Три Царя
Шрифт:
Тут завыл Коклоток:
— Могучий господин! Благородный господин!
Мира, пригнувшись, подбежала к расщелине:
— Балдур, не делай этого. Яруша и ко мне приходил, он мне предлагал за сопровождение, указать путь, как тебя от боли избавить.
— Я знаю, — ответил тот тихо как мог. — Только Яруша оказался прав, он знает способ, знает место, где я могу наконец поставить точку, и это здесь. У всего есть причина Мира, уходите пока вас не завалило окончательно. Иди к Ратомиру, пускай войско ведет в это проклятое место. Я выживу, всегда выживал.
— Знаю! — не стала спорить она, особенно учитывая тот факт, что Дэйна в одиночку едва справлялась. — Я тебя…
Она
— Мы никуда не уйдем! Выйдем через лаз и тут же вернемся. Найдем способ, а до тех пор не смей помирать, уяснил Красный?
— Да, моя госпожа.
Балдур сорвался с места, а Мира отвернувшись, направила заклинание на расчистку лаза, как вдруг прошептала:
— Оба.
Стервятник несся со всех ног, на звуки голосов и криков, как заговорил Сырник.
— Справимся?
Балдур достал револьвер и, приготовившись к битве, ответил:
— У меня есть он и ты, как-нибудь прорвемся.
Глава 53
53
***
Аккуратные женские пальчики прошлись будоражащим сознание прикосновением по мускулистой спине, изуродованной пульсирующими сиреневыми венами. Фигура, напоминавшая мужчину, скорчилась в позе зародыша и истерически забегала руками в области пояса. Он издавал сомнительные стоны, напоминающие садистскую смесь удовольствия и отчаяния, чавкая собственными губами.
Перетянутый собственной кожей, словно дырявой простыней, он поглядывал маленьким глазом на ту, что держала его в клетке. Однако могло показаться что тюрьма была спасением и наслаждением для мужчины, нежели оковами. Он явно прибывал в экстазе от её прикосновения, и глухо рычал, когда оно дарилось таким же как он.
Трон под ней вдруг зашевелился и в её взгляде промелькнула искорка недовольства. Такая, что могла вызвать войны, болезни и проклятья. Дурман разума, ядовитый глаз, в народе ходило много названий этому явлению. Женщина, огорченно выдыхая, словно кто-то посмел разбудить посреди ночи встала и взмахнула рукой.
Гротеская картина в виде переплетенных меж собой частей плоти лопнула как наполненный жидкостью шар. Кровь, что разлетелась по всему помещению, на удивление не посмела коснуться тела хозяйки. Она вальяжно отпихнула в сторону ногой, того, что принялся слизывать алую жидкость с пола и истерически дергал руками у пояса.
— Госпожа! — раздалось в стороне. Она обернулась и увидела фигуру, облаченную в поношенный чёрный плащ в пол, с выглядывающими лаурэнами из-под вельветовых волос. — Всё готово, прикажете выступать?
— Прикажу, — прозвучал её мягкий голос повелительным тоном. — Отправляйтесь через Железные Тоннели, вас должны встретить представители Кропоса и Меджья.
— А как же вы, моя госпожа?
Женщина, шевельнув пальцами, играючи притянула к себе стекавшую по полу кровь, ответила. — Рсун проснулся слишком рано, меня ждут в колыбели. Спасение Третьего Края — это приоритет. Я доверяю его тебе.
— Тогда я буду вас сопровождать, моя госпожа! Я не позволю себе оставить вас одну для такого далекого путешествия. Тем более учитывая факт, что Хропшинцы показались у южных земель Бролиска. Нам нужно быть осторожными и не показать своё присутствием им.
Пальцы внезапно перестали двигаться:
— С каких это пор моей воли недостаточно для тебя?
Фигура оцепенела и, опустив голову в давящей вине, произнесла:
— Я не… госпожа, прошу меня простить. Я пекусь о вашем здравии.
— Это всё?
— Да.
— Иди.
— Нет.
Женщина обернулась, и казалось она вот-вот вновь взмахнет рукой и окропит стены новой порцией горячей крови.
— Нет... То есть да, я пойду, только это не всё. Госпожа, по пути к вам ко мне приходили отчеты о тех нарушителях.
— Они еще живы? — с удивлением в голосе спросила она.
— К сожалению, да, но расколоты.
— Убить.
— Да, но…
Пальцы задрожали.
— Среди них Отверженный.
Взгляд женщины резко изменился. Огни запылали пламенем в её глазах, как она подошла к вестнику на расстояние вытянутой руки.
— Повтори?
— Среди них Отверженный, мне так кажется. Его заметили в компании низкословного раба, имя которого мне неизвестно. Человек, мужчина средних лет с аури, по отсутствию духа — стервятник.
Женщина задумалась:
— Сегодня? Ровно через двадцать лет, Рсун просыпается и… это точно он?
— Он прокаженный и смог убить зверя. Нет полной уверенности, но…
— Санне, на что ты пойдешь ради меня? — внезапно спросила она.
— На всё! Только прикажите! — фигура достала клинок и приставила к собственному горлу, — Даже прекращу свою жизнь, если прикажете.
Женщина отвела клинок в сторону и продолжила:
— Тогда отправляйся и узнай: Отверженный ли он или очередной стервятник, открывший не ту дверь. Я буду ждать твоего возращения. Обрушь на него всю свою мощь.
— Да, Великая Мать, а если он не окажется им.
— Убей, мне плевать.
***
— Боги! — единственное, что смогла произнести Закхра.
— Боги здесь не причём, — ответил Пилорат, аккуратно переступая через останки.
Смерть, пустив свои корни глубоко в почву, уже перестала отравлять своим присутствием. Каждый, кто заходил в поселение, не чуял ни ужаса, ни отвращения изнанки жизни, на которую обычно смотрели сквозь пальцы. Единственное, что витало в воздухе этого царства отчуждения, самая обычная и слезливая печаль. Печаль, от прикосновения которой на глазах наворачивались слезы, стекая сожалением за души тех, кто раньше мог смеяться.