Три года счастья

Садиться за стол, забрасывает нога за ногу, и этот жест, словно защита Хейли от Кетрин Пирс, берет в руки чашку, пока Кетрин намазывает тост вишневым джемом, вдыхает запах свежезаваренного кофе, и кажется Пирс плевать на сидящую рядом Маршалл.

Кетрин смотрит на мир равнодушно, лишь растягивает губы в одной из тысячи усмешек, обнажает клыки, веселиться с ищейками Клауса, в лучшее времена просто забывает о всех проблемах выпивая виски с кубиками льда в одном из баров.

Но сейчас все это ей не поможет, потому что она должна решить проблему.

Неожиданную, возникшую проблему, ведь смотря в карие глаза Хейли внутри

Кетрин словно звенит, тревожная сирина « Опасность. Эта женщина опасна.» Кетрин ведь чувствует. Она видит, что в глазах Хейли отражается решимость. Она, как и Кетрин пойдет на все, чтобы получить желаемое. Хейли берет то, что пожелает, ровно, как и Кетрин Пирс.

Хейли — этакая девочка-сорванец. Она импульсивна, часто говорит прежде, чем думает, и это из-за этого временами попадает в беду. Хэйли может манипулировать людьми, невзирая на мораль, и всегда делает все, чтобы добиться своей цели, даже если это стоит человеческих жизней.

Пойдет на все ради достижения своей цели.

— Так, я нужна тебе в качестве маленького, грязного шпиона. Так что, пожалуйста отвлекись от своих дел : распитие утреннего кофе и прочтение свежей прессы.

Кетрин Пирс - сильная, хладнокровная, привыкшая свои чувства, эмоции и сейчас не изменяет себе, тянясь к лежащей на столе газете.

— Да, я свяжусь с тобой, как только ты приедешь в Мистик Фоллс, а сейчас завтракай и проваливай из города, потому что ответы на вопросы ты здесь не найдешь и здешние вампиры с радостью перегрызут твою глотку и даже не поперхнуться твоей кровью.

— А ты милая…

Наигранно улыбается ,отпивая черный, горячий кофе, и он н отравлен, что радует Хейли.

— Я знаю, волчица. Я могу быть милой.

Листает газету, закрывается от Хейли, потому Кетрин Пирс женщина и должна сыграть с ней на равных, скрыть то, что ее сердце чувствует опасность.

Хейли плевать на весь мир, ведь вступив в сговор с Кетрин Пирс она наплевала на свою безопасность, готова умереть только чтобы узнать правду и может ей повезет найти свое истинное место . Хейли Маршалл послала все к черту.

Недопитый кофе. Брюнетка встает из-за стола, смотрит в глаза Пирс, после того, как выхватила из ее рук газету и отбросила ее в сторону.

— Я заключила с тобой сделку Кетрин и если ты сбежишь или исчезнешь, попытаешься убить меня, то я сделаю все, обыщу каждый уголок это Мира, но я найду тебя и прикончу.

— Не злить волчат-убийц…

Кетрин смеется, глядит на нее свысока, что Хейли понимает, что если она желает получить желаемое, то ей придется смириться. Подчиниться, что не свойственно оборотням. Но, Хейли Маршалл подчиниться и клонит свою голову, чтобы получить желаемое, чтобы в этой игре не было победителей и проигравших.

Победила, ведь Хейли Маршалл склонилась перед ней, и Кетрин Пирс может быть спокойна. Спокойно сидеть на кухне и пить кофе, читать газету. Хейли склонилась и опустила взгляд. Склонилась, потому что это ей выгодно и Кетрин прекрасно понимает, что если Хейли взбунтуется, выпустит коготки, то Кетрин Пирс выпустит коготки в ответ и расцарапает ее симпатичное личико, что и при опознании невозможно будет понять, чей это труп. Ее единственной целью станет уничтожить эту волчицу.

*** Мистик Фоллс. Особняк Майклсонов.*

Все просто. Эдриан все еще во власти Клауса и поэтому выполнит его любой приказ. Даже Никлаус Майклсон прикажет ему умереть за него. Связь с создателем, так называемая благодарность и одновременно бремя. Бремя преданности. Для Клауса Майклсона это великое преимущество перед врагами, теми которые желают его смерти. Молчаливая и послушная армия на его стороне – преимущества, правда, благодаря своей сестре он не сможет создавать гибридов.

Непросто смириться с поступком любимой сестры и Ребекка заслужила наказание. Несколько лет в гробу не повредят ей. Да, и к тому времени вопрос с лекарством будет решен и устроив скандал Ребекка успокоится и простит любимого брата, просто она снова оступилась на том же самом и понесла заслуженное наказание. Так было всегда. Ребекка всегда прощала его и возвращалась к любимому брату. Она всегда будет с ним и Клаус знает это. Знает, что его сестра всегда будет с ним.

Непросто, но Эдриан делает нерешительные шаги в сторону Майклсона, который сидит в кресле, смотрит в пламя камина, сжимает в руках бокал алкоголя смешенным с свежей человеческой кровью. Делает не большие глотки, приподнимается, видя как напуган его гибрид. В мыслях Майклсона проскальзывает то, что брюнет боится рассказать ему плохие новости и поплатиться за это, ведь известно, как поступают с гонцами принёсшими плохие новости. Такие, обычно, долго не живут. Вот только Эдриан боялся того, что не сможет соврать и Клаус узнает о его попытках разорвать связь. Связь с создателем ведь может быть разрушена в том случае, если Эдриан научится терпеть боль, а ему больно. Больно, когда каждая кость его организма ломается вновь и вновь. Больно, если Клаус Майклсон вырвет его сердце узнав о том, что тот лжет и пытается разрушить связь.

Эдриан боится подойти. Замирает в паре шагов, от создателя и спасителя, выдирает из горла ломаный шёпот, что Клаус даже и не слышит о том, что говорит ему один из самых доверенных гибридов . Громче нельзя - голос в голове уже поднимает бунт. А если узнает и тот решится жизни? Громче просто не может. А если его жизнь завершиться страданиями? Не умеет страдать, уже не умеет. Его боль отражается в каждой сломанной кости. Раз за разом.

Делает крошечный шаг. Майклсон пронизывает его своим взглядом, хватает за шею, крепко сжимает руку, приподнимает над землей. Он ведь знает, что тот не солжет ему.

— Не шевелись, — одними губами шепчет тот. — Какие новости из Нью-Йорка? Мой брат все еще с той нахалкой-шлюшкой, которая бегает от меня? Они развлекаются, и она продолжает пудрить ему мозги. Я ведь не тупой. Шлюшка обманывает моего брата, а он поверил в то, что спасает свою любовь. Любовь, которой не существует. Любовь, которая умерла. А теперь отвечай правду!

Эдриан не должен лежать в море алой крови, этого просто не должно было произойти. Не должно. Клаус не должен его убить и тот должен бороться, даже если нет никакого исцеления, ничего. Бороться с этим. Бороться, чтобы его сердце пропустило еще несколько ударов. Бороться. Пустота и пустые же всхлипы гибрида, жизнь которого зависит от создателя, прорывающиеся сквозь пульсацию под коркой мозга только одно : Бороться за свою жизнь.

— Клаус, - захлебывается кровью, выплевывает слова. — Твой брат уехал, убил твоих людей, которые следовали за ним. Убил и был в ярости, словно он монстр не знающей милосердия. Оставил после себя кровавый след. В ярости, потому что женщина, что была с ним оставила его. Обманула. Сбежала прямо с его постели. Села в такси ждавшую у подъезда квартиры Элайджи и покинула город. Такси удалось проследить до Атланты.

Ещё немного - и станет плеваться внутренностями.

Еще немного – и Клаус задушит его.