Три эссе на одну тему

Вот дверь пилотской открылась, оттуда высунулся кто-то из экипажа и прокричал:

– Повнимательнее! Идём на посадку! Аэродром плохой, будет трясти! Всем пристегнуться!

С минуту трясло по «стиральной доске». Сон прошёл. Ил, поплутав по аэродрому, остановился. Из кабины в салон вышел оператор и стал растакелаживать автомобили. Нажатием кнопок открылся отсек и плавно стала опускаться рампа, по ней задним ходом скатились две чёрные тонированные машины со спецномерами. Они спустились в темноту морозной звездной ночи.

– Норд-ост тридцать восемь?! – как в известном фильме сказал Николай, сворачивая карту и продумывая маршрут, – Не ошибёшься: одна здесь дорога, без Макдоналдсов и заправок. Зато туалеты!.. – на каждом шагу!

– Однако! – присвистнул Гаранин, смотря на приборную панель крутого автомобиля. Там очень быстро менялись последние цифры, показывающие температуру воздуха, – Минус тридцать семь! Слышь, Коль, мы там не завязнем?

– Человек предполагает, а Бог располагает. Главное, бензина с собой взяли! Девяносто восьмого-то здесь не бывает!

– Что же это, у вас и курить нельзя? – возмутился один из спецназа, сидящий на заднем сидении. По настоянию Рогожина такие крепкие ребята всегда участвовали в подобных вылазках.

– Дорогой, а я и не знал, что спортсмены курят! – сказал водитель Николай, – Впрочем, курильщики здесь не ездят. Тебе исключенья не будет: воняет долго, месяц потом не выветришь. Потерпишь до остановки.

В камуфляже насупился, но принял условия.

Николай в свои пятьдесят не выглядел на свой возраст, несмотря на молодость, проведённую в ралли и кругосветных экспедициях. Другому водителю – Геннадию – было немного меньше, но и он был профессионалом экстра-класса.

Из самолёта по приставной лестнице спустился командир экипажа и подошёл к машине, в которой был Максим. Стекло машины опустилось:

– Как договаривались: заправляем самолёт и ждём вас в аэропортовской гостинице. Ворота тоже там, – лётчик махнул рукой в сторону еле видимых в темноте огоньков одноэтажного дома.

– Только не пейте, капитан, – сказал Гаранин и показал военному пачку денег, – получите, если вас искать не придётся. Вечером ждите!

Машины тронулись в путь. Доехав по заметаемой позёмкой дороге до развилки, свернули на главную дорогу, и Гаранин решил, что пора и поспать, пока не приедут на место по снежной трассе, которую здесь по неделе могут не чистить.

В этот час в пункте их назначения всё шло обычным порядком. Но Гаранин торопился: там в карцере находился человек, который как нельзя луче подходил для целей проекта, над которым упорно работало столько людей, в том числе и группа, руководимая Максимом.

Там Игорь Юдин сидел в камере, оштукатуренной «в набрызг». Это было и хорошо. Так как грани штукатурки, впиваясь сквозь одежду или волосы, будили всякий раз, как только тело, потеряв баланс, припадало к одной из стен ледяной узкой комнаты.

В бараках спал народ, готовясь к завтрашним свершениям. Исключенье составлял лишь бомонд «синей» зоны. Для них в одном из домиков была устроена квартира с холодильником, домашним кинотеатром и, что самое главное – с широким ложем, на котором сейчас находились двое.

Пахан лежал, поглаживая грудь тонконогой блондинки с белыми с синим отливом до плеч волосами. Раф любил блондинок. Ему нашли и массажиста.

Пахан набрал себе «девчонок» и составил из них клан. На лесоповале во избежание потери пропорций «представительницы» гарема не работали.

Кроме Рафика, услугами «девочек» пользовался ограниченный круг лиц, который неделю назад сократился. Одно из этих лиц, переколовшись, достало нож и что-то стало требовать от Юдина. Случайно перо не порезало Игоря, а описав круг, вонзилось в бедро этого лица. Конечно, Игорь постарался. Инициатор драки спасен не был.

Но беда была в том, что тот был не простым человеком. Судьба Игорька уж была решена. Администрация колонии не хотела брать на себя ещё одну смерть и держала его в карцере до отправки в областной пересыльный пункт. Там формально должно было пройти судебное заседание, которое уже ничего не решало: рано или поздно, через месяц или три, молва Юдина найдет, и для него всё кончится.

Ровно в девять утра две машины со спецномерами стали прям у ворот синей зоны. Прошла проверка пропусков, ворота КПП открылись. «Брабусы» по плотному снегу подкатились к штабу, в котором находился кабинет начальника. К нему пошли двое: полковник со щитом и мечом на петлицах и Гаранин.

– Разрешите? – постучавшись в дверь, заглянул в кабинет представитель надзорного за исполнением наказаний органа.

– А! Владимир Савелич! Не ждал в такую рань? Проходите-проходите! – встав из-за стола, показал снятыми очками на стул человек с погонами подполковника. Он поздоровался с вошедшим в прокурорской форме, затем переключил своё внимание на Гаранина, – Максим Викторович! Кого Вы теперь ищите?

– Больше никого. Я – за Юдиным.

– О! Ничем помочь не могу! Он тут такого натворил, что я не знаю, как расхлёбывать.

– Вот бумага! – полковник в синей форме выложил на стол из своей папки лист с текстом и печатями, – Теперь займётся им другое ведомство. Вы бы, коллега, лучше бы службу несли, что бы у вас «такого» не творили!

– А вы сами попробуйте: нести эту службу! С теми законами, что в нашей стольной понапридумывали. Братка-то, что он замочил, в былые времена давно бы расстреляли! Сюда ж он только на три годика приехал! Остальное – за недоказанностью улик!.. Слава Богу, дослужил до дембеля! – надев очки, подполковник рассматривал документ.

Гаранин с прокурором тихо наблюдали, как начальник лагеря бежит глазами строчки.

– Сейчас или после смены караула? – спокойно спросил он, – А что не через областное управление?!.

– Боимся за сохранность, – ответил Максим.

– Вы… на этих поедете? – краснопогонник показал на чёрные машины, кое-как видимые через замерзшее окно.

– Мы не из пугливых, – опять сказал Гаранин…

Тем временем в дверь к Рафику уже стучали. Пахан досматривал «Новости», попутно глядя, как «Саша» под играющую на кассете музыку надевает блестящие лайкрой колготки. Стук настойчиво повторился, и Рафик цыкнул на «станок» – «та» удалилась.

Прибежал один из шнырей:

– За Юдиным приехали! Сейчас его заберут.

– Ну и что?.. – процедил Раф.

– Так не в централ его! Две недели назад о нём справлялись. Я тогда не придал значения. Его ж – совсем увозят!..

– На волю?.. Нет… – задумался вор, – чудес здесь быть не может – не бывает! Слишком много ему посчастливилось сделать. А перо он найдет! И кирпич на него упадет. Не думаю, что ему повезет, – подойдя к полузамерзшему окну, через которое был виден барак администрации лагеря, задумчиво произнёс пахан и добавил, – Тут что-то не так…