Три дороги на двоих

Делаю шаг, чтобы подойти ближе, стараясь двигаться бесшумно, так чтобы Вероника не слышала. И весьма удачно, потому что замечает она моё приближение, лишь когда я оказываюсь совсем рядом.

— Борис? — Она едва ли за сердце не хватается, отшатнувшись к стене.

Я её напугал?

— А кого ты ожидала увидеть? — задаю резонный вопрос.

— Никого, — морщится, — просто это было неожиданно.

— Извини, — пожимаю плечами. — Больше постараюсь так не делать. Как насчёт обеда? — перехожу к более приятному вопросу.

Получив утвердительный ответ, сопровождаю её в столовую и выбираю в меню стандартный вариант.

— Ты научишься этим пользоваться, — поясняю, заметив пристальное внимание к моим действиям, — когда выучишь язык.

— Это долго? — На меня обрушивается обеспокоенный взгляд.

— Нет. — Я загадочно улыбаюсь. — Можно сказать даже, излишне быстро. Правда, чувствовать себя потом будешь не совсем хорошо, — вздыхаю «сочувственно», — но придётся потерпеть.

И без того большие глаза расширяются ещё сильнее.

— Ешь. — Я киваю на появившиеся на столе блюда. — Можешь не торопиться, мы позже обо всём поговорим.

Однако её терпения надолго не хватает. Уже через несколько минут я получаю новый вопрос.

— А что за язык?

Ясно. Любопытство пересилило.

— Вайли, — как можно естественнее поясняю. — Официальный, галактический.

Теперь она давится. Ну я же предупреждал!

— Вероника... — Похлопываю её по спине, чтобы быстрее откашлялась. — Если ты будешь так реагировать, я тебе ничего больше не расскажу.

— Это нечестно! — Она смотрит возмущённо, а я отправляю в рот очередную порцию салата.

— Почему? — прожевав и проглотив пищу, уточняю.

— Вы и так всё время что-то не договариваете! — фыркает девушка, но всё-таки следует моему примеру.

— Правильно, потому что я не хочу вот таких последствий, — наставительно разъясняю. — А ты никак не желаешь понять, что всему своё время.

Вероника вздыхает, сосредотачиваясь на еде. Вот и замечательно.

— Ну что? — Я смотрю вопросительно, когда трапеза подходит к концу. — С чего начнём? С обучения или вопросов?

— Второе, — быстро отвечает Вероника. Видимо, вспомнила про «не совсем хорошо» и испугалась, что потом ей будет не до моих откровений. Ну да ладно, мне всё равно.

Привычно опускаюсь на диван, раз уж предстоит не самый лёгкий разговор. Слежу, как девушка осторожно присаживается на максимально удалённом от меня расстоянии. Непонятно, почему именно так?

— Во-первых, мне нужно объяснить тебе, почему нам так необходима твоя помощь, — начинаю осторожно, внимательно наблюдая за её лицом. — Видишь ли, в природе существует процесс, называемый энергетическая эманация. Это когда энергия меняет локализацию в результате сложного фазового перехода через нуль-пространство.

В синих глазах появляется испуг.

— Трудно? — решаю сжалиться.

— Нор... нормально, — выдавливает Вероника. — Можно дальше.

— Как скажешь. — Я пожимаю плечами и продолжаю: — Разные виды энергии эманируют по-разному, но принцип всё равно остаётся общим. Некий внешний фактор «тянет» энергию из одной фазы в другую. Нам сейчас известны две формы стабильных фаз — пространственная и подпространственная. Вот между ними и получаются энергетические скачки.

Взгляд становится спокойнее. Видимо, это я преподнёс понятнее.

— Наверное, не надо объяснять, что сам процесс для нас чрезвычайно важен? До сих пор у нас имелся только один такой фактор — эманирующие кристаллы. Мы их называем реаты. К сожалению, они практически неуправляемы.

Моя собеседница слушает внимательно, но полного понимания у неё пока нет. Впрочем, я же до главного ещё не дошёл.

— Удивительно, но похоже, что твой организм работает аналогично кристаллам, при определённых условиях запуская эманацию. У меня два раза скакал уровень энергии в психотроне, в котором находилось твоё сознание. Лазалвакам ты сожгла корректор избытком энергии. А трад вчера нас выбросил, потому что не хватило энергии для переброса в конечную точку. Как ты это делаешь, я не понимаю, — не прекращаю объяснений, хотя на лице девушки появляется выражение весьма похожее на панику. — На Земле я никак не мог добиться от твоего организма запуска аналогичного процесса и даже подумал, что ошибся, и оставил тебя в покое. А лазалваки решили воспользоваться твоими способностями, раз уж ты им так удачно подвернулась.

— Но я правда ничего не делаю, — лепечет Вероника и беспомощно хлопает ресницами.

— Делаешь. — Я мягко улыбаюсь. — Просто, не осознаёшь, как именно.

Женское лицо исчезает в ладонях. Минуты три девушка сидит неподвижно, а я терпеливо жду. Пусть подумает, ей действительно нужно время, чтобы это принять.

— Значит, вы хотите с моей помощью понять суть процесса? — Её руки, наконец, падают обратно на колени. — И научиться его запускать?

— Верно, — подтверждаю её догадку и ободряюще киваю. — Если всё пройдёт удачно, мы сможем создать прибор, который будет вызывать энергетические эманации.

Снова Вероника задумывается, рассматривая звёзды в иллюминаторе.

— Опять будете надо мной издеваться? — в голосе необычные интонации. Мне кажется, что даже слёзы блеснули в глазах.

— Нет, — успокаиваю. — Теперь придётся действовать иначе.

— Как именно? — Она смотрит с подозрением.

— Попробуешь сама настраиваться на разные эмоциональные состояния, чтобы найти нужное.

— Это долго? — Девушка волнуется, покусывая губы.

— Исследование? — уточняю. — Всё зависит от того, как быстро ты научишься управлять самим процессом, а мы разберёмся в его механизме.

Снова молчит, нервно стискивая пальцы. Интересно, что её так напрягает?

— Ладно, — наконец, кивает, соглашаясь. — Я попробую. А если... — Она судорожно выдыхает. — Если у меня не получится?

— Получится, — успокаиваю. — Обязательно получится, ведь ты теперь знаешь, на что нужно обращать внимание.

ГЛАВА 3

О пользе взгляда в правильном ракурсе

Вероника

Иногда, спотыкаясь о правду, человек падает и остаётся лежать, а иногда вскакивает и продолжает идти. Всё зависит от его восприятия.

Ему хорошо говорить! А я совершенно не понимаю, с какого конца к требуемому процессу подступаться. Можно подумать, я только и делаю, что запускаю эту самую эманацию!

Удивительно, но, при всём прочем, сомнений в том, что я хочу им помочь, у меня нет. Даже злость на Бориса за его дурацкие эксперименты куда-то слиняла. Видимо, понимание и сочувствие пинками изгнали это нехорошее чувство из моего сознания.