Три буквы Б, или Брызги боли Бульдога
Шрифт:
– Галя, умоляю тебя и заклинаю предками, – не смотря на существенную разницу в паспортном возраста собеседников, а на вид она не так уж и бросалась в глаза, и потому обоим было приятно вести разговор, как говорится, в формате «без галстуков», – поделись честно своими соображениями по туристам. Кто и чем занимался в период от 04-30 до 05-30 в ночь на первое августа?! Моя карьера в твоих руках, а капитанские эполеты обещаю отмечать в твоей компании и не нахаляву! Плюс, моя лояльность к твоему бизнесу будет безгранична в будущем!
– Степа, я тут сама провела расследование, предвосхищая твои расспросы. Я ведь, когда тебя увидела в числе оперативной бригады тогда, сразу поняла, что моя помощь может оказаться самой необходимой. А у нас, россиян, – легкая улыбка
Дело в том, что, как и упоминалось выше, взрослая корейская бизнесвумен и начинающий оперативник часто пересекались в этой жизни. Ведь мест для отдыха молодого человека в небольшом дальневосточном населенном пункте, не избалованном цивилизацией, фантазией и экономическими возможностями, в отличие, например, от Питера или Москвы (да, даже от столицы Приморья!), было, что понятно, не много. И список тематических заведений возглавляла, как раз-таки, турбаза «JK Beach», которая в зимний период ориентировалась на гостиничный бизнес с развитой развлекающей инфраструктурой: кафе с живой музыкой и танцполом, бильярд, сауна, отапливаемые номера и, конечно же, безупречный сервис.
Кроме того, компания Степана, как правило, состоящая из молодых людей, не обремененных, как и сам старлей, семейными узами, после очередной порции горячительных возлияний была не прочь развлечься вместе с местными фуриями из разряда обладательниц самой древней женской профессии. А потому и конфиденциальные услуги хозяйки гостеприимного местечка были всегда очень востребованы.
Короче говоря, близкие и теплые отношения между представительницей нано-бизнеса и блюстителем порядка носили глубоко заинтересованный характер, что могло сейчас серьезно помочь в продвижении расследования на очень даже взаимной и заинтересованной основе.
– Степа, смотри, я отметила желтым маркером на схеме размещения турбазы номера, которые точно не спали в то время, а зеленым – те, что наиболее вероятно могли что-то видеть, потому как их обитатели были на пляже.
– Ты просто чудо, дорогая Галина Викторовна, – Степан быстро засобирался на выход, бросив на ходу, – еще не прощаемся….
Пока целеустремленный оперативник размышлял, с какого из четырех номеров турбазы начать свой обход, охранник Роман уже имел не самый жизнерадостный разговор со стажером. После незамысловатого знакомства с удостоверением представителя МВД РФ и выяснения причин столь вероломного вторжения в сиесту трудолюбивого и, главное, законопослушного гражданина нашей страны человек в будке охраны с видимыми отпечатками на лице от видавшей виды подушки, лежащей на дощатом топчане, что-то нечленораздельное пробубнил себе под нос. Эти звуки Евгений воспринял как знаки приветствия и принялся к опросу потенциального свидетеля без видимых причин заинтересованности.
– Уголовный розыск располагает данными о том, что… – ровный и даже монотонный голос, по мнению стажера, должен был ласкать слух охранника, который мог стать ключевым свидетелем по делу… первому, между прочим, в начинающей карьере молодого человека, – именно вы дежурили в ночь на первое августа.
– Дежурил…. А что?! – уголовное прошлое Романа – человека около тридцати пяти лет по паспорту, и лет «под пятьдесят» по натуральному виду – хоть и не изобиловало критическим количеством лет отсидки (всего-то две ходки по «трешнику» за раз, что для общей ситуации в регионе могло считаться среднестатистической нормой), но все-таки могло привлечь представителя закона к ненужным инсинуациям.
– Не бойся! Я тебя ни в чем не подозреваю, а просто хочу получить информацию не для протокола.
– Побалакать можно, только, начальник, мне-то сказать тебе нечего! Я на смене только за воротами слежу, чтобы чужие машины не проехали на территорию и это… никакие чужие не ломились без разрешения руководства базы.
– Что можешь сказать про труп, что нашли вчерашней ночью рядом с турбазой у водораздела? – стажер уже понял, что сам «синий»
ничего не расскажет по доброй воле из-за каких-никаких понятий о сидельной чести, а потому его нужно ловить, как говорится, за базар.– Разводняки, начальник прокачиваешь? – Роман презрительно сбрызнул слюной между зубов, обозначая этим полное презрение к авторитету «мента» и свой полный отказ от сотрудничества со следствием.
– Смотри, гражданин Тарелкин, мы можем и повесткой, – психологический прием, когда обращение к свидетелю ведется во втором лице множественного лица, обозначающем именно ресурс всего ведомства, а не конкретного его представителя, зачастую мог стать той последней каплей, которая потом прорывала плотину словоохотливости некоторых персонажей, – сейчас мы беседуем как друзья, а потом ведь все под протокол со всеми вытекающими.
– Ничего не знаю и не видел! – сказал, как отрубил человек со множеством не очень-то и презентабельных наколок тематической направленности на открытых частях тела, которых по климатическим условиям было сейчас хоть отбавляй, ведь голый торс и шорты со сланцами и неизменной бейсболкой с логотипом турбазы были той формой одежды, которая сейчас не осуждалась работодателем.
– Жду пять минут и ухожу, но потом… – стажер вышел на условно свежий от пекла воздух и мимолетно, но фиксировано для Романа, взглянув на наручные часы.
Ровно через четыре минуты и пятьдесят секунд охранник турбазы, не хотя, вышел из своего условного убежища и начал повествовать свои видения проблемы. Дабы не утруждать читателя с дословным изложением нелитературного текста в качестве оригинальной версии, лучше привести адекватный его перевод на русском языке, не запятнанном сленгом субкультуры, к коей и принадлежал наш герой.
Итак, по данным охранника выходило следующее: «Приблизительно в 04-50 к месту, расположенному недалеко от обнаружения трупа г-на Брусникина, подъехал темный автомобиль. Предположительно, это был кроссовер с полным приводом модели Subaru Forester 2017 года выпуска. Сначала женщина в красном платье сняла туфли на каблуке и вышла со стороны водительского кресла, потом она уже со стороны улицы выключила двигатель и ближний свет, а оставила только габариты. Далее она открыла заднюю дверь и вытащила тяжелый сверток, напоминающий человеческий труп, завернутый в ковер. Но это был не ковер, а скорее полимерный материал. Потом она оттащила сверток на расстояние двадцати-двадцати пяти метров от автомобиля, освободила тело от покрова, который отнесла в машину. Затем она опять же со стороны задней двери вытащила что-то напоминающее грабли и зачистила следы на песке. Села за руль, стряхнув со стоп прилипший песок и снова обувшись. Завела двигатель и убыла по дороге на трассу «Находка – порт Восточный». Время было около 05-10».
Именно эти показания, казалось бы, логически и не вытекающие из предшествующих представлений оперативников, касательно данного расследования, и совершили настоящий перелом в этом деле. И, каково было удивление Васильченко, когда потом выяснилось, что именно стажер в своем первом в жизни серьезном расследовании и в полном одиночестве смог справиться с такой не очень-то и простой, как может показаться на первый взгляд, задачей.
Глава 6
Степан Ищенко, решив соответствовать своей поисковой фамилии самым непосредственным образом, быстро составил план допроса потенциальных свидетелей, основываясь на достоверной информации, любезно предоставленной Галиной Ким. Из четырех номеров, в которых значились следующие отдыхающие: 2А – семейная чета из Хабаровска (лет тридцати пяти – сорока) с подростком сыном, 3В – две однокурсницы из педагогического института г. Комсомольска-на-Амуре, 1С – пара пенсионеров из Биробиджана, 5Е – три молодых человека из Лесозаводска, – в первую очередь на мушку следопыта попали именно жители Приморского края, которые по географическому признаку оказались обделенными у себя на родной земле в прелестях морского бриза, в частности, и туристического рая, вообще.