Три Африки для Миши и Лизы

— Понравилось? Мигом очнулся! Вот и свиделись, дорогой вождь. А уж как я хотел тебя найти, даже не надеялся, что так легко получится. Смотрю, жизнь у тебя наладилась совсем? Соратников себе нашел, новую жену завел. Она не хуже, чем твоя прежняя, мне понравилась. Думаю, и моему сыну Арнальдо тоже понравится. Пожалуй, я ее ему оставлю. Заслужил сынок, натерпелся от муженька. Доктор в городе еле поставил на ноги.

— Ай-яй, Диего. Я был первый на девочку, мне она тоже понравилась. Договаривались ведь.

Это был настоящий удар: «М-м-м, Лиз, девочка моя. Прости подлеца. Как же так? Только что нашел такой бриллиант и упустил. Что с тобой будет, малышка?»

Гнусный голос Диего продолжал нагнетать обстановку:

— Роналдо, не переживай. Всем хватит вкуснятины. Меня пока этот ворюга-вождь интересует. Ты куда мои деньги дел? На них сейчас кутишь? Где бумаги с печатями из сундучка?

— Так он еще какие-то бумаги у тебя забрал? Молодец, шустрый парень. А ты дурак, Диего. И рот развяжи ему, как он тебе отвечать будет?

Диего подошел и раздраженно сорвал повязку со рта, вырвав зацепившийся в узел клок волос.

— Ну, говори, грязная обезьяна.

В пересохшем от повязки рту медленно набиралась слюна, но силы на ответ нашлись:

— Сам грязная обезьяна. Где Лиз?

— В надежном месте твоя Лиз. За хамство ответишь.

Удар в солнечное сплетение, в который Диего вложил немалую силу, поймал врасплох. Миша задохнулся от боли и согнулся пополам.

— Оставь, Диего. Ты же сам говорил, что со всей охраной ничего не мог поделать с этим парнем и его отцом. Он из категории людей, которых так просто не сломаешь.

— Ненавижу паршивца, верблюда блохастого.

— Понятно, что ненавидишь. Зато он тебя на всю жизнь научил никому не верить, и быть всегда начеку.

— И тебе нельзя верить?

— И мне. Только сейчас мы друг другу нужны. И я тебе помогаю в обмен на твою помощь. Давай так решим. Я придержу парня здесь, направлю его дружков куда-нибудь подальше, чтобы они убрались из города и не мешались. Они явно придут ко мне, когда поймут, что и их вождя, и девчонки нет.

А ты прямо сейчас едешь и выполняешь свою часть сделки. Потом вернешься и забавляйся с парнем, сколько хочешь. Хоть по косточкам разбери!

— Девчонку заберу с собой, спрячу пока. Не верю тебе.

— Во-о-от. Молодец. Никогда не верь никому. Девчонку можешь забрать, так и быть. Мне важнее, чтобы ты дело сделал, а вкусную шоколадку я себе всегда найду.

— Ты сможешь его здесь держать все это время? Никто не найдет?

— Обижаешь, дружище. Мой дом укреплен так, что никто не проберется. Да и что могут сделать эти жалкие убогие черномазые. Так и быть, даже кормить его буду сам, чтобы никого не допускать сюда. Сегодня, каналья, ты уже ел у Стенли, думаю, тебе хватит пока. Завтра чего-нибудь принесу, если не забуду, конечно. Дядя Роналдо вообще добрый и человечный.

Диего снова завязал рот Мише и больно пнул его в бок. Тяжело звякнули цепи, которыми Миша был прикован к металлическому стержню.

Глава 22

Когда Роналдо и Диего вышли из комнаты, а в замке звякнул ключ, Миша постарался сесть, опираясь на стену. Не сразу, но это получилось.

Было темно, потому что тюремщики унесли с собой фонарь. В единственное маленькое окошко под самым потолком едва пробивался слабый свет. На улице явно смеркалось.

Миша сидел и привычно думал по-русски:

— Да-а-а, Мишаня. Ты влип по полной. Зачем не убил этого волчару позорного? Нет здесь законности и морали. Нет, и не скоро будут. Даже в двадцать первом веке не все на этом континенте гладко будет — чего стоят сомалийские пираты. А в нынешней Африке закон один: убей первым. Пожалел гадину, а он у тебя всю семью убил! Прости мужик, чье тело я занял, не отомстил я, получается. Надо было голыми руками удавить. А ты не только не убил, но и вместе с сыном, таким же подонком, отпустил.

И Роналдо этому жирному зачем-то назвал имя Диего, он и заподозрил неладное. А ты сидел, уши развесив, толерантный дипломат хренов. За что тебя люди вождем называют? Убоище ты, Мишка!

Понимаешь, что Лиз в их руках? Маленькая Лиз в руках похотливых негодяев!

Ладно, все! Нечего нюни развешивать! Как бежать будешь, балбес нечесаный? Это надо сделать быстро, пока Роналдо друганов из города не отослал. Лиз в руках у паскуд. Думай, Мишка — паразит безмозглый!

Кажется, Диего и Роналдо запомнили, что этот странный Миш на выдумки горазд. Все, до чего арестант мог дотянуться, было основательно подчищено. Даже ящик, на котором сидел Роналдо, и в котором могли быть гвоздики, отброшен далеко в сторону.

Миша поползал вокруг, насколько отпустили его цепи кандалов, но так и не смог дотянуться хоть до чего-нибудь. Потом посидел в полном отчаянии. Совсем голыми руками кандалы не откроешь.

Быстро стало совсем темно. В голове бились отчаянные мысли:

— Должны же местные духи подкинуть хоть какую-то идею засланцу из будущего. Для чего-то я сюда попал? Какие-то силы задумали эту дьявольскую шутку. И что? Бросят теперь?

Эй! Духи предков! Эти… праотцы, что ли. Мне надо выбраться отсюда. Там Лиз в беде, ее надо спасти. Могучий Кваку говорил, что вы все можете. Духи предков, помогите! Не может это все так плохо закончиться.

На шуршание откуда-то из-под потолка он не сразу обратил внимание. Когда понял, что шум нарастает, то первая мысль была — змея. Стало очень не по себе. В абсолютной тьме даже острейшее человеческое зрение было бессильным. Потом послышался тихий звон.

Раздавшийся следом свист мог быть змеиным, если бы Миша не услышал в нем знакомые мотивы:

— Любо, братцы, любо,

Любо, братцы жить,

— Неужели?

Почти сразу раздался тихий детский шепот:

— Дядя, ты где?

Анани! Других детей в городке он не знал!

— Анани?

— Я, дяденька. Тут еще дядя Бомани. Дядя Абубакар следит за охраной на дверях дона Роналдо. А дядя Иму поехал за тетей Лиз и этим психом Диего.

— Анани, ты молодец! Что вы собираетесь делать?

Послышалось шуршание, и знакомый голос громким шепотом сообщил:

— Миш, ты в доме дона Роналдо. Здесь у дверей куча охраны, мы только на крышу забраться смогли с дальней стороны от входа. Хорошо, что Анани все закоулки здесь знает. Имей в виду, в саду есть удобная баугиния, она здесь одна такая на заднем дворе. Если доберешься, то будет отлично. Я, правда, с трудом пролез.