Три года счастья

Кетрин Пирс, эта стерва поставила на колени не только всех тех глупых мужчин, которые верили в ее пустые слова о любви, умирали за нее, но и его. Она поставила на колени самого Элайджу Майклсон и готов умолять, чтобы она не уходила. Почему он влюблен именно в эту стерву, которая только причиняет боль. Почему он верить в то, что эта стерва, может стать его семьей? Почему именно Кетрин Пирс дарует ему покой и только его прикосновение вызывает в ней бурю эмоцию. Он не смог избежать привыкания, словно она связала его руки цепями. Она кусает губы, только бы не сказать, только бы он не остановил ее. Остановил ее одним касанием.

Счастье в лице коварной манипулирующей сучки Кетрин Пирс. Счастье, потому что она заставляет его чувствовать то, что он не чувствовал ни с одной другой. Заставляет чувствовать тепло.

Счастье в лице сдержанного и благородного Элайджи Майклсона. Счастье, потому что рядом с ним ей хорошо и тепло. Она верит, что неспроста она запуталась, как только он взглянул на нее. Он рядом с ней и больше ей ничего не нужно. Только бы тянуть к нему свои руки, целовать губы, чтобы он читал ей что-то своим бархатным голосом. Не смогла избежать привыкание и поверила, в то, что рядом друг с другом они обретут то, что желали все эти годы – покой и взаимную любовь.

Кусает губы только бы не сказать или, что еще хуже, пролить слезы. Но нет, Кетрин останется « Кетрин Пирс». Ни более, ни менее, так всегда было, так и будет. Она не позволит заплакать или остановить ее, когда желаемое так близко. Желаемая свобода.

Счастье. Последние секунды вдыхает его запах, утыкается головой в нос.

Последние секунды она с ним и тот утыкается в ее макушку, вдыхает аромат волос.

Легче остановить, но нельзя.

Легче остановить, но он, как и она, желает, чтобы этот аромат отпечатался в его разуме. Отпечатался и мучил, пока она не вернется к нему и не коснется, докажет, что она здесь.

Может ли любовь продлиться вечность?

Почему-то Кетрин Пирс не верила в это. Не верит, но почему ее сердце так сжимается? Лучше не чувствовать, чем не найти в себе силы оставить его и показаться слабость. Слабая рядом с ним, оставляет того, кого любит. Все как в тумане, когда она встает и берет в свои руки коричневый кожаный рюкзак.

Не желает больше оставаться, ведь знает, что не сможет уйти.

Словно обезумел, бредит, как только она одела на свои плечи рюкзак.

Он мог бы вызвать такси, но та уходит сама. Закрывает за собой дверь.

Голова кругом. Нить связывающая их оборвана и кажется, понемногу он сходит с ума.

Их было двое, а сейчас он один.

Почему он так сдвинут именно на этой женщине, и в прошлый раз, когда она ушла разгромил свою квартиру, что казалось вполне необъяснима. Был зол, не управляем, думал, что стал очередным мужчиной, которого обманула Кетрин Пирс.

Устал и вспять уже не повернуть.

Ушла, потому что игра идет к финалу. Она нажмет на газ, выложится из последних сил, прольет кровь, только бы заполучить лекарство и свободу.

Ушла, тихо, без слов.

Так лучше.

Когда она ушла, ни говоря ни слова, оставляя после себя только запах, Элайджа не мог здраво мыслить. Не мог думать о чем-то кроме нее. Готов на все, чтобы забыть даже самого себя, а потом утром снова зачем-то просыпался. Зачем просыпаться, если ее нет рядом? Ему не нужна была улица или небо, когда он находился рядом с тобой. В ее глазах Элайджа Майклсон видел больше мира, чем за окном. Ее личный мир, который она открыла только ему. Только его. На ее губах он мог видеть больше трещин, чем на стенах кирпичных зданий.

Когда она была рядом жизнь текла иначе, совсем по-другому. Не было ни волнений, ни переживаний. Было только ее обнаженное , тело пахнущее к и клубникой и ванилью, поцелуи, когда та улыбалась, нависала над ним и терзала поцелуями за плечи, запястья.

Говорила что-то, наливая очередную чашку кофе. Говорила, словно считала, что для него разговоры куда важнее, разговоры лечат души. Разговоры, которые лечат душу. Душу, которая сгорела. Разговоры важны, так же, как и чувства. Важно, то, что он наблюдал за ней и мог сидеть с ней на кухне, хоть целую вечность. Он не игрушка, которую Кетрин может не выкинуть, как остальных. Тех остальных, с которыми Кетрин Пирс проводила те месяцы вне квартиры, дарила себя, и все для достижения своей цели или собственного удовольствия.

Любить – значить доверять друг другу. Ей нужно было, чтобы он доверял ей и он доверяет.Сказать ей было больше нечего, ведь Кетрин не знала, что и несчастье его было в ней. В ней – Кетрин Пирс. В запахе кофе покалывании на кончиках пальцев, когда он забирал из ее рук чашку с кофе и касался губами ее руки. Вселенная замирала, когда он вдыхал запах кофе, корицы, кленового сиропа или любого другого варенья, запах свежей выпечки, вишневого геля для душа, отпечатавшегося на твоей бледной коже.

Элайджа думал, что все дело в запахах. Ведь он жил лишь ими и Кетрин Пирс.

Кетрин думала, что все дело в запахах. Ведь она жила лишь запахам его одеколона, запахам порошка, которой стиралась его рубашка, запахам ткани его нового пиджака, кофе, миндаля, ведь как она узнала миндаль – любимый орех Элайджи, и хорошо, что у нее на кухни были именно эти орехи, которые Кетрин добавляла по утрам в овсяную кашу. Она с каждым днем узнавала, что они похожи. Слишком во много похожи и это необъяснимо. Запахи смешались в один – его запах. Запах, который она заучила наизусть, запах,на котором Кетрин Пирс сдвинула и это необъяснимо.

А когда она ушла, то потерял смысл и кофе остывал на кухне. Их было двое, а сейчас он один. Потерял себя.

Потеряла себя.

Зачем им все это?

Зачем?

Девушка, чьи шоколадные волосы разметал ветер, стояла возле киоска и держалась людей, желая поймать такси или другую машину, только бы быстрее добраться до аэропорта. Уехать, чтобы убить в себе желание вернуться к ней. Она зашлась в безмолвном крике. Крике, который никто и никогда не должен был услышать, ведь Кетрин Пирс сильная. Внешне она спокойна и казалась обычной туристкой, которая покидает Рим. Услышать могли только звук телефона, оповещающем о новом сообщении. Кетрин ведь оставила ему мобильный, чтобы поддерживать с ним связь. Одинаковые мобильные. Но сообщение ей пришло на другой телефон марки Samsung. Телефон для связи с информаторами или нужными людьми.

Не вовремя, ведь именно сейчас перед ней остановилась такси, а Кетрин замешкалась, потянулась за мобильным, чтобы прочитать смс. Лучше бы не читала. Лучше бы ее глаза не видели сообщения, которое прислал один из шпионов прячащейся в Мистик Фоллс : « Кол Майклсон убит с помощью белого дуба. А. » Трясущиеся руки сжали мобильный, и Пирс желает только запустить телефон об асфальт, разбить и наблюдать, как экран гаснет, а само устройства разбито на осколки.

Все равно узнает, а сейчас у нее есть выбор.