Три эссе на одну тему

А самки такие, они тоже знают, что делать. И если есть ум, то ключом, что в них проник, управляют весьма виртуозно. Андрей колебался. Ему было стыдно уже своего живота. Но Наталья о нем ничего не говорила. Но противный червяк всё точил его душу. Не нравился ему его рост вширь. И сколько кругом уже было примеров таких вот, как он, разбогатевших людей. Денег некуда девать, развлечься нечем, и как результат – растет вес.

Андрей ещё раз посмотрел на живот. Зеркальной болезни ещё пока не было. Но перспектива была: непременный развод и женитьба. А потом в упоенье – опять набор веса. Вдобавок к центнеру с лишним сейчас на радостях жизни появится больше и больше. Андрею представился глупенький вид того, как не видя свой член, он будет трахаться потом с Натальей. Его живот будет лежать на её ягодицах.

Но сейчас можно сделать шаг назад и две недели работать, как лошадь, махая веслами, и есть не так, как сейчас, а лишь то, что донес в рюкзаке, растянув это всё на две недели. Сделав это, он будет спокоен, что на год иль два отодвинул своё ожиренье.

А что жена? Жене вчера и объявил, что ждёт инспекцию, и что она, совсем некстати, не даст ему поехать за границу. Так что, поскольку путёвки уже куплены, она поедет в Турцию одна с ребёнком.

К тому же Андрей снял квартиру для встречи с Натальей – и тут явился этот друг, припомнив то, что и обещано было всего лишь по пьяни.

Андрюха хотел отказаться. Он даже вдохнул, но помедлил. Опять он подошёл к двери, открыл её на сантиметр. Шагах в пяти была Наталья и говорила о чем-то с какой-то бабулей. Старушка пред нею вертела какую-то кастрюлю, ища какой-нибудь изъян. Поскольку в магазине было жарко, халат Натальи был на голом теле. И ворот максимально был открыт, и ноги были без чулок… Гладкие, сильные ноги. Такое вот оставить?!. – думал он.

Но, Васька был, конечно, в чём-то прав. Казалось бы, что проще – похудеть! Андрей уж перепробовал и мази, и компрессы. Ничто не помогло. Не есть?! Кефир по вечерам?! Терпелось лишь четыре дня…

– А-а-а?!.. – Окрикнул Василий мечтателя сзади.

– Согласен… – сквозь зубы процедил Андрей. – У тебя всё готово?

– А мне собраться – только подпоясаться! – последовал ответ. – Байдарка есть, палатка – есть, посуда – есть, спирт – тоже есть. С тебя – твоя жратва. Одежду ты сам выберешь себе в своём же магазине.

Андрей в ответ тихо кивнул. Его смущало только слово «спирт», который он давно не пил, имея в баре дома и виски и ром. Так дело было решено.

!2!2!2!2

– Андрюх! Пошли! Что я нашёл! – кричал Васёк, рукою тыча в глубь чащобы.

Андрей, охмелевши, опёрся на камень и встал, неловко балансируя руками. «Чего он всё шныряет, – подумал он о Ваське. – Ещё по чарочке – и спать!» А выпить и нажраться надо поплотнее, дабы не замёрзнуть этой ночью и позабыть про комаров.

Уже была почти осень, хоть начался лишь август. Тайга вся ломилась грибами. И хариус в реке мечтал, как будто, о костре, в углях которого его зажарят. Медведи (а их видели из лодки) жировали и наедались каких-то неизвестных двум москвичам в байдарке ягод.

У москвичей был повод пировать: без роздыха на вёслах отмахали сегодня сорок с лишним километров. Это было лишь только начало. Ещё б по чарке… И так, отойдя по нужде, Василий ойкнул. Получалось, их лагерь находился рядом с какой-то то ли просекой, то ли с полосой бурелома. И полоса та выходила прямо к реке.

Андрюха прихватил ружьё на всякий случай и шёл, немного пьяно косолапя, как медведь. Его спина устала с непривычки, и каждый резкий шаг давался с болью. Без тренировки снова на байдарку? Так ведь тебе не двадцать лет!.. Корил себя Андрей. И как поддался он на эту авантюру?!

…Андрей, доковыляв, остановился:

– Чё орал?!.

– Смотри… – почти шепнул Василий, рукою показав на верх деревьев и дальше вглубь чащобы.

Андрюха посмотрел наверх и пред собой: верхушки обезглавленных деревьев лежали тут же меж стволов. «Простриг» был шириною метров двадцать, шёл от реки и, казалось, места подруба у стволов, чем дальше от реки, тем становились ниже.

– А может, это манси местные?.. – Андрюха догадался, к чему клонит его приятель.

Василий был неугомонен и зашагал, маня с собой Андрея:

– Здесь что-то падало. Может быть, самолет. – Василий всё посматривал наверх.

Андрей ковылял вслед за ним через ветки:

– Самолёт?..

– Хэ-Э! Может быть!.. – пожал плечами друг.

Они прошли примерно метров двести, и там уж самолёт, который падал, совсем, наверное, истратив скорость, уже ломал стволы, а не рубил. В конце концов, что падало, свернуло с корнем несколько деревьев и рухнуло на землю.

И это «что-то» оказалось перед тобой. Василь остановился в двух шагах, Андрей ткнулся животом, сначала показалось, будто в камень.

– Ну! – обернулся он к Василю, ещё не понимая, что пришли.

– Что «ну»?

– Где самолёт? – Андрюха большущей ладошкой похлопал по «камню» и по звуку понял внезапно, что всё, что искали… Звук был очень звонкий, как по цистерне ладонью.

Андрей попятился назад и, сторонясь ветвей, отошёл шагов на десять.

Находка – «глыба» их, была похожей внешне на юлу – на детскую игрушку. Ей только не хватало лишь сверху ручки, чтоб раскрутить весь этот гироскоп. Подобная гниющей во дворе машине, находка их была покрыта прелою листвой и хвоей, грязной, липкой и сырой. Но снизу борт тарелки был почище, хотя и не блестел. Вот по нему и стукнул кулаком Василий.

«Бу-мм-м»

– Опять звенящий звук…

– И что? – Андрей не понял. – Что тут хлопнулось?! – спросил он. – А?..

Василь молчал и думал.

– Посмотрим. – Он подпрыгнул и, опершись на край, ловко вскарабкался на верх этого блюда. Встал, стряхнул со штанов прилипший прах гнилой листвы, и, будто танцор на сцене, застучал каблуками сапог. «Посуда» звенела. В последнем «па» с хлопком по ляжке Василий пнул гнилую ветку, чуть не попав Андрею в лоб.

– Ё-б! – выругался тот, но, желая вскарабкаться всё же наверх, тянул свою ладонь к нему: терявшему устойчивость по требовалась помощь.

Крякнув, Васька втащил к себе этот «мешок» в шесть с половиной пудов:

– Каба-ан… Тебя сейчас не то, что в планер – тебя и с парашютом нельзя уже бросить… Байдарка как ещё не проломилась!..

– Сто пять килограмм…

– Сейчас уже меньше. Уж третий день плывём. И если карта не врёт, нам осталось всего пятьдесят километров до устья, ну а там по широкой воде ещё сто километров. Вернёшься ты как натуральный огурчик с российской грядки: тонкий, плотный, естественный. А гардероб смени и выброси! Иначе опять потолстеешь.