Три года счастья

Кетрин - умная, красивая, может быть милой и нежной, мстительная, находчивая и сексуальная. Качества идеальной женщины. Ей даже не понадобилось его очаровывать. Он был очарован ею пять веков назад. Взгляды ,пара взмахов ресниц и Майклсон чувствует себя поверженным.

— Катерина, с тобой точно все в порядке?
– спрашивает он, прекрасно понимая, что та не обращает на него внимания и не выходит из комнаты .

— Я планирую побег, и свою очередную смерть! Ты ведь переживешь мою очередную смерть?
– восклицает та.

— Шантаж, моя Катерина, сейчас не уместен, - ехидно улыбается и сцепляет руки на животе.

— Не хочется рисковать своей безопасностью, - она вновь поворачивается к зеркалу, отлаживает утюжек, нажимает на кнопку, чтобы выключить устройство, для выпрямление волос, и теперь говорит с по телефону.

— Я слышала приятный мужской голос, - говорит Хейли. — Развлекаешься. Опять.

— Разве у тебя не Рождественские каникулы, пока ты не должна шпионить для меня, - отвечает та.

— Я пыталась найти могилу моих родителей в Новом Орлеане, и да, они мертвы, ты была права, - тяжело вздыхает та. — Так что я планирую напиться в одном из баров.

— Ты можешь мне еще пригодиться, волчица,- отвечает та.

— Я планирую напиться, а ты затащить в постель очередного любовника, который тебе нужен для достижения новой цели или выживания, - смело заявляет Маршалл. — Я многое узнала о тебе, Катерина Петрова, и ты не можешь любить, потому ты только используешь людей. Если тебя назвали твоим реальным именем, то это кто-то очень старый… Старый… Боже, это же так смешно…

— То следующее твое слова станет последним, поняла? Это нечто иное. Иное, и я не могу говорить об этом, потому что боюсь потерять, и советую не совать тебе нос в это дело, если тебе дорога твоя жизнь, - грубо отвечает она. — Ты же знаешь, что я могу убить тебя, если только пожелаю. Не смей мне угрожать.

— Кетрин Пирс боится потерять любовь, - смеется та. — Ладно, я просто немного выпила, после попытки узнать хоть что-то, о своей настоящей семье и стае. Пока мои поиски не приводят ни к чему и я расстроена. Я всегда возвращаюсь в Новый Орлеан, как будто это проклятый город или мой дом. И, все же, спасибо, что не предала меня,и теперь я немного знаю, о своих настоящих родителях…

— Мы заключили сделку и помни, что лучше тебе выполнять условия или умрешь,- закрывает глаза, прежде, чем сказать свое последнее слова, ведь Кетрин Пирс всегда оставляет за собой последнее слова. — Я обязательно свяжусь с тобой, дорогуша, а пока наслаждайся жизнью и выпивкой и жди моих дальнейших указаний.

Рассмеялась, сейчас ей нужно исправить свою прическу, добавить в свой стиль серости и быть похожей на своего унылого двойника – Елену. Для этого она не только выпрямила волосы, но и одела несколько браслетов, кулон с розовым камнем на тонкой цепочке, блеклую, майку, поверх джинсовая куртка.

Теперь она похожа на Елену и Кетрин не впервые притворяться Еленой Гилберт.

Слишком умная ,и изворотливая, чтобы допустить прокол.

Элайджа и не представлял, что его ждет, когда та открывает дверь и в дверном проеме он видит Елену Гилберт? Нет, не Елена, потому что он знает, улавливает ее запах и именно запах играет важную роль. Ей нужно было знать, что он различает ее запах, улавливает его.

— Я ненавижу розовый…

Прошептала, на ухо этим хриплым, дурманящим голосом, уселась ему на колени и тонким пальчиком провела по его щеке. Он и не понял, что она имела в виду, говоря о розовом цвете. Просто не успел спросить, зная, что она уйдет. Больше чем на две недели, обязательно вернется, через месяц или два. Вернется, чтобы больше никогда не расставиться с ним. Она уйдет и ему не нужно брать с нее обещаний. Ее не было почти пяти столетий и тот потерял надежду хоть еще раз увидеть ее, хоть еще раз посмотреть в эти глаза полные печали и пережитой боли, но она все таки, вернулась. Вернулась, потому что она часть его жизни, судьбы, его любовь, которую он заберет с собой и не отпустит. Ворвалась ураганом, пламенем, сметая все на своем пути.

Вернулась, потому что она желала узнать, каково это быть любимой, каково это знать, что тебе не нужно играть.

Сейчас она уйдет, но вернется. Вернется, чтобы забрать его с собой в то место, где они будут счастливы.

— Тебе и вправду нужно быть там, Катерина? Теперь я осознал, каким способом ты заполучишь лекарство. Я буду, что сам Дьявол, если кто-то посмеет навредить тебе.

— Ага, этого никогда не будет. Обманывать братьев Сальваторе притворяясь Еленой – мой любимый аттракцион, в личном парке развлечений « Кетрин Пирс.» У меня есть координаты того острова и я должна оказаться там раньше их. Ты же понимаешь, это Элайджа.

Он готов отдать этой женщине всё, лишь бы она не уходила, ведь тогда, тот огонек, что она разожгла в нем, угаснет. Почему? Почему она уходит прямо сейчас? Почему он так сдвинут на ней? Почему : то в жар, то в холод?

— Разве любовь не значит доверять друг другу? Ты доверяешь мне Элайджа?
– она улыбается, не обнажая зубов, и первородный почему-то видит в этом осторожность: не показать слишком много, не выдать себя, не оказаться чересчур уязвимой. У неё есть слабые места-эмоции. Она хочет улыбнуться широко, глядя на него, улыбаться искренне, чтобы он знал, что рядом с ним она настоящая, но не делает этого, пытаясь оставаться стервой Кетрин Пирс, а не простой женщиной, которой хочется любви.

Элайджа сглатывает подступивший к горлу ком, она так же.

— Это мое проклятие, - замечает тот, — Ведь я желаю быть с тобой и думаю, что после всего мы можем быть счастливыми.

— Ты думаешь, Элайджа? Не думай и живи, пока меня нет рядом, и верь, что я вернусь. Я сообщу тебе, о месте, которое мы сможем называть нашим домом . Я выберу места, где мы обретем покой. Я не хочу терять тебя и больше не знаю, что сказать. Просто, верь мне, верь, что я смогу стать твоей семьей, сражаться за тебя, говорить о своих чувствах и не предам, - спрашивает она, касается ладонью его лица.

— Я люблю тебя, и больше говорить не нужно, - еле шепчет на ухо, убирает локон прямых волос.

Ладонь скользит по его лицу и та смотрит на него, так, что ему не по себе, словно он мальчишка и на него смотрит властная, не знающая милости, получающая желаемое доминантка, стерва, покровительница. Да, сейчас наплевать, каким словом называют подобную женщину. Ей не чего терять, и ее взгляд говорит о том, что она его. Только его и ей наплевать, что потребуется сделать, чтобы так и было вечность. Всю их оставшуюся вечность.

Она отворачивается от него, глядя на горящий в искусственном камине огонь. Она чувствует себя близкой к нему, возможно, даже представляет перед собой семейный очаг. Чувствует, как согревает горящее пламя в настоящем камине, он укутывает ее плечи теплым, темно-синем пледом с бахромой по краям изделия, садиться в кресло перед ней, открывает книгу, страницы которой порядком износились, а она улыбается, берет в руки бокал наполненный красным вином, делает несколько глотков и растворяется в этом вине и нем. Прикрывает глаза и растворяется в этом чувстве, которое испытывает к нему. Возможно, она и всегда желала этого. Желала найти его, чтобы тот заставил ее почувствовать. Нашла его, чтобы тот заставил ее поверить в то, что она способна любить. Любит. Она любит и поэтому ей так тяжело. Тяжелее, чем в прошлый раз, тогда в Нью-Йорке, ведь тогда она еще могла контролировать это чувства, а сейчас все полетело к чертям, ведь из-за любви к нему она готова взлететь до небес или провалиться сквозь землю. Она что-то чувствует, поэтому ей еще больнее уходить. Уходить, зная, что она может и не вернуться, если столкнется с его братом на том острове, если ей не повезет. Он чувствует, что злится, и понимает, что имеет на это права. Он ведь злится, не желает ее отпускать, ведь если с ней что-то случиться он не переживет, не смирится и будет винить только себя. Не простит себе этого, не простит,если в итоге ее план, приведет ее же к гибели. Не простит, что не остановил ее, и плевать каким способом. Но Кетрин Пирс на чувства не имеет права, и поэтому Элайджа знает, что себя она защитит и вернется. Поэтому верит, что ничего не испытывает сейчас. Верит, что лучше сглотнуть подступивший ком, убрать ее руку со своего лица и отпустить. Так легче отпускать. Легче, сделать вид, что не чувствуешь, стереть чувства. Легче не чувствовать, чем остановить, схватить за руки, прижать к себе и поцеловать так, как будто это последнее, что осталось сделать в этом мире, как будто бы этот поцелуй последнее доказательства любви.