как найти стоянку людей. Вы на кого охотиться собираетесь?

Рассольников пару минут обдумывал услышанное, потом молитвенно сложил руки перед собой:

– Простите, сэр Теплер, я слишком увлекся.

– Да чего там, сэр, я понимаю.

– Остановимся у ближайшей поляны, сэр Теплер, – пообещал Атлантида. – В джунглях с пращей делать нечего, а вот на пастбище, может статься, мы на дичь наткнемся. Договорились?

– Нет вопросов, – кивнул миллионер, и напарники бодро побежали вниз по склону к космическому кораблю.

Археолог сдержал свое слово, и у первой же поляны приткнул корабль к берегу. Бегло осмотревшись по сторонам, путешественники вышли наружу и стали подниматься на густо поросший хрусткой разлапистой травой холм. За гребнем открывался широкий луг, с раскиданными на нем большими стогами свежего сена – во всяком случае, именно такое впечатление создавали небольшие зеленые холмики.

– Там кто-то двигался! – указал Вайт вперед рукой и торопливо помчался в этом направлении. Платон устремился следом. – Вон он!

Теперь Атлантида и сам увидел небольшую голову на гибкой шее, приподнявшуюся из высокой травы. Голова качнулась из стороны в сторону, по горлу пробежался ком, словно животное только что проглотило пук травы. Миллионер подбежал на сотню метров, остановился и принялся раскручивать пращу.

– Сейчас, морду поднимет, я его и подловлю…

И действительно – стоило перемалывающей челюстями траву голове подняться чуть выше, как Вайт со снайперской точностью влупил ей камень чуть ниже глаза. Ящер возмущенно взвыл.

– Есть!!! – восторженно заорал Вайт, а Рассольников с ужасом увидел, как один из холмиков покачнулся и стал поворачиваться к ним более широкой частью.

– Ложись! – Атлантида кинулся на напарника и сбил его с ног. В тот же миг над людьми с низким тяжелым гулом пронеслась огромная темная масса.

– Что это было, сэр?

– Ложись! – масса пронеслась в обратную сторону. Создавалось ощущение, что над поляной туда-сюда снует грузовой орбитальный челнок.

– Что это сэр Платон?

– Бронтозавр собственной персоной, сэр Теплер. Головка маленькая, а задница большая. И хвост, кстати, тоже. Сволочи…

– Что будем делать, сэр? – толстяк вжался в землю, уворачиваясь от очередного удара.

По счастью, повинуясь древнему инстинкту, динозавр пытался уничтожить врагов, размахивая своим хвостом из стороны в сторону, и не догадывался пришлепнуть людишек ударом сверху вниз.

– Поползли отсюда… Сволочи…

Напарники, утюжа брюхом траву, двинулись обратно на холм. Отступив метров на пятьдесят, археолог решился присесть, и оглянулся на луг.

– Вот сволочи! – в очередной раз выругался он.

– Кого вы все поминаете, сэр? – поинтересовался лежащий рядом Вайт.

– Художников. Иллюстраторов исторических справочников. Какого хрена они всех динозавров коричневыми рисуют?! Кто же знал, что эти зеленые тушки… Вот сволочи!

– Бронтозавры, говорите? – толстяк тоже решился сесть. – Значит, гигантских ящеров мы уже нашли?

– Да какие они гигантские, – отмахнулся историк. – Тонн тридцать-сорок, не больше. Теперь бы хорошо найти несколько костяков хороших, крупных ящеров тонн по сто, сто пятьдесят. Тогда это будет свидетельством, что появление разумных племен прямо провоцирует измельчение представителей животного мира.

– И как вы это собираетесь сделать, сэр?

– Нужно облететь планету на малой высоте, – пожал плечами Атлантида. – Осмотреть ее через оптику.

– Тогда давайте полетаем, сэр, – предложил миллионер. – Здешние охотничьи угодья пока меня не прельщают.

Напарники последний раз оглянулись на пасущиеся на лугу холмы и отступили в катер.

– Сунгари, малый импульс на маневровые двигатели левого борта.

– Выполняю.

Получив толчок, космический катер соскользнул на воду и закачался на большой глубине.

– Малую тягу на маршевые двигатели!

Корабль начал разгоняться по длинному плесу. Когда он перешел в режим глиссирования, Платон коротко приказал:

– Средняя тяга! – и катер тут же оторвался от воды. Отследив по приборам набор тысячи пятисот метров, археолог задал режим стабильного полета и прильнул к мониторам внешнего обзора.

С малой высоты стало ясно, что Глушь отнюдь не такая зеленая планета, как казалось с орбиты. Тут и там в небо выпирали коричневые, черные и серые пики, постоянно попадались красные проплешины каменистых россыпей, иногда поросшие кустиками похожей на люпины растительности, а иногда и вовсе без признаков жизни.